Это хорошо видно из показаний, которые американские чиновники в минувшем ноябре давали Конгрессу в рамках расследования дела об импичменте президента США. Разобраться в этом массиве информации непросто — текста несколько тысяч страниц (причем файлы плохого качества), зачастую одни и те же вещи пересказываются по многу раз. Но именно линия Ермака в этих документах, на мой взгляд, дает ключ к пониманию того, почему Зеленский выбрал такую линию поведения в этом политическом скандале.
Картина вырисовывается следующая. Ермак вступил в эту игру в июле. Спецпредставитель госдепа США по Украине Курт Волкер помог установить контакт между ним и адвокатом Трампа, бывшим мэром Нью-Йорка Руди Джулиани. Далее, Ермак и Джулиани, как известно, встретились в Мадриде 2 августа. Понятно, что речь шла о «Бурисме» и игре Киева против Трампа в 2016-м, но конкретные подробности того разговора были неизвестны никому из госчиновников, дававших показания в конгрессе.
Правда, в предоставленной Конгрессу переписке Волкера в мессенджере есть сообщение Ермака «Моя встреча с господином мэром была очень хорошей». Надо также обратить внимание на слова бывшего посла США в ЕС Гордона Сондленда о том, что «Джулиани был радостней насчет Украины после того, как поговорил с Ермаком».
Как будет видно ниже, Сондленд вполне мог приврать, однако в данном случае, по-моему, врать нет смысла. Так, меньше чем через 3 минуты после упомянутого сообщения Ермак пишет Волкеру: «Мы запросили встречу в Белом доме в течение недели, которая начнется 16 сентября. Ожидаем подтверждения. Может, ты знаешь дату». (Судя по характеру переписки Ермака с Волкером, английское «you» в ней правильней переводить как «ты»). Запрос же визита сразу после встречи в Мадриде показывает, что она была действительно успешной для обоих ее участников.
Далее начинается интенсивное общение Ермака с Волкером по поводу данного визита. И здесь, как видно из показаний американца и из его переписки, возникает несколько проблем. Одна из них, как выразился Волкер в Конгрессе, это проблема того, «что было раньше, курица или яйцо». То есть либо американцы сначала определят дату визита, и тогда Зеленский сделает нужное Трампу заявление, или же эту дату американцы назначат сразу после заявления. Ермак отстаивал первый вариант, поясняя это тем, что согласование визита — хороший инфоповод, чтобы украинский президент сделал заявление на американскую тему. Как видно из показаний Волкера, он не имел категорических возражений по этому вопросу, ультимативных требований из Белого дома на этот счет также не было.
Вторая и главная проблема — это текст заявления, инициаторами которого были, конечно, американцы. Точнее, не всего заявления, а ключевых слов, которые должен сказать Зеленский в контексте поездки в США и борьбы с коррупцией.
Так, 9 августа Сондленд пишет Волкеру: «Чтобы избежать недопонимания, возможно, стоит попросить Андрея (Ермака — Авт.) предоставить проект этого заявления, чтобы мы точно знали, что они собираются осветить». 10 августа Сондленд спрашивает: «Есть ли новости от Андрея?» Волкер отвечает: «Еще нет, дадим ему время». Но ответ этот написан почти через полтора часа. Представитель Госдепа не мог ответить раньше или, может, говорил с Ермаком. Этого мы не знаем.
Через три с половиной часа Ермак пишет сообщение, которое Волкер стирает, а еще через минуты посылает новое: «Привет, Курт. Пожалуйста, дай знать, когда мы сможет поговорить. Я думаю, возможно сделать такую декларацию и упомянуть все эти вещи, о которых мы говорили вчера. Но это будет логично, когда нам подтвердят дату».
Волкер тут же пересылает это сообщение Сондленду и получает новое смс Ермака: «Когда у нас будет дата, мы созовем брифинг, анонсируем предстоящий визит и очертим наше видение перезагрузки американо-украинских отношений, включая в частности расследование по «Бурисме» и вмешательство в выборы».
12 августа Ермак посылает Волкеру проект ключевой части заявления — в оригинале (на русском языке) и в переводе на английский. «Отдельного внимания заслуживает проблема вмешательства в политические процессы Соединенных Штатов, в том числе при возможном участии некоторых украинских политиков. Хочу заявить о недопустимости подобной практики. Мы намерены обеспечить и довести до конца прозрачное и непредвзятое расследование всех имеющихся фактов и эпизодов, что в свою очередь предотвратит повторение данной проблемы в будущем».
То есть изначально Ермак был готов открыто говорить о «Бурисме» и вмешательстве в американские выборы. Но в этом проекте таких утверждений нет, хотя намек, по крайней мере на тему выборов, всё равно очевиден. Наверно, Зеленский решил, что стоит выражаться более обтекаемо.
13 августа в тройственный чат с Сондлендом и Ермаком Волкер посылает откорректированный текст. В нем в последней фразе после «фактов и эпизодов» добавлено, «включая связанные с «Бурисмой» и выборами в США в 2016». Там же он говорит помощнику Зеленского: «Мы будем работать над официальным запросом».
Как видно из показаний Волкера Конгрессу, имеется в виду запрос из генпрокуратуры США относительно расследования по «Бурисме». Его отсутствие стало третьей проблемой в организации визита и удовлетворении пожеланий Трампа. Из показаний зама помощника госсекретаря Джорджа Кента видно, что на такое отсутствие Ермак жаловался и временному поверенному США в Киеве Уильяму Тейлору.
Из дальнейших показаний Волкера следует, что присланный Ермаком текст он обсудил с Сондлендом и Джулиани (но Сондленд в своих свидетельствах утверждал, что в этих разговорах не участвовал), и адвокат Трампа сказал: «Если там ничего нет о «Бурисме» и 2016-м, это неубедительно: что они скрывают?» В итоге Волкер сделал вставку на эти темы.
Дальше начинается самое интересное. В своих показаниях (на странице 44 pdf-файла) Волкер говорит, что, послав Ермаку отредактированный текст, он вскоре в двух личных разговорах сказал помощнику Зеленского, что «подобные конкретные упоминания — это плохая идея», то есть дезавуировал собственную вставку. Далее в этом месте показаний говорится: «Аргументы Андрея… Прежде всего он не хотел, чтобы какие-либо доказательства были уничтожены… Если есть какие-то доказательства, не надо говорить на эту тему, чтобы генеральный прокурор Луценко их не уничтожил».
То есть Волкер просто не хочет, чтобы президент Украины говорил о «Бурисме», но как будто не замечает того, что немотивированный отказ Ермака от предложенной Джулиани вставки, навредит и Зеленскому и его команде. А Ермак понимает, что спасение утопающих дело рук самих утопающих, тут же придумывает убедительную версию для ближнего круга Трампа.
Однако, возможно, всё было не совсем так. Ведь на 113-й странице своих показаний Волкер уже говорит, что Ермак сам не захотел включать в заявления слова о «Бурисме» и американских выборах, правда, не утверждает, что пытался его переубедить. И никто из участников слушаний не пробовал поймать дипломата на противоречии.
А 17 августа Сондленд пишет Волкеру: «Мы по-прежнему хотим от Зе ясного текста с 2016-м и «Бурисмой». Тот отвечает: «Пока что это ясный месседж» и вдогонку шлет еще одно сообщение: «Надеюсь, мы сможем убрать оттуда то, что вызывает такую реакцию». Сондленд отвечает: «Если не возражаешь, я позвоню Андрею завтра и попрошу прислать свой вариант».
Как дальше шло согласование, неизвестно. Но 29 августа Ермак узнает из издания «Политико» о заморозке Трампом военной помощи Украине, посылает Волкеру ссылку на эту публикацию и просит поговорить по этому поводу. А 1 сентября в Варшаве, куда приехали и Зеленский, и вице-президент США Пенс, Сондленд лично говорит Ермаку о том, что «военной помощи не будет, пока Украина не сделает публичное заявление о расследовании в отношении «Бурисмы», то есть сына Джо Байдена. Об этом разговоре бывший посол США в ЕС сказал под присягой в Конгрессе, о нем же в своих показаниях, ссылаясь на слова Сондленда, упоминают и некоторые другие сотрудники администрации в том числе и Тейлор. Однако Ермак в декабре в комментарии журналу «Тайм» сказал, что такого разговора не было, а с памятью у него всё порядке.
В описании дальнейших событий информативней всего показания Тейлора. 8 сентября он узнает от Сондленда, что Зеленский в разговоре с послом США в ЕС согласился заявить о расследовании по Байдену в интервью CNN, которое могло состояться через несколько дней в ходе форума YES в Киеве. Тейлор, по его словам, написал Сондленду: «Я в ужасе: вдруг украинцы дадут интервью, но не получат помощи. Русские такое любят. А я уйду».
11 сентября Тейлор узнает, что военная помощь разморожена, но боится, что Зеленский уже согласился на это интервью. Он просит тогдашнего секретаря СНБО Данилюка подтвердить, что Зеленский не планирует его давать.
Далее дипломат заявляет конгрессменам: «Хотя Данилюк первоначально подтвердил это 12 сентября, утром 13 сентября на встрече в офисе президента Зеленского я заметил, что Ермаку было неловко отвечать на этот вопрос. Вновь я попросил Данилюка подтвердить, что не будет никакого интервью CNN, что тот и сделал».
Но если Ермаку действительно было неловко, совсем не обязательно, что он жаждал, чтобы его шеф сделал подобное заявление. В такой ситуации легко ощутить неловкость прежде всего оттого, что американцы пытаются мелочно контролировать главу суверенного государства, при этом демонстрируя раздрай в своей властной команде. А может, он думал, что Тейлор транслирует сугубо личное мнение и, как будет видно ниже, такая мысль имела под собой обоснование.
Наконец, может Тейлор вообще придумал эту неловкость из-за своего страха по поводу того, что президент сыграет на стороне Трампа. Так, в другом месте показаний дипломат, упоминая о встрече с Зеленским и Ермаком 13 сентября, говорит, что «по языку тела мне казалось, что он все еще думал, что им надо сделать такое заявление». При этом совершенно непонятно, чье тело имеется в виду, Зеленского или Ермака.
14 сентября Тейлор и Волкер обедали с Ермаком. Именно тогда нынешний глава Офиса президента говорил об отношении и к войне, и к Порошенко. В показаниях Конгрессу Тейлор утверждает, что на встрече присутствовал и человек по фамилии Новиков (очевидно, внештатный советник Зеленского по отношениям с США Игорь Новиков — П.С.). По словам временного поверенного, Волкер сказал Ермаку и Новикову, что было бы хорошо не вести расследований в отношении Порошенко «за некоторые принятые им военные решения», в том числе связанные с ситуацией с захватом украинских кораблей в Керченском проливе.
После этого, как, вспоминает Тейлор, «оба — и Ермак, и Новиков, — достали телефоны и показали фотографии родственников, брата и двоюродного брата, которые были убиты или ранены на востоке Украины. Они показали их Курту и мне и сказали, что за это отвечает Порошенко»
Тейлор добавил, что «глубокий гнев на эмоциональном уровне является одной из мотиваций для атак и судебного преследования Порошенко, но не единственной. Еще одной является обозлённость олигарха Коломойского».
Об этом же обеде Тейлор рассказывал и находившемуся тогда в Киеве Джорджу Кенту, который также давал показания Конгрессу. В версии последнего есть два момента, каковые представитель Вашингтона в Киеве не упомянул. Так, когда Волкер завел речь о преследовании Порошенко, «Андрей Ермак сказал: «Что? Вы имеете в виду расследования, подобные тем, к которым вы нас толкаете относительно Байдена и Клинтон?» И на это Курт Волкер не ответил». Кент дважды говорит об этих словах Ермака, но сам Тейлор в показаниях Конгрессу сказал, что не помнит подобного.
Второй момент — это обсуждение встречи Зеленского с Трампом на предстоящей Генассамблее ООН. Здесь, по словам Тейлора, переданным Кенту, Волкер сказал: «Важно, чтобы президент Зеленский озвучил месседжи, о которых мы говорили раньше». На что Тейлор якобы сказал Ермаку «Не делайте этого». Передавая этот рассказ, Кент подчеркнуто жаловался, что два американских дипломата транслировали Киеву конфликтующие месседжи.
Ну а вскоре в США начался «Украинагейт», который завершился только на днях, с провалом импичмента.
Сразу после смены главы ОП в комментарии для "Ассошиэйтед пресс" украинский политолог Вадим Карасев сказал: «Коломойский открыто встал на сторону Трампа, пытаясь заставить Киев и Зеленского играть только на одной стороне. Он делал это в грубой и наглой форме, и он заплатил за это сейчас (увольнением Богдана. — Авт.). Ермак встречался с адвокатом Трампа Руди Джулиани, но позаботился о том, чтобы Украина не приняла чью-либо сторону в ходе импичмента. Ермак настаивал на том, чтобы Киев занял нейтральную позицию в отношении импичмента Трампа, и Зеленский одобрил этот курс».
Но действительно ли речь идет о нейтралитете? Так, отрицая то, что Сондленд в Варшаве увязывал военную помощь с заявлениями по Байдену, Ермак в декабре разошелся с показаниями многих участников слушаний в Конгрессе, которые на этот момент уже находились в открытом доступе. Противники американского президента могут сказать, что он не просто подыграл Трампу, а явно солгал в пользу американского президента. Конечно, можно возразить, что если не хочешь втягиваться в такой скандал, надо «не помнить» все вещи, которые могут тебя втянуть. Но все равно, эта забывчивость была в пользу Трампа, а не его противников.
Что же касается событий августа — начала сентября, то трудно говорить об осознанном, изначально выбранном нейтралитете Ермака. Очевидно, его позиция — это реакция на меняющиеся обстоятельства. Скорее всего, после встречи с Джулиани он был склонен сыграть на стороне американского президента, разумеется, не безоглядно, а с умом. Но тут Ермак видит, что американская власть, то есть формально команда Трампа, не едина, что тот же Волкер наедине говорит ему одно, а в присутствии третьих лиц — другое. Понятно, что такая ситуация толкает к осторожности и сдержанности.
Возможно, что Зеленский, которого Ермак, конечно, держал в курсе по этому деликатному вопросу, был еще сдержаннее, но руководствовался аналогичными мотивами. Ведь в июльском разговоре с Трампом он вел себя откровенно угодливо, а разногласия по поводу текста заявления в общем-то были сугубо тактическими или, можно сказать эстетическими. В сущности, в обоих вариантах речь шла об одном и том же: при прошлой власти в отношениях с США появились проблемы, которые новая власть намерена решить и не допускать их появления впредь. О чем идет речь, догадаться было несложно. Но Джулиани хотел, чтобы все было сказано открытым текстом. А Зеленский и Ермак, как люди искусства (глава ОП ведь кинопродюсер), могли подумать: а зачем такая лобовая прямота? В искусстве ведь ценится не она, а намёки.
Да и к тому же аппетиты Джулиани, формально частного лица, никак не подкреплялись правовой поддержкой. Поэтому и Ермак и его начальник должны были думать: «Какова же власть у этого президента, если он не может организовать запрос о правовой помощи?» А ведь о том, что Генпрокуратура США должна обратить внимание на дела Байдена на Украине, писал сайт The Hill еще до победы Зеленского на выборах.
Видимо, в итоге тактически-эстетические разногласия привели к тому, что Трамп хлопнул кулаком в виде приостановки военной помощи, чем катализировал дело об импичменте. Но в итоге он не просто вышел сухим из воды в этой переделке, но и улучшил рейтинг. Теперь Дональд Трамп может стать куда более сильным президентом, чем был прошлым летом.
Ну а Андрей Ермак в этой истории объективно ничем не подставился, чтобы попасть под подозрение в Белом доме. Объективно он должен бы набрать очки в глазах Трампа. Однако неясно, насколько президента США будет теперь интересовать Украина. Ведь, судя по первым праймериз, звезда Джо Байдена закатывается и без помощи Киева.