- Денис, в экспертном сообществе наблюдается разноголосица относительно того, что началось раньше — экономический кризис, связанный с падением цен на нефть, который затем усугубила пандемия коронавируса, или же пандемия стала спусковым крючком обвального падения экономики. А вы как считаете?
— На конец прошлого года и в начале года текущего многие экономисты, занимающиеся глобальными проблемами экономики планеты, прогнозировали, что будет определённый кризис, спад в мировой экономике. И вы правильно отмечаете, что одним из маркеров этого была ситуация, связанная с рынком нефти, что автоматически влияет и на рынок газа. Здесь мы наблюдаем не то чтобы обыденную ситуацию, конечно, ситуация сейчас уникальная, но в то же время мы уже могли в исторической ретроспективе видеть подобные кризисы, когда один кризис наслаивается на другой. Сейчас проблемы, связанные с коронавирусом, с пандемией, наложились на начало экономического кризиса, его усугубили. Теперь мы наблюдаем параллельно два этих процесса — завершение, как все надеются, эпидемии, и, как следствие, начало преодоления экономического кризиса.
- Как скоро могут быть преодолены эти последствия?
— Есть совершенно разные прогнозы, как будет мир выкарабкиваться из этого кризиса. Некоторые эксперты говорят, что по различным секторам хватит и нескольких месяцев, в то же время глобальные финансовые структуры говорят, что восстановление экономики будет происходить в течение нескольких лет. Называют срок от трёх до пяти лет — это по оценкам МВФ и Всемирного банка. Так что мы в очередной раз попали во время перемен, в интересное время, которое тяжело будет пережить без тех или иных потерь.
- Ранее подобные кризисы приводили к войне. Как вы думаете, возможен ли теперь подобный исход, возможны ли попытки разрешить противоречия путём вооружённого конфликта?
— Это любопытный вопрос. Здесь мы должны рассмотреть ту парадигму, в которой размышляет отдельный человек или государство. Мы знаем, что многие руководители ведущих государств воспринимают современность как безусловный конфликт, который и так происходит. Только войны современности приобрели совершенно иные черты, и связаны они уже преимущественно с информационным пространством, с пространством технологий, глобальных трендов миграции и освоения новых рынков.
На протяжении последних десятилетий и так наблюдается целый ряд войн, связанных с торговлей, экономическим преобладанием в тех или иных регионах, контролем за месторождениями углеводородов. Ожидать, что сейчас может возникнуть глобальная война всех против всех или же война конкретных государств или групп государств с другими группами, пока не приходится. Дело в том, что с момента открытия эры атомного оружия подобного рода конфликты могут приобрести фатальные последствия для всего человечества. Соответственно, подобного рода конфликт — это конфликт с нулевой суммой, в рамках которого не выигрывает ни один из участников. Такой конфликт может привести к полному уничтожению даже самых крупных и мощных государств в мире.
Я думаю, именно в этой парадигме будет развиваться человечество в ближайшие десять лет. Вполне возможно, что сильно ожесточится конкуренция, конфликты и противостояния по поводу ресурсных баз. В частности, это касается углеводородов, других полезных ископаемых. На территории, условно говоря, стран третьего мира эти конфликты и будут всё чаще и всё рельефней проявляться. Конфликты между крупнейшими государствами, теми, которые могут себе позволить влиять на глобальную политику и иметь интересы не только в рамках своей и прилегающей территорий, а по всему земному шару. Речь идёт о США, Китае, России, возможно, Евросоюзе и Индии.
- Почему на фоне этого кризиса США обвиняют Китай в распространении коронавирусной инфекции и слышат обвинения в свой адрес от Китая? Чем может закончиться?
— Здесь мы сталкиваемся с ситуацией глобальной конкуренции, противостояния, цель которого упрочить свои позиции в мире на стратегическую перспективу. Используются все механизмы, которыми можно воздействовать на контрагента. Конкуренция или противостояние между США и Китаем совершенно логична и была предсказуема.
Другое дело, что пока не просматривается сценариев открытого военного противостояния. Скорее это будет происходить в первую очередь в экономической плоскости. Можно прогнозировать, что на краткосрочную и среднесрочную перспективу подобного рода противостояния будут только усиливаться.
Вопросы, связанные с пандемией, информационными кампаниями, сопровождающими подобные конфликты, тоже будут только усиливаться. Для всех очевидно, что вопрос не в том, что Китай вовремя не предупредил своих партнёров о масштабах эпидемии или не смог её локализовать. Вопрос исключительно в рамках геополитического противостояния. США будут искать поводы для того, чтобы оказывать давление на Китай как самостоятельно, так и через своих партнёров. И Китай будет искать такие же поводы, чтобы эффективнее противостоять гегемонистской политике США.
- Как вы оцениваете эффективность международных институтов, призванных обеспечивать безопасность, не допускать конфликтов, содействовать международному сотрудничеству в различных сферах — ООН, ОБСЕ, ВОЗ, и так далее? Справляются ли они, или системе нужна перестройка?
— Если в глобальном масштабе рассматривать роль вышеназванных организаций, то, конечно, последние десятилетия характеризуются тем, что степень их влияния на процессы урегулирования конфликтов всё более снижается. Урегулирование конфликтов становится приоритетным и возможным только для глобальных мировых игроков. Мы можем далеко не ходить и посмотреть на кризисы и конфликты последних десятилетий. Очевидно, что роль Совбеза ООН и таких организаций, как ОБСЕ, или тем более таких совещательных органов, как ПАСЕ, очень декоративная и уж точно не решающая в деле преодоления конфликтов.
Это площадки, на которых потенциально можно вести диалог. Однако диалоги, которые наблюдаются, например, на площадке Совбеза ООН, скорее лозунгового формата обвинения в адрес друг друга. Причём очень часто обвинения беспочвенные и безосновательные, за которыми ничего не следует. Здесь мы возвращаемся к вопросу о необходимости реформировать глобальные органы, которые призваны следить за безопасностью, за гармоничным развитием на территории всей Земли.
Тенденции, которые мы сейчас наблюдаем, как раз и говорят нам, что, если не будут реформированы подобные органы, мы придём вероятнее всего к многополярному миру, в рамках которого три-четыре-пять глобальных игроков, будь то государства или объединения государств, придут к определённому переделу всего мира и будут противостоять на территориях пограничных регионов. Это противостояние будет связано с доступом к ресурсам, которые необходимы для развития и существования этих мегаигроков.
- Мы вернёмся в эпоху до двух мировых войн, до всех попыток совместного регулирования международных отношений?
— Мы в этой эпохе уже в какой-то мере находимся, потому что мир поделен между глобальными игроками. Они оказывают влияние на территории, очень от них отдалённые. Влияние это заключается формально, да и фактически, в своеобразной модификации колониализма. Это колониализм XXI века, неоколониализм.
- Возможна ли сейчас — и при каких условиях — модернизация таких органов, как ООН и других, о которых шла речь?
— Это возможно в случае наличия политической воли крупнейших геополитических субъектов современного мира. Если эти страны добровольно согласятся передать вопросы, связанные с рассмотрением своих споров и конфликтов с другими равнозначными акторами на международной площадке, это создаст возможность для повышения статуса этих международных площадок. Но, конечно, в настоящий момент ожидать этого не приходится. Потому что геополитические интересы таких стран, как, допустим, Китай и США, резко противопоставляются друг другу, и вряд ли можно ожидать, что как одна, так и другая сторона захотят передавать рассмотрение своих споров в третьи руки, тем более в международные организации.
- Высказываются мнения, что вследствие эпидемии и глобального карантина оказалась деформирована либеральная или глобалистская система мироустройства — открытые границы, свобода перемещения капитала, свобода передвижения и т.д. Оказалось возможным беспрецедентное вмешательство государства в личную жизнь граждан, различные ограничения основных свобод. Это значит, что либеральная модель ушла в прошлое? Или мы к ней вернёмся?
— Мне кажется, что особых противоречий между ограничениями, которые мы можем сейчас наблюдать, и глобалистской моделью нет. Нам продемонстрировали, что меры могут быстро внедряться, но эти меры в будущем просто войдут в арсенал тех же глобалистских концепций и глобалистской политики.
Дело в том, что необходимые меры по регулированию подобного рода инцидентов, глобальных катастроф, к которым можно отнести и пандемию, демонстрируют очень высокую эффективность. Кстати, на свободное перемещение капиталов эта ситуация не очень повлияла, а вот на перемещение людей — да. Но, я думаю, всё это будет отменено и проблемы не будет.
Есть предположение, что усилится роль национальных государств. Но глобальная конструкция современного мира подразумевает, что вряд ли крупнейшие страны пойдут на то, чтобы дальше продолжать процессы создания таких автаркий, то есть самостоятельных крупных закрытых систем. Пока не просматривается подобных механизмов ни в Китае, ни в России, ни в США. Тем более что если мы уберём идеологическую составляющую всех этих лозунгов про свободный мир, переток капиталов, людей и пр., мы и так увидим, что в каждой из этих стран, в каждом из этих объединений стран существуют очень серьёзные регулятивные механизмы, которые очень сильно ограничивают потенциальное влияние внешнего фактора на внутриполитические и внутриэкономические процессы.
Можно посмотреть на ситуацию, связанную с «Северным потоком-2»: есть восприятие его как политического проекта, и есть восприятие его как проекта экономического. С точки зрения экономики он уже давно должен быть запущен и работать. Но вмешиваются политические факторы, которые, кстати, полностью противоречат всем этим теориям о глобализме.
- Как нынешний экономический кризис и пандемия отразятся на политическом и социальном состоянии человечества в обозримом будущем?
— Многие говорят о том, что будет серьёзный спад экономических показателей почти всех стран. Как следствие, люди будут беднеть. Но здесь большой вопрос: вроде бы человечество в целом вышло на тот уровень, когда вполне можно обеспечивать себя и продовольствием, и энергоносителями. С другой стороны, те тенденции, которые мы сейчас видим — по переделу мира, по устроению неоколониализма, — подразумевают, что богатые страны будут богатеть, а бедные беднеть. Поэтому не стоит говорить о наличии какой-то идеологемы справедливости в рамках международных отношений.
- В рамках как раз этой либерально-глобалистской системы?
— Да. Глобальные игроки в первую очередь нацелены на достижение своих целей и получение максимальных прибылей. Их совершенно не волнуют миллионы людей в государствах, где они устраивают госперевороты, в которых они добывают сырьё, и т.д.
Эта тенденция, мне кажется, наиболее реальная — человечество и дальше будет значительно расслаиваться, будет оставаться, возможно, в модифицированной форме, «золотой миллиард», а всё остальное человечество фактически будет на него работать.