Он Прилепин — он так видит.
Прочитал. Спасибо одной излишне снисходительной ко мне и моей лучезарной доброжелательности женщине.
Знаю, что в Донбассе, в республике книга воспринята неоднозначно. Не говорю «очень неоднозначно», потому что не могу определить, насколько «очень». Соцсети, как бы ни лепили из них нечто монструозное, пока не тянут на выражение общественного мнения. Хотя, разумеется, активная часть населения в них более-менее представлена. Другой вопрос, что зачастую это активная часть диванного населения, которому лишь бы… поговорить. И всё-таки…
Памятуя о неоднозначном восприятии, о высказываниях в адрес книги и автора со стороны отдельных вполне адекватных донецких людей, чье мнение не могу игнорировать; памятуя о высказываниях самого Прилепина в ходе презентации этой книги, растиражированных как доброжелателями, так и «доброжелателями», начинал читать с опаской. Вдруг затошнит, или просто буду матюгаться через строчку? Но нет. Нормально.
Ничего обидного ни для Донбасса, ни тем более для себя (а с чего бы?) в самой книге я не нашел. Там нет ни «хохлов на двести процентов», ничего другого подобного. Там есть много шикарных для книжного человека мест (Прилепин же вообще превосходный стилист) и есть слишком «много букв», когда словесная вязь кажется лишней и начинает раздражать. Есть то, о чем, как мне кажется, не стоило упоминать (и это касается не только Донбасса, но и каких-то знакомых писателя, к Донбассу имеющих отдаленное отношение). Есть очень много водки. Но тут ведь как? Из песни слова не выбросишь? Так?
Но главное, и это надо понимать, в этом надо отдавать себе отчёт, в книге есть Прилепин. Много Прилепина. Очень много. Это его «Батя», его Донбасс, его война. И да, очень видно, что он не донецкий человек. Ну, так он и не донецкий. И не обязан им быть. Но он приехал и жил с нами какое-то очень тревожное, может быть, самое тревожное (хотя чего загадывать?) время и вполне имеет право и на своего «Батю», и на свой Донбасс. Вот он — Прилепин. Он так видит.
А если кому-то обидно, что как-то не так он о нас говорит, как-то не так нас понимает (или вообще не понимает), как-то не так нас, извините за слово, презентует перед Городом и миром, то, люди добрые, мы-то сами все про себя знаем, все про себя понимаем, не на помойке себя нашли, от нас не убудет. Как бы, пусть его. Правда?
Но главное, он-то книгу написал? Написал. Не нравится, надо писать свою. Или свои. И я уверен, что донецкие напишут ещё. И не одну. Да уже пишут.
И Прилепин напишет ещё. Потому что эта книга — не высказывание его о Донбассе и войне. Будет наверняка ещё книга. В полной мере художественная. Которые пишут не для того, чтобы объяснить, а для того, чтобы понять.
А это… Это беллетристика. Это о наболевшем. О «не могу молчать».
Знаю, совета мы обычно друг у друга не спрашиваем, но советую: прочитайте, когда будет возможность. Составьте собственное мнение.
И вместо послесловия к моим «много букв»: вот та женщина, которая мне книгу дала на почитать (да и не только она), точно знает: Прилепин не мой кумир. От слова совсем. Поэтому могу позволить себе не ругаться матом и при этом, однако же, не прослыть апологетом этого достойного мужа перед дончанами. Тем более что ему моя апологетика, да и не только моя, нафиг не нужна. Иногда мне думается, что характер у него вздорный.