Очевидно, все ориентируются на опыт президентских выборов 2004 года, закончившихся первым Майданом. Однако это не значит, что каждые президентские выборы потом — даже в условиях противостояния кандидатов Запада и Востока — заканчивались тем же. В 2010 году Виктор Янукович победил Юлию Тимошенко с отрывом в 3,48% (48,95% против 45,47%) голосов, не слишком превышавшим его отрыв в 2,73% от Ющенко по официальным итогам второго тура выборов 2004 года (49,42% против 46,69%), а Майдана не произошло. Но гипноз 2004 года оказался таким, что Янукович готовился к новым протестам именно в ходе президентских выборов 2015 года, и поэтому для него оказался неожиданностью второй Майдан, начавшийся без всякой привязки к каким-либо выборам.
Иначе говоря, протесты по итогу президентских выборов на Украине не являются некоей «встроенной опцией», однако они вполне вероятны. Но какими они могут быть? Будут ли они достаточно массовыми, примут ли в них участие националисты, приведут ли они к столкновениям и штурмам Верховной Рады и Администрации президента?
Майдан как технология
Стоит напомнить, что первый Майдан попытались повторить уже в апреле 2007 года, после того как Виктор Ющенко своим указом распустил Верховную Раду, где действовала правящая коалиция во главе с Партией регионов и Виктором Януковичем. Тогда Партия регионов решила ответить той же монетой и организовала на майдане Незалежности большой палаточный городок, куда завезла тысячи своих активистов из Донбасса.
Однако Майдан тогда не получился — как оказалось, для его повторения недостаточно широкой мобилизации партийных активистов, мощного финансирования, недовольства значительной части населения принятым сверху решением как незаконным и т.д. Нужна более эффективная работа с народными массами, наличие внепартийных популярных спикеров, а также ощущение реального противостояния с полицией как чужой, что было на Майдане (донецкий «Беркут») и не было у протестующих сторонников Януковича. А еще, кроме того, немаловажна поддержка Майдана как явления со стороны украинских элит: предпринимательской (не только крупного бизнеса), политической, творческой, инженерно-технической. Именно элиты придают Майдану как революции законченный характер.
Опять-таки, «партийный Майдан» выглядит достаточно «беззубым», потому что ожидать радикализма и драйва от свезенных по разнарядке либо за умеренные деньги постоять-помахать флагами обычных людей крайне наивно. Тем не менее, демонстрацию гнева в таком исполнении можно устроить, правда, для этого требуются широкая сеть партийных структур с реальным (а не списочным) составом активистов и наличие крупных финансов, чтобы всех свозить, одевать, кормить, оснащать обмундированием и флагами, селить в палатки и воздвигать перед палаточным лагерем сцену со звуковой и прочей аппаратурой.
На это способны лишь крупные парламентские партии, кандидаты от которых участвуют в выборах и имеют рейтинг, позволяющий претендовать на высокий результат, — Блок Петра Порошенко, «Батькивщина», Радикальная партия Олега Ляшко, два осколка расколовшегося Оппозиционного блока (митинг активистов — наследников «регионалов» в Киеве сейчас представить уже достаточно сложно, но потенциал все-таки есть).
Второй вариант — аналог «студенческого Майдана» ноября 2013 года, который существовал даже параллельно с подмятым под себя оппозиционными партиями Майданом и вызывал у лидеров последнего изрядное беспокойство. Для его организации не нужны партийные структуры, нужна широкая популярность среди молодежи, медийность, наличие большого числа читателей (реальных) в соцсетях, молодой возраст и имидж «незамазанного» человека, который идет наперерез власти. Опять-таки, для проведения такого Майдана тоже нужны деньги (на сцену, палатки, питание, охрану), хотя и заметно меньшие, так как люди на него приходят бесплатно. Его мог бы организовать Владимир Зеленский.
Такой Майдан тоже является весьма безопасным, хотя и более шумным, поэтому оснований для власти прислушиваться к нему нет, если только он не наберет огромную численность и не станет долгоиграющим (но даже в этом случае он не доставляет таких проблем, чтобы из-за него пересматривать итоги выборов главы государства).
Будут ли националисты — и сколько
Обеспечить радикализм наличие готовых к уличным боям с силами правопорядка и к штурму зданий бойцов могут лишь националисты. Именно они дали такой ресурс и протесту в сентябре 1993-го, когда у Верховной Рады бушевали митинги против раздела Черноморского флота, и «Украине без Кучмы» весной 2001 года, и протестам у Верховной Рады в апреле 2010 года против продлении аренды Россией морской базы в Севастополе до 2042 года, и акциям «Вставай, Украина!» весной — летом 2013 года.
Отдельно стоит упомянуть штурмы Верховной Рады, которые устраивали националисты 14 октября 2014 года и 31 августа 2015 года, протестуя против ратификации первых и вторых Минских соглашений.
Но надо понимать, что и присутствие националистов не обеспечивает массовость, а устраиваемые ими драки и штурмы — результат. Ни одна из упомянутых выше кампаний и близко не достигла уровня Майдана (собирая максимум до 5 — 10 тысяч человек в столице страны) и не достигла поставленных перед нею целей. И это опять же все понимают.
Во-первых, число активистов националистического движения не так уж и велико — в пределах 15 — 20 тысяч на всю Украину. Это те, кто занимается какой-то деятельностью, готов хотя бы иногда выйти на улицу, а не просто «имеет некие взгляды» у себя дома.
Во-вторых, это именно движение, достаточно разнородное и неструктурированное, уже внутри которого существуют общественные организации, фанатские «фирмы», политические партии разной степени радикализма и т.д. Последние представляют собой меньшинство среди националистов, особенно с учетом того, что многие в этой среде (и прежде всего, что важно, это касается обсуждаемых нами уличных бойцов) в целом отрицательно относятся к политике, считая ее грязным и недостойным делом, а «партийных» считают занятыми борьбой за деньги и амбиции своих вождей.
То, что раз в год 14 октября националисты выходят на массовые марши, не означает, что их можно по щелчку пальцев или по факту участия крупных националистических партий так же массово вовлечь в какой-то политический протест. Реально в таких случаях происходило следующее — на акции оппозиции приходили сотни членов тех самых партий, которые часто даже в драку не лезли, а просто ходили строем в камуфляже или брали на себя функции охраны (как, например, «Национальный корпус» на МихоМайдане). На ту же акцию «Вставай, Украина» бойцов обеспечили группировки вроде С14, привлекавшие людей из фанатской среды киевского «Динамо», при штурмах Верховной Рады 2014—2015 годов — те же фанаты и радикальные организации неофашистского толка вроде «Реванша».
Радикалов интересуют акции, направленные на разрушение существующей политической системы в принципе, и если оппозиция дойдет до таковых и не будет иметь среди своих лидеров раздражающих националистов персон, они вполне могут там появиться.
Есть еще очень важный момент. Все акции, перечисленные выше, куда выходили националисты, и происходящие сейчас масштабом помельче, были не «за», а «против» — против Кравчука, против Кучмы, против Януковича, против Тимошенко. Никто никогда не выходил «за» какого-либо кандидата в президенты или политика. Так что и сейчас массово вывести людей — кроме небольшого актива определенных группировок, который можно проплатить, либо участвующих в протесте партий — на акции «за Порошенко» или «за Юлю» будет невозможно. Националисты могут массово выйти только «против».
В этой ситуации поводом для действительного массового протеста, объединяющим как широкие круги националистов, так и прозападные партии, могла бы стать угроза победы «кандидата Юго-Востока», влекущей «капитуляцию перед Москвой». Однако, как я писал ранее, победа такового крайне маловероятна хотя бы в силу элементарной арифметики.
Зеленский уже вызывает у националистов отторжение, но пока что оно в плане активности инициировано либо просто проплачено «сверху». Не случайно в агитации или акциях против него задействованы либо близкие к С14 мелкие праворадикальные группировки, либо приближенные к себе президентом Порошенко фронтовики Яроша. Пока что шоумен не сделал чего-то, из-за чего стал бы в глазах националистов «агентом Москвы».
При этом участие националистов в акциях против неугодных Порошенко кандидатов, прежде всего Тимошенко, Зеленского, Вилкула и (при определенных обстоятельствах) Садового уже наблюдается и может быть максимально расширено по необходимости.