Конечно, интерес к «…стульям» и «…теленку» в эпоху развитого социализма был продиктован прежде всего тем, что основным блюдом в рационе советского интеллигента был эзопов язык. И то, что на рубеже 20-30-х годов XX столетия выглядело практически бытописанием с натуры, на протяжении 70-80-х претендовало на сатиру высшей пробы.
Но так было не всегда. Новаторские литературные произведения в 20-е рождались массово, сталкивались в своей жанрово-стилистической непримиримости неистово и осыпались удобрениями на ниву писательского труда щедро. В скоротечности революционных — в том числе в культурной сфере — преобразований вовремя дать оценку тому или иному эксперименту было делом нелегким и неточным. Поэтому паранойя непризнанности авторов «Двенадцати стульев» покусывала около года, пока не вышла первая настоящая рецензия.
Случилось это в июне 1929 года, то есть 90 лет назад.
Но началось все с того, что, согласно контракту, директор издательства «Земля и фабрика»» («ЗиФ») Владимир Нарбут должен был опубликовать «Двенадцать стульев» при условии предоставления рукописи не позднее 5 января 1928 года. Роман был опубликован в номерах с 1-го по 7-й художественно-литературного журнала «Тридцать дней», а отдельной книгой — уже в июле 1928 года.
История, изложенная в произведении, не ограничена рамками приключенческого жанра: в ней, по мнению исследователей, дан «глобальный образ эпохи». А кроме того, было сверх всякой меры аллюзий, заимствований, перепевок да и откровенного использования сюжетных ходов целого ряда уже существовавших к тому времени произведений — конечно, чужих.
Но то, как Ильф и Петров сумели оформить свой талант, и составляет гордость и славу русскоязычной сатиры. Пародист Александр Архангельский («четвертый в тройке Кукрыниксов») писал об их дуэте: «Провозгласил остряк один: Ильф — Салтыков, Петров — Щедрин».
Паузу в отзывах на роман прервал один из лидеров советского государства и партии того времени Николай Бухарин, который цитировал произведение в своей речи на совещании рабочих и сельских корреспондентов. Поэтому когда газета «Правда» 2 декабря 1928 года напечатала материал о Бухарине, то косвенно сыграла и в пользу авторов «Двенадцати стульев».
В Украине в это время в адрес критиков романа резко высказался на страницах «Вечернего Киева» Осип Мандельштам. Можно еще вспомнить слова обозревателя журнала «Книга и революция»: «Роман — серенькая посредственность, в которой отсутствует заряд глубокой ненависти к классовому врагу». Слава Богу, в то время за отсутствие ненависти к классовому врагу еще не расстреливали. Поэтому авторы такую рецензию как-то пережили и дожили до опроса газетой «Вечерняя Москва» советских писателей о лучшем произведении 1928 года. Тут уж Юрий Олеша написал про «Двенадцать стульев»: «Я считаю, что такого романа… вообще у нас не было».
Официальное признание к соавторам пришло в июне 1929 года, после выхода в «Литературной газете» большой рецензии критика Анатолия Тарасенкова «Книга, о которой не пишут», где он отметил, что в произведении отражены злободневные проблемы, а Ильф и Петров очень тонко чувствуют грань между иронией и сарказмом. Такая рецензия была фактической «справкой о благонадёжности», потому что после вполне партийной «Литературки» можно было уже хвалить всем.
В то же самое время пошли экранизации романа, и первой в 1933 году была польско-чешская кинокартина, действие которой происходило в Варшаве. Роль Остапа, именуемого в картине Камилом Клепкой, исполнил актёр Адольф Дымша. Но потом всем резко стало не до смеха.
Запрет на «ошибку» вскоре отменили и повторили ее уже через семь лет, когда Константин Симонов отметил в предисловии к двухтомнику 1956 года издательства «Художественная литература»: Ильф и Петров были «людьми, глубоко верившими в победу светлого и разумного мира социализма над уродливым и дряхлым миром капитализма». А это дало старт новому витку интереса к романам и, спустя положенное для раскрутки кинематографической машины время, новым экранизациям — в том числе с участием Арчила Гомиашвили, Андрея Миронова и прочих замечательных актеров.
Но это уже совсем другая история…