Анджея Дуду вполне можно считать своеобразным талисманом всесильного «презеса» — председателя правящей в Польше партии «Право и Справедливость» Ярослава Качиньского. Ведь Дуда занял президентское кресло ещё в то время, когда ПиС пребывал в оппозиции, и это была первая победа «Права и Справедливости» за много лет. С 2007 года, когда в этой партии произошёл раскол, приведший к распаду правящей коалиции и досрочным парламентским выборам, ПиС постоянно проигрывала выборы: парламентские и местные (дважды), а также президентские в 2010-м.
Польские политические аналитики до 2015 года настолько привыкли к поражениям соратников Ярослава Качиньского, что поначалу кандидатуру Дуды на президентских выборах не воспринимали серьёзно. Бытовало мнение, что председатель ПиС специально не баллотируется в президенты Польши сам, а выдвинул малоизвестного партийного функционера и чиновника (пусть и ставшего в 2014-м депутатом Европарламента), чтобы оправдать очередной проигрыш своей партии. Однако польским избирателям правящие до этого в стране восемь лет либералы из «Гражданской платформы» (ГП) надоели настолько, что Дуда уже в первом туре набрал больше, чем тогдашний президент Польши, выдвиженец ГП Бронислав Коморовский, а во втором получил 51,55% голосов.
Первые месяцы работы на новом посту были для Дуды нелёгкими: полномочия президента Польши весьма ограничены, власть в стране фактически принадлежит премьеру и Кабинету министров. Правительством тогда руководили либералы, которые блокировали все инициативы нового президента, но это лишь помогло ПиС во время избирательной кампании осенью 2015-го: мол, президент у нас уже есть, теперь дайте нам сформировать правительство — и всё в стране изменится к лучшему.
Для партии Ярослава Качиньского такие изменения действительно произошли: она выиграла парламентские выборы осенью 2015-го и 2019-го, местные осенью 2018-го и выборы депутатов Европейского парламента весной минувшего года. С учётом победы Анджея Дуды — пять кампаний подряд, причём с каждым разом улучшая результат. К примеру, в ноябре 2019 года «Право и Справедливость» победила в 15 из 16 регионов Польши и набрала 43,76% голосов избирателей, что является самым высоким показателем на выборах с 1989 года.
Хотя чисто формально Анджей Дуда является беспартийным (он вышел из рядов ПиС сразу после победы на выборах в 2015-м), однако он демонстрирует прочные связи с «Правом и Справедливостью» в целом и с Ярославом Качиньским в особенности. Как отметил на днях заместитель главного редактора респектабельной польской газеты Rzeczpospolita Михал Шулджиньский, президент принял участие в заседании парламентской фракции ПиС, сидел на фоне логотипа партии рядом с ее председателем и его заместителями. «Ярослав Качиньский в интервью «Газете польской» ставит знак равенства между продолжением реформ и переизбранием Дуды. Вот только это хорошая стратегия для парламентских выборов, но не для президентских. Предположение, что они будут плебисцитом популярности «изменений к лучшему», является рискованным, учитывая тот факт, что ПиС потеряла каждого шестого избирателя в опросах с октября 2019-го», — пишет публицист.
Упомянутое интервью Ярослава Качиньского «Газете польской» (это своеобразный рупор ПиС, в частности, издание признавало лидера партии «Человеком года») действительно наделало много шума. В нём «презес» впервые публично допустил, что Анджей Дуда может проиграть президентские выборы, но ничего страшного в этом нет. «У нас в Сейме стабильное большинство, и это ничего не изменит. Можно управлять страной и в случае президента из конкурентной политической среды», — сказал Качиньский и заверил, что ПиС в таком случае не допустит досрочных парламентских выборов.
Интервью было опубликовано 26 февраля, а уже на следующий день появились данные опроса общественного мнения, проведённого компанией CBOS 6-16 февраля, согласно которым Анджей Дуда уже в первом туре может набрать 50% голосов. При этом рейтинги его соперников были значительно ниже, чем во всех предыдущих опросах: у кандидата от ГП Малгожаты Кидавы-Блоньской — 20%, у «народника» Владислава Косиняк-Камыша и беспартийного Шимона Головни — по 5%, у левого Роберта Бедроня — 4%, а у националиста Кшиштофа Босака — и вовсе 1%.
Для сравнения, согласно опросу компании Ipsos, проведённому 20-22 февраля, рейтинги кандидатов в первом туре выглядят следующим образом: Дуда — 41%, Кидава-Блоньска — 25%, Бедронь — 9%, Косиняк-Камыш и Головня — по 7%, Босак — 5%. Добавлю, что подобную картину дают и другие опросы — например, проведённые компаниями United Survey и IBRIS. Однако куда более важными являются ответы респондентов Ipsos относительно голосования во втором туре, который даёт шанс сразу трём кандидатам посоревноваться с действующим президентом.
Так, в противостоянии с Кидавой-Блоньской Дуда набирает 48% (конкурент — 46%), а в соперничестве с Косиняк-Камышем и Головней результат одинаковый: 47% у Дуды и по 45% — у конкурентов. То есть преимущество Анджея Дуды не является статистически значимым, и результаты опроса не дают ему гарантированной победы во втором туре. Аналитики отмечают, что это второй случай с 2015 года, когда опросы прогнозируют для действующего президента «ничью» в гипотетическом втором туре выборов. Первый раз это случилось в марте 2017-го, когда опросы давали по 44% Анджею Дуде и экс-премьеру Польши Дональду Туску сразу же после избрания последнего на пост президента Европейского Совета. Тогда «против» был подан только один голос — представителя Польши, премьер-министра от ПиС Беаты Шидло.
Очевидно, что подобные результаты «нос к носу» заставят кандидатов искать новые темы с целью завоевать умы и сердца избирателей. Ныне основные дискуссии ведутся вокруг проблем внутренней политики, распределения бюджетных ассигнований, системы правосудия, а также поведения отдельных персонажей в командах и штабах. Однако приближение годовщины авиакатастрофы под Смоленском, в которой в апреле 2010-го погибли президент Лех Качиньский и десятки других государственных деятелей Польши, а также 75-летия Победы (первый тур выборов пройдёт на следующий день после праздничного парада в Москве) неизбежно актуализируют вопрос отношения к России и отношений с Россией. Вот только вопрос этот для нынешнего польского политикума является риторическим, а ответом на него — по крайней мере, пока что — русофобия разной степени.