Также Путин выразил готовность встретиться с президентом Украины Владимиром Зеленским — в составе «нормандской четверки», но при определенных условиях. Для этого президент России призвал Украину предоставить особый статус Донбассу и провести всеобщую амнистию, как предусмотрено Минскими соглашениями.
«Я действительно считал и сейчас считаю, что любая встреча, в том числе и встреча в "нормандском формате", должна приводить к конкретным результатам. На мой взгляд, нужно добиваться того, о чем мы договаривались раньше», — заявил Путин.
Он сказал, что в 2016 году «мы пошли на значительный компромисс, когда фактически видоизменили имплементацию закона об особом статусе Донбасса».
«Тогда бывший президент Порошенко настаивал на том, чтобы это было изменено и нынешний президент, а тогда министр иностранных дел Германии Штайнмайер сделал компромиссное предложение. Мы с этим согласились, пошли на этот компромисс», — рассказал Путин.
В то же время Зеленский регулярно выступал против особого статуса Донбасса и всеобщей амнистии.
Издание Украина.ру расспросило украинских и российских политических экспертов. Они ответили на три вопроса:
1. Что мог иметь в виду Путин, говоря о внушающих осторожный оптимизм вещах?
2. Согласится ли Зеленский на предложенные ему условия?
3. Когда можно ожидать реальных подвижек в решении проблемы Донбасса?
Павел Рудяков, политолог, директор Информационно-аналитического центра «Перспектива» (Украина)
1. Ситуация на Украине вряд ли может внушать вежливый оптимизм. Я так понимаю, что эта реплика относилась к поведению нового руководства Украины, президента Зеленского, который уже дважды звонил Путину.
Мне кажется, именно это имелось в виду — что новое руководство начинает искать какие-то пути коммуникации непосредственно с Россией, с Путиным. Что касается ситуации, то пока об этом рано говорить.
2. Где-то в конце сентября — начале октября пройдет встреча в «нормандском формате» на министерском уровне, в ней будет участвовать уже полноценный министр иностранных дел Украины. А что касается президентской [встречи], то это будет зависеть от того, как поведет себя руководство Киева в тех вопросах, на которые Путин обратил внимание, и по некоторым другим, которые проистекают из обязательств Украины в рамках Минских соглашений.
3. Если ситуация с выработкой линии поведения, формированием дискурса и новой риторики будет развивать в том направлении, в котором развивается сейчас, то об улучшении ситуации говорить не придется. По крайней мере, в течение следующего года.
А если будет совершен какой-то революционный рывок — благодаря внутренней энергии власти и тому доверию, которое она получила на выборах, или под влиянием внешних обстоятельств, того же Макрона или американцев — тогда можно будет говорить о том, что начнется движение вперед.
Но пока что для этого лично я оснований не вижу. Хотя по всем косвенным данным, как только заработает новый парламент, Европа и Америка будут давить на президента и правительство. Каким будет это давление, пока рано говорить.
Олег Бондаренко, политолог, директор Фонда прогрессивной политики (Россия)
1. Полагаю, что в первую очередь российский президент имел в виду смену украинского президента. То, что с новым президентом там все-таки по-новому начнется работа, в том числе с выполнением Минских соглашений. Но это всего лишь дипломатическое обозначение позиции. На данный момент никаких существенных изменений в позиции Украины за последние полгода не произошло.
Поэтому, что касается заявлений российского президента, скорее всего, они связаны с намерением дать еще один шанс господину Зеленскому выйти на прямые переговоры с представителями ДНР и ЛНР для реализации Минских соглашений.
2. Думаю, что это (встреча в "нормандском формате") — неизбежное решение для нормализации отношений. Весь вопрос в том, когда это случится.
3. Это может случиться через пять лет, через десять. Конкретные сроки я бы не стал называть.
Для этого должна исчезнуть ненависть в первую очередь. Должна закончиться истерия антирусская, исчезнуть ненависть к своим соотечественникам, которые говорят на русском языке. И должно созреть желание покаяться за те преступления, которые были совершены на востоке Украины в 2014 году.
Вот когда эта ситуация созреет, а такое покаяние возможно только вследствие полного краха всех надежд и иллюзий. Вот когда это произойдет, тогда можно будет о чем-то говорить.
Руслан Бизяев, политолог, эксперт Института анализа и менеджмента политики (Украина)
1. С моей точки зрения, кажется, Путин имел в виду то, что на Украине сейчас начинает доминировать идеология перемирия, не войны, как было при Порошенко. Не мира в понимании вашего президента, а перемирия. Это хорошо, это внушает оптимизм.
Убрали Бессмертного — человека, который проецировал смыслы Порошенко в Минском процессе. Вернули Кучму — переговорщика высокого уровня, который настроен на решение проблемы, а не бесконечное ее обсуждение. Начинаются действия вокруг Станицы Луганской: снос фортификационных сооружений и так далее.
Все это говорит о том, что стороны настроены на прекращение огня, разведение сторон и обмен пленными.
2. Насколько я понимаю социологию, пока только 39-40% от всех граждан Украины поддерживают предоставление Донбассу особого статуса. Эта тема может быть предметом переговоров, но не может иметь конструктивного разрешения. Стороны хотят найти компромисс в этом вопросе.
Когда и какие изменения произойдут в процессе — сложный вопрос, который требует времени.
3. Посмотрим, что будет после формирования парламентской коалиции и нового Кабинета министров. Важно, как будут проходить встречи в «нормандском формате». Если соберется «нормандская четверка», она утвердит некую «дорожную карту». Что там будет, сказать тяжело: реальная политика — она же не публичная. Возможно, состоится личная встреча Путина и Зеленского на полях саммита. Контакт между лидерами тоже важен.
Произойдёт визит Зеленского в США или в Варшаву, где состоятся его переговоры с Дональдом Трампом. Напомню, Соединенные Штаты остаются ключевым игроком, хоть и не входят в «нормандскую четверку». На ситуацию в Европе и внутри Украины они влияют.
Я думаю, до конца года мы увидим подвижки в этом вопросе. Но раньше декабря мы ничего не увидим.
Алексей Мухин, политолог, генеральный директор Центра политической информации (Россия)
1. Российскому президенту, конечно, виднее. Но я подозреваю, что желание Зеленского прекратить войну (как он говорит), притом, что фактически это не его война, а война Порошенко. Возможно, это, как справедливо выразился Владимир Путин, внушает сдержанный оптимизм.
Но надежда есть, потому что люди от войны устали. И Зеленский, побеждая на президентских выборах, тоже говорил об окончании войны. Поэтому перед избирателями у него есть должок, который надо вернуть.
2. Предоставление особого статуса Донбассу и амнистия ополченцев предусмотрены Минскими соглашениями, приверженность которым оговаривал Зеленский. Поэтому выполнение этих пунктов не должны его пугать.
3. С условием того, что украинская сторона пять лет манкировала выполнением «Минска-2», я боюсь давать какие-либо прогнозы.
Если нынешняя ситуация продлится и дальше, она закончится дальнейшим территориальным распадом Украины. Чем дольше она будет длиться, тем вероятнее этот распад. Поэтому как это ни странно, именно украинская сторона заинтересована в прекращении гражданской войны в Донбассе.