Об этом Дзермант, директор Центра изучения и развития континентальной интеграции «Северная Евразия» (Минск) рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Страны Евросоюза 7 декабря могут ввести в отношении Беларуси третий пакет санкций. В этот раз они коснутся крупных представителей частного бизнеса. Ожидается, что под действие нового санкционного пакета попадут более 20 белорусских бизнесменов и свыше 300 компаний.
- Алексей, какой ущерб следует ожидать от этих санкций?
В любом случае — это враждебное действие, недружественные шаги, поэтому ничего хорошего в этом нет. С другой стороны, и катастрофичного ничего не произойдет, поскольку у Белоруссии такой опыт уже был, и экономика не рухнула.
- Европейские партнеры всегда ратовали за развитие частного бизнеса, а сейчас своими санкциями они, наоборот, могут подорвать его развитие.
— Решение, естественно, политически мотивировано. Любые рациональные экономические доводы и аргументы уходят в сторону, если принято политическое решение оказывать всесторонне давление на Республику Беларусь и ее руководство.
Поэтому, невзирая на последствия в виде падения благосостояния людей, они будут этим заниматься. Единственное, до какой степени дойдет их стремление навредить белорусскому государству, добиваться от него чего-либо путем шантажа.
- А какие контрмеры может предпринять официальный Минск?
— В данном случае можно и нужно отвечать симметрично. Это сворачивание какого-то бизнеса, чувствительного для западной стороны.
Плюс есть симметричные ответы. Понятно, что ЕС заинтересован в том, чтобы Белоруссия надежно охраняла границы восточноевропейского союза, не пускала наркотрафик, поток мигрантов и так далее. Но ведь Белоруссия может перестать заниматься этим со всей ответственностью. Почему мы должны заботиться о границах ЕС, если Европейский Союз вводит подобные ограничения в отношении Белоруссии?
То есть чувствительные моменты для ЕС найти можно, и белорусская сторона, наверняка, их найдет.
- Как новые санкционные ограничения могут повлиять на внутриполитическую ситуацию? Например, на обещанную конституционную реформу.
— Думаю, что никак не повлияет. Белорусские власти не настроены прислушиваться к каким-то ультиматумам. Тем более с западной стороны. Поэтому процесс конституционных изменений будет происходить исключительно исходя из внутренней логики развития ситуации. Того, как это видит руководство страны этот процесс.
Думаю, что европейский фактор здесь не будет решающим.
- Госпожа Тихановская опубликовала заявление, в котором просит американских партнеров принять закон, наделяющий президента США дополнительными полномочиями по введению санкций в отношении Белоруссии.
— Тихановская находится под внешним управлением, поэтому все идеи, которые она высказывает это не ее идеи, а ястребиного окружения в западных государствах. Поэтому цель максимально навредить, чтобы народ начал бедствовать в Белоруссии, и на этой волне снова попытался снова свергнуть власть.
- Насколько США заинтересованы в дестабилизации ситуации Белоруссии?
Тем более у него есть ценностный подход. Продвижение демократии и либеральных ценностей — это его идеология, поэтому для Белоруссии может быть более острая ситуация. Американская администрация может поддерживать ресурсно и организационно протестное оппозиционное движение в Белоруссии.
- Какая ситуация в Минске сейчас в отношении протестных акций? Радикализируются ли они или, наоборот, идут на спад в связи с похолоданием?
— Тенденция очевидна. Протесты уменьшаются, тем более власти испробовали новые методы, например, была успешная блокировка Telegram, В течение нескольких часов это дезорганизовало организаторов дворовых шествий.
Но есть и тенденция радикализации. Определенная часть начинает заниматься экстремистскими действиями, но судя по всему, силовые органы четко реагируют, и мы пока не имели крупных эксцессов.
Можно сказать, тактическая победа у власти есть, но посмотрим что будет весной, какая будет ситуация в экономике, насколько протестующие будут иметь внешнюю поддержку и насколько власть начнет проводить политические реформы, показывая, что часть оппозиции может принимать в этом участие.
Сейчас картина ясна — тактическая победа. А дальше нужно ждать весны, первых акций оппозиции, смотреть на их численность, требования и так далее.
- На своей странице в Facebook вы утверждаете, что возможен запрет бело-красной символики. Как это повлияет на активность протестующих?
— Я сужу по тем дискуссиям, которые ведутся в среде законодателей, государственных служащих. Какие-то ограничения на эту символику введут, скорее бело-красный флаг туда попадет. Есть разные мнения. Кто-то говорит, что это придаст некий ореол героизма, кто-то, наоборот, утверждает, что ограничения уберут эту символику с улиц.
Я больше склоняюсь ко второй точке зрения. Если на законодательном уровне демонстрация этого флага будет считать правонарушением, это удержит многих от демонстративного использования этой символики.
Другое дело, что этой мерой ограничиваться нельзя. Нужно работать со знанием людей, которые используют эту символику. Это серьезная работа для политического крыла власти, для силовиков и для информационщиков. То есть одним запретом нельзя ограничиваться. Даже если он и сработает на снижение популярности этой символики, но эта мера будет действенной только в комплексе.
- Американский политолог Самюэль Хантингтон писал, что в мире после холодной войны флаги имеют особое значение как символы культурной идентичности. А как свою идентичность определяют молодые участники протестов под БЧБ-символикой в Белоруссии?
— Конечно, тут нужна точная социология, чтобы сказать про пропорции и проценты, но я думаю, что не вся молодежь встала под бело-красно-белые флаги.
Хотя, конечно, есть заряженное ядро, для которых это не просто символ протеста против Лукашенко, но и иной парадигмы развития страны, геополитической ориентации, идеологии и так далее.
На мой взгляд нельзя воспринимать символы как оторванные от реальности флаги, с которыми не нужно ничего делать. Нет, как раз таки нужно. Символы мобилизуют людей в зависимости от того, что за этим символом стоит. Мы видим, куда могут направляться и протесты, и политическое развитие страны. Поэтому заниматься этим нужно и на законодательном уровне, но самое главное на иных уровнях — на идеологическом, информационном, чтобы вырывать этот символ не только из рук, а из головы, из сознания.
- Некоторые эксперты считают, что Москва и Минск топчутся на месте и пытаются решить, что первично — яйцо или курица, то есть сперва равнозначные цены на газ и нефть, а уже потом углубленная экономическая интеграция или наоборот. Как разрубить этот узел?
— Иначе, чем путем переговоров и поиска компромисса нельзя. Вы правильно обозначили ситуацию, она отражает мнение политических элит в наших странах. Но нельзя просто констатировать, что есть разница в позициях. Нужно пытаться довариваться, идти на взаимные уступки, что-то друг другу предлагать, находить варианты, которые бы страивали всех.
Но я думаю, что в любом случае это неизбежно, и Беларусь должна, это в ее интересах, искать эти формы политической интеграции, предлагать новые. И Россия, конечно же, должна понимать, что для Белоруссии вопрос с энергоносителями крайне важен. И если процесс взаимных уступок не остановится, тогда мы в итоге выйдем на какое-то общее решение. Надеюсь. Что теперешняя ситуация успокоится, и мы вернемся к процессу обсуждения перспектив интеграции и реальных ее очертаний.
- Можно ли говорить о сроках?
— Нужно смотреть на весну, что будет с протестными акциями и конституционной реформой. Картина к весне прояснится, и повестка переговорного процесса между Россией и Белоруссией к этому времени приобретет реальные очертания.