Соединение российских и украинских реалий в условиях одного региона даёт удивительные парадоксы, достойные особого внимания социологов, психологов и правоохранителей. Например, когда взращённый Украиной системный правовой нигилизм вдруг сталкивается с суровой педантичностью российских законов. Или, напротив, привыкшая к дисциплине российская бюрократия получает конфликт с территорией, не желающей подчиняться единовластию чиновника.
Традиции низовой демократии в Крыму достаточно сильны, и Москве с ними приходится считаться, а особый статус Севастополя лишь подчёркивает необходимость аккуратной работы с местными элитами. Что, к сожалению, явно недооценили назначенный сразу после 2014 года губернатором Сергей Меняйло, а затем и «технократ» Дмитрий Овсянников. В результате оба столкнулись с яростным сопротивлением так называемой «команды Чалого», то есть сторонников депутата местного заксобрания и героя «Русской весны» Алексея Чалого. Суть претензий состояла в недостаточно энергичных преобразованиях, нецелевом использовании выделяемых Центром финансовых средств, интенсивной застройке прибрежной зоны.
С одними претензиями стороннему наблюдателю можно согласиться, с иными не совсем. Действительно, история с исчезновением 2 миллиардов рублей, выделенных на строительство канализационных сооружений в Севастополе (КОС «Южные») и исчезнувших в банке-банкроте, безобразна по своей сути, как и застывшее строительство нужного городу онкоцентра. Цена подобных махинаций — здоровье и жизнь граждан.
В то же время сложно согласиться с безудержной критикой федеральных планов создания в Севастополе культурного кластера. Аналогичные комплексы из театров, галерей, образовательных учреждений возводятся во Владивостоке и Калининграде. Они должны стать уникальными центрами притяжения для туристов и горожан — с филиалами Эрмитажа, Третьяковки, Русского музея, Музея им.Пушкина, Мариинского и Большого театров.
Вступивший в должность в 2016 году молодой и, как тогда казалось, перспективный врио губернатора Дмитрий Овсянников после тяжеловатого в общении бывшего адмирала Сергея Меняйло казался образцом комсомольского задора и лёгкости. Однако быстро выяснилось, что в работе он предпочитает опираться на своих приятелей и земляков, которых местные иронично окрестили «удмуртами» (сам Овсяников родом из Ижевска — столицы Удмуртии). Разумеется, никакого этнического контекста в шутке не предполагалось, а вот обида местных элит проскользнула.
Пытаясь найти консенсус, Овсяников вступил в коалицию с местными «застройщиками», конгломератом строительных кампаний, с одной стороны, ведущими необходимое строительство и дающими рабочие места, с другой — активно загромождающими берег зданиями, наносящими ущерб экологии. «Застройщики» давно враждуют с группой Чалого и после заключённого ими с властью союза информационная война вспыхнула с новой силой, уничтожая остатки репутации всех участвующих сторон и самого губернатора. Не осталось в стороне и местное Заксобрание, также разделённое примерно пополам между «чалистами» и сторонниками губернатора. Взаимодействие двух ветвей власти оказалось парализовано, что наносило городу громадный ущерб, тормозя назревшие и перезревшие перемены.
Сам Овсяников делал одну ошибку за другой, например, демонстративно отмечая Новый год за пределами Севастополя, как бы намекая на малозначимость города-героя в своей биографии, а местная пресса охотно муссировала случаи коррупции и неэффективности его подчинённых; началась неизбежная в таких случаях кадровая чехарда.
Пытаясь найти компромисс между губернатором и Заксобранием, в город неоднократно приезжали кураторы из Москвы. Так, весной очередную попытку примирить обе враждующие стороны сделала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, однако перемирие продолжалось недолго. Предупреждение губернатору последовало уже от премьер-министра, поскольку срывались сроки строительства и сдачи федеральных объектов, сменилось руководство местного отделения правящей партии «Единая Россия», и в конце концов терпение Москвы лопнуло.
Губернатор написал заявление об уходе «по собственному желанию», но взамен, похоже, Кремль потребовал и от Алексея Чалого отойти от политических дел: во всяком случае он объявил, что больше на выборы в Заксобрание не пойдёт. В город прислан новый управляющий — Михаил Развожаев, бывший функционер Общероссийского Народного Фронта, успевший зарекомендовать себя как эффективный кризис-менеджер. Страсти на некоторое время поутихли: Севастополь присматривается к новому руководителю, и есть надежда, что он все-таки впишется в созидательную повестку дня.
Но эта повестка дня сугубо внутрироссийская, а не проявление некоего разочарования выбором Крыма и Севастополя, сделанным в 2014 году. Майданная Украина ушла с полуострова, и никто её обратно не зовёт. Суть противоречий лишь в скорости, цене и личности исполнителя масштабных планов: строительства культурного кластера на мысе Хрустальном, реконструкции Балаклавы, открытия для гражданской авиации аэропорта Бельбек, возведения инфекционной больницы и онкоцентра, реконструкции Камышового шоссе (местного аналога окружной дороги), строительства трассы «Таврида», проектирования моста через Севастопольскую бухту и ещё многого-многого другого. Развитие города идёт достаточно высокими темпами, но можно и нужно сделать значительно больше. О чем в конечном итоге и идёт речь.