- Дмитрий, Азербайджан активно призывает Турцию вмешаться в конфликт в Нагорном Карабахе и заявляет о невозможности разрешения конфликта без ее участия. Как включение Турции может отразиться на переговорном процессе, ведь Россия занимает нейтральную позицию, а Анкара проазербайджанскую?
— Участие Турции никак не отразится на решении конфликта, потому что на переговорах в пятницу, 9 октября, было обозначено, что форматы по урегулированию нагорно-карабахского конфликта сохраняются, а эти форматы не предполагают участие Турции.
Поэтому Турция может заявлять то, что хочет, Азербайджан после переговоров тоже может заявлять о своей позиции, но в рамках договоренностей Турция в переговорах не участвует и участвовать не может.
- Сразу после договоренностей о прекращении огня перемирие было нарушено. Существует ли механизм, который способен обеспечить длительное перемирие?
— Это основной вопрос, который частично обсуждался в рамках этих переговоров. Это механизм верификации, который обеспечивает сохранение статус-кво. Если одна из сторон нарушает, нужно чтобы какой-то арбитр фиксировал это нарушение. И соответственно должны быть меры воздействия на ту сторону, которая виновата.
У нас есть группировка спутников, которые могут верифицировать нарушения, также необходимо, чтобы на земле присутствовали воинские подразделения, условного говоря, миротворцы, или наблюдатели, которые могут отследить те или иные процессы в случае недостаточности средств внешней разведки.
Верификацией должна заниматься третья сторона, судя по всему, и Армения, и Азербайджан предполагают, что это должна быть Российская Федерация. Потому что ни Турция, ни Франция, ни США не воспринимаются участниками конфликта как независимые стороны. Им необходим арбитр, который сохраняет нормальные отношения со всеми. Этот арбитр — мы. Нам же и придется этот механизм запускать. Без него все попытки удержать перемирие бессмысленны, потому что особенность местности в том, что нельзя полноценно развести стороны. С севера находится Нагорный Карабах, с юга — Иран, полноценно развести стороны на расстояние отсутствия любого контакта крайне сложно с учетом того, что 80% этих территорий — горы.
- Можно утверждать, что и Армения, и Азербайджан долгое время находились под западным влиянием. Поможет ли этот конфликт России вернуть обе страны в зону своего влияния?
— На самом деле Запад — это понятие 20 века. Есть разные игроки, которые усиливали свои позиции на армянском и азербайджанском треке. В Азербайджане в последнее время серьезно усилилось влияние Турции. Более 25% инвестиций, а по факту более 50% проходит через эту страну. Усиливаются позиции Ирана и в Армении, и в Азербайджане. В Армении усиливались позиции отдельно взятых американских коллег. Москва в какой-то степени позиции ослабила, сейчас есть возможность для того, чтобы их укрепить.
В Азербайджане в ближайшее время будет транзит власти. Алиев будет в перспективе уходить, соответственно ему необходимы серьезные внешние позиции, в том числе по Карабаху, чтобы обеспечить стабильность передачи власти. Москва в рамках этого транзита хотела бы, чтобы ее позиции тоже учитывались. Очень не хотелось бы получить второго Эрдогана на азербайджанском треке. Поэтому и там, и там есть политические особенности, которые мы должны учитывать.
В противном случае конфликт вскроется уже весной, ориентировочно в феврале, потому что зимой там воевать непросто. В феврале-марте это приведет к серьезному обострению. Политические треки, конечно, крайне важны, но Москва понимает, что стратегические интересы важнее, чем интересы личности.
Грубо говоря, надо было дождаться, пока Азербайджан забреет значительную часть вооруженных сил Армении, и дождаться, когда Пашиняна скинут. Но последствия у этого намного серьезнее и опаснее, чем от мирного соглашения. Во-первых, тысячи жертв, во-вторых, конфликт так никогда не решить, потому что кровь будет на руках у всех.
- Не слишком ли много вокруг России конфликтов, которые нужно решать в срочном порядке? Белоруссия, Нагорный Карабах, возможные последствия выборов в Молдавии…
— Очевидно, что дуга нестабильности вырисовывается. На западном направлении к традиционной Украине присоседилась Белоруссия. В Средней Азии Киргизия была слабой составляющей, потому что там постоянно происходят перевороты. Относительно спокойно прошли выборы только в Таджикистане.
Важное направление — это Молдавия. Понятно, что в контексте ситуации с Белоруссией обострение будет происходить. И понятно, что тайминги будут обострены в связи с нашими парламентскими выборами, которые пройдут в следующем году. Также надо понимать, что у американских коллег выборы в ноябре, это тоже создает дополнительную турбулентность.
Сейчас это проверка для нашей дипломатии — как мы можем разруливать эти конфликты. Пока что мы нормально проходим ситуацию. С Карабахом плюс-минус договорились, по крайней мере, отжали все стороны, которые пытались туда лезть. По Киргизии ситуация стабилизируется за счет силового решения, это тоже влияние Москвы.
В Белоруссии Лукашенко пришел пообщаться с людьми в СИЗО, не знаю, что надо было сделать всем странам Евросоюза, чтобы он это сделал когда-либо в жизни. А сделал он это под влиянием одного политика, который любит предметные переговоры.
- Несмотря на достигнутое перемирие заявления Ильхама Алиева остаются воинственными. По его словам, решить конфликт в Нагорном Карабахе можно именно военным путем. Как это вяжется с достигнутым перемирием?
— Каждой из сторон необходимо продать это перемирие еще внутри своих стран. Понятно, что и Азербайджан, и Армения, которые долго накручивали свое население на предмет того, что нужно воевать до конца, очень серьезно подняли ставки. Сейчас им необходимо сохранить лицо, и Москва дает такие возможности.
Каждая из стран должна продать это решение, и Москва это понимает. То, что они говорят, — это одно. А то, о чем они договариваются, это другое. Главное, чтобы эти договоренности соблюдались. Мы прекрасно понимаем политическую конъюнктуру в обеих странах, самым важным фактором будет ситуация с конкретными действиями.