- Арчил, в Белоруссии накануне президентских выборов сложилась очень напряженная ситуация. Учитывая политические традиции Грузии, парламентаризм, склонность к массовым протестам, как в вашей стране оценивают происходящее там? Что думают о Лукашенко?
— Начну с того, что в Грузии на это смотрят, как на происходящее в очень далекой стране. Для грузинского населения и политической элиты те территории, которые не находятся в рамках либеральной демократии, являются менее интересными.
Поэтому в нашей стране, если вы включите телевизор, то об этом вообще никто не говорит. Это обусловлено нулевой заинтересованностью. У нас самих грядут выборы в октябре 2020 года. Выборы считаются ключевыми для многих сторон, поэтому акцент сделан на внутренней политике.
Я думаю, что Лукашенко сохранит власть, но это еще раз доказывает, что сменяемость власти важна, даже в диктатуре. Нельзя, чтобы постоянно был только один человек, поскольку в таких условиях нет импульса к развитию со стороны элит.
- Как обострение в отношениях между Москвой и Минском изменит баланс сил на постсоветском пространстве?
— Думаю, не буду оригинальным, если скажу, что осложнение дойдет до какого-то определенного уровня. Оно уже дошло до максимума после задержания «частной военной компании «Вагнер» и в связи с тем, что Белоруссия передала список сотрудников, которых она задержала, Украине.
Лукашенко, безусловно, играет свою игру. Он пытается как можно больше выгод получить от Москвы и в то же время держать руку на пульсе Европейского союза.
Такая двойная игра, безусловно, присутствовала, но дальше это не идет, потому что у господина Лукашенко есть четкое осознание, что его бюджет без помощи Российской Федерации, без поддержки Кремля долго сохраняться не будет, нет ресурсов.
Поэтому он поторгуется, добьется своих условий, он предпринял серьезные шаги, чтобы послать Москве важные сигналы, а потом снова будет потепление. Как я уже сказал, правление Лукашенко на фоне того, что Евросоюз от него давно бы избавился, он для них и США совершенно неприемлем, частично стоит на поддержке Москвы и тех ресурсов, не только политических, но и финансовых, которые Кремль предоставляет режиму.
- На ваш взгляд, что кроется за историей с якобы «российской ЧВК», задержанной под Минском?
— Информации очень мало, чтобы что-то говорить точно. Но из того, что я знаю, вряд ли эти люди были там, чтобы дестабилизировать ситуацию в Белоруссии. Если это правда, то это очень серьезная ошибка Москвы, потому что в наше время действовать этими методами очень вредно. Вредно в первую очередь для самой Москвы.
Эти люди направлялись в африканские страны, либо куда-то еще, и белорусские разведывательные агентства знали об этом. Тяжело себе представить, что в стране, которая полностью контролируется элитами, президентом и МВД, они об этом не знали.
Сейчас Украина и Россия находятся в военном положении. Это будет означать выдать людей Москвы врагам, поэтому они этого делать не будут. Но зная, какие операции Россия проводит через Белоруссию, они решили показать, что у России нет власти на территории Белоруссии.
- Эксперты утверждают, что Лукашенко пытается сесть на шпагат между Москвой и Западом, хотя реализовывать политику многовекторности могут только крупные страны, а не такое государство, как Белоруссия, с девятимиллионным населением. А какой точки зрения придерживаетесь вы?
— Во-первых, что такое крупная страна? Девять миллионов населения — это достаточно много для европейских государств и постсоветских стран. Когда мы говорим о крупных странах, мы в первую очередь говорим о сверхдержавах. Но по сравнению с Китаем Америка кажется маленькой страной.
Но само расположение в геополитике играет очень важную роль. Белоруссия находится в стратегически важной точке, где с одной стороны Европа не может влиять на Белоруссию, с другой — Россия не может полностью влиять на Белоруссию.
То есть она находится в такой геополитической расстановке, что может сесть на шпагат. Недавно США решили назначить посла в Белоруссию, и Евросоюз активно сотрудничает с ней, несмотря на то что называют Лукашенко «последним диктатором».
Раньше Россия побеждала в борьбе за Белоруссию, потому что режим Лукашенко устраивал этот шпагат, с одной стороны сохранить власть, с другой не попасть под абсолютное влияние Российской Федерации.
Насколько изменится политика «шпагата» со временем, если Лукашенко уйдет, и придут эти дамы из женской троицы, это вопрос. Потому что такой же подход есть и у Армении. У нее есть и восточное партнерство, и российская военная база. Это, конечно, не шпагат, Армения больше находится под влиянием своих стратегических интересов, но все-таки есть это лавирование. Поэтому это зависит от государства и от геополитики.
- А где же находятся ориентиры внешней политики Грузии?
— С 2004 года, когда закончился медовый месяц между Москвой и Тбилиси, наши ориентиры находятся в одной точке — возвращение в европейскую семью.
Грузия ни в какой европейской семье никогда не была, но мы заинтересованы в том, чтобы попасть в западные институты, и наша политика ориентирована именно на это.
Все остальные государства являются лишь возможностями, чтобы эту цель достигнуть. Поэтому, как я в начале сказал, те страны, которые находятся вне этой концепции, не являются прозападными носителями либеральной демократии, находятся вне интересов Грузии.
Например, мирная революция в Армении. Тогда в контексте прихода Пашиняна ожидалось, что поменяется геополитический ориентир Армении, она станет прозападной. Но как только Пашинян заявил о том, что Россия остается стратегическим партнером Армении, эта тема моментально исчезла с радаров.
То же самое и с Азербайджаном. Мы вспоминаем Азербайджан, когда дело касается наших спорных территорий, по которым мы давно спорим и не хотим договариваться, и энергетической независимости. Нам нужно обеспечить свою независимость от Российской Федерации, и мы покупаем энергоресурсы у Азербайджана, а дальше мы вспоминаем об этих странах, может быть, только на День независимости.