Он рассказал об этом в интервью изданию Украина.ру.
— Мне кажется, оппозиция Белоруссии сейчас действует по достаточно такому стандартному сценарию. У них большая стратегическая задача — это увести из зоны сотрудничества, дружбы и единого Союзного государства Беларусь от России. Я думаю, что у 90% оппозиционеров, что бы они ни говорили, голова приставлена к правильному месту, и они прекрасно понимают, какую роль они выполняют как, старинными словами выражаясь, марионетки в этом театре. Поэтому они работают по сценарию отделить Беларусь от России, рассорить — такой сценарий, я бы назвал его украинским.
Этот сценарий не прокладывается пока в той мере, в которой хотелось бы, но это не значит, что он никогда не прокатит, может, и прокатит когда-нибудь, если мы не будем ему противостоять (мы — я имею в виду центростремительные, центросберегающие силы). Если эти люди будут ушами хлопать, то будет как на Украине.
- А почему сценарий не прокатывает?
— Два обстоятельства мешают такому решению вопроса — убрать Лукашенко, а потом постепенно размыть цивилизационные связи с Россией.
Первая причина — это то, что Лукашенко ведет себя нестандартно. Он оказался крепким орешком. Дело в том, что цветная революция обычно прокатывает там, где во главе страны стоит персонаж, похожий на [экс-президента Украины Виктора] Януковича. Персонаж невнятный, колеблющийся, коррумпированный, которого деньги волнуют больше, чем власть. И вот тут они столкнулись с интересным парадоксом — с Лукашенко, на первом месте у которого власть и даже, наверное, нет гигантских счетов за границей.
Можно сколько угодно высказывать сомнения и говорить, что он не прав, но он чувствует себя ответственным за Беларусь и придумал себе такой образ: «И вот чего хотите, то и делайте. Вы можете ходить, петь, ныть, можете все что хотите устраивать на площади, но я не уйду». Это первое, что не получилось у оппозиции.
И второе. Дело в том, что на единицу площади в Белоруссии людей, которых можно было бы, как на Украине, вот так обмануть, замайданить, их меньше. Если уж говорить совсем откровенно, я это формулирую для себя так: людей продажных, бесчестных, людей без твердой опоры, людей — сейчас плохая коннотация прозвучит — с хуторским мышлением, мол, «моя хата с краю», в Белоруссии меньше. То есть дать себя вот так карнавализировать, так низко опустить государство под названием Белоруссия, как это сделали соседи на Украине, они не хотят. Поэтому они ждут и за оппозиционерами на майдан не бегут.
— Конечно, чтобы продавить этот сценарий, там нужны решительные действия. Вот знаменитый диалог [мужа Тихановской, блогера, который сейчас содержится в СИЗО, Сергея] Тихановского с Тихановской, которым разрешили переговорить. Он ей говорит: «Нам надо быстрее действовать и жестче». Вот они и действуют быстрее и жестче, ставят ультиматумы. Конечно, все мои друзья и коллеги говорят, что напрашивается история о некой «сакральной жертве», — ну, это в общем все азы цветных революций.
Поэтому Тихановская себя так и ведет. А впереди же зима — ходить и песни петь в вышиванках уже не выйдет. Поэтому необходимо приходить к какой-то программе, а, как выяснилось, никакой программы, которая бы была поддержана народом, у оппозиции нет. Вот что, собственно говоря, кроется, на мой взгляд, за ультиматумом.
- То есть Тихановская не действует от лица протестующих?
— Конечно, руководство Белоруссии недооценило Тихановскую, допустив ее до выборов, но никакого большинства она не набрала. Она просто опирается на карнавал, который в мировой политике сейчас царит, и на то, что «а вот меня признали в Литве, во Франции, еще где-то». И тут, конечно, еще вопрос к Франции, Литве и прочим ребятам: вы с ума сошли? Вы кого зачем признали?
Но такой трюк не пройдет. Вы знаете, если уж в Венесуэле [Николас] Мадуро устоял, пока того парня (Хуана Гуайдо. — Ред.) вся либерально настроенная общественность признавала… И он хотя бы парламент возглавлял, а Тихановская кто такая?
- А как клоун стал президентом Украины?
- У него было время, а у Тихановской времени уже нет.
- Сейчас битву она проигрывает, но время будет. И конечно, если не будут учтены уроки Украины и других стран, то может получиться. Сейчас работают современные тенденции по переводу политики, во-первых, в карнавал, а во-вторых, в виртуальную реальность.
Что такое президент Украины? Он президент в виртуальной реальности. На самом деле он ничем не руководит и ничего не может. Это такая мировая тенденция. Это возможно сделать через технологии, но требуется время. Впрочем, есть уже и технология, как этого не допустить. Поэтому это будет такая современная битва. Сейчас расчет на то, что будет ситуация, как на Украине, — испугаются, сдадутся, поверят, что все, хана. Так что в принципе, конечно, если этому не противостоять, то все возможно.
У меня-то есть лекарство, как сохранить белорусам и независимость, и экономику, — расширять и дальше интеграцию с Россией. И белорусы же соображают — у них рядом пример Украины. Вообще они более вдумчивые и честные люди. Пусть украинские друзья и товарищи не обижаются, но у меня действительно сложилось такое впечатление. Просто для понимания: у меня есть очень хороший друг в Украине — ученый-историк. Я у него спросил: «Дорогой, ну скажи, а почему так у вас вышло?» А он говорит: «Володя, предательская мы нация».
- Тем не менее на протестах в Белоруссии все чаще стали звучать антироссийские лозунги. Не отражает ли это реальное отношение белорусов к России?
- Понимаете, дело в том, что если вам 10 лет будут вбивать идею в голову, то у вас потом в голове она и останется. Надо признать, что даже самые умные, самые толковые, самые здравые, самые какие хотите люди все равно поддаются этой обработке.
И вот говорят сейчас «Тихановская-Тихановская»… Слушайте, мне на полном серьезе говорили, что Тихановская и Тихановский — это еще неизвестно, чей проект, во-первых, а во-вторых, что Россия точно желает прихода Тихановской, лишь бы Лукашенко свалить. А история о том, как они купились на провокацию с «33 богатырями»? А вот эти все аккуратные заявления о том, что не наши это были войны, когда европейцы на Москву проходили через нас, имея в виду Наполеона, Гитлера и так далее?
- Как, по-вашему, должна выглядеть оптимальная интеграция России и Белоруссии?
— Во-первых, должна быть военная интеграция — это надо сохранять и развивать. Потому что там очень серьезные вопросы совместной безопасности. Знаете, почему мы Крым не отдали? Можно, конечно, говорить что угодно, но даже [президент РФ Владимир] Путин в своих откровенных интервью в фильме знаменитом о Крыме сказал, что полуостров имеет для нас колоссальное военно-стратегическое геополитическое значение. Так вот не надо скрывать, что и сотрудничество с Белоруссией в военной сфере имеет для нас колоссальное значение, очень серьезное и важное, и все, кто всерьез об этом размышляет на площади, это отлично понимают. Это для белорусов так же важно, как и для нас.
Во-вторых, экономическая интеграция. У нас очень серьезные экономические связи, которые надо не просто сохранять, но и развивать. Потому что, извините меня, карьерные самосвалы белорусские знаменитые, тягачи ракетные не менее знаменитые и так далее вообще-то больше в мире никому не нужны. Мы построим такие заводы в течение короткого промежутка времени. Украина тут пыталась таким образом нас шантажировать — ну, построили свое производство, да, потеряли время, потеряли деньги, но заменили. Но зачем нам это терять? Может, не надо?
Что касается политической интеграции, Александр Лукашенко очень переживал за потерю суверенитета в связи с действиями России. Но он теперь понял другое, мне кажется, он не мог не понять. И элита белорусская, которая еще не куплена полностью прямо или косвенно Западом, должна понимать, что опасность пришла точно не с востока, не из Москвы, — опасность прямая и для Лукашенко, и для системы политической власти Белоруссии, и для будущего Белоруссии. Если кто этого не понимал, должны были бы сейчас понять, как мне кажется. Поэтому интеграция здесь — это основа. Мы давно предлагаем создать наднациональные органы, которые бы получили серьезные полномочия. Назовите как хотите, хоть Госсовет общий какой-то, почему нет, в конце концов.
Что касается культуры человеческих отношений — песен, плясок, картин, книг, театров, науки, исторического прошлого и всего остального — здесь много есть прекрасных наработок, только надо продолжать. Не надо это дело прерывать, ломать. Здесь наилучшие перспективы у сохранения русского языка, что чрезвычайно важно. Украина показывает, как ломает себе язык, проклинает… Зачем это делают те, кто не умеет этого делать? Те, кому это нравится, кто выучил, получает от этого истинное удовольствие, думает по-украински, на здоровье. Но если это превращается в инструмент отделения от России…
- Звучали предположения, что Лукашенко может включить интеграцию в обещанную конституционную реформу, но с момента ее объявления никаких телодвижений в этом направлении не было сделано. Как думаете, почему Лукашенко оттягивает момент?
- Потому что так бывает в жизни. Мы это видим с вами на каждом шагу. Ничего удивительного в этом нет. Есть такие поговорки: «лучшее — враг хорошего», «а может, обойдется», «вроде оно все стихло» и так далее, и так далее. Это консервативное болото затягивает. Он побаивается теперь, что все это опять же затеяно ради того, чтобы лишить его власти. И как он ярко сказал: «Что же это, я проснусь однажды, а я не президент?» — так тоже реально.
Казалось бы, по логике предыдущих успешных цветных революций он должен быть уже где-нибудь в районе Барвихи, трястись от страха вместе с Януковичем. А так не вышло, и тогда он подумал, а может быть, и остальное — это вредные советы? Я вам тут развернул историю с Конституцией, а вы меня конституционным образом к ногтю прижмете? Поэтому, мне кажется, он такими вещами руководствуется.