А на Украине тем временем продолжается следствие. Очередное заседание Херсонского суда по продлению Вышинскому срока пребывания в тюрьме состоится 11 декабря. На днях изданию Украина.ру удалось передать ему несколько вопросов и получить на них ответы.
- Кирилл, как ты себя чувствуешь? Мы знаем, что у тебя были проблемы со здоровьем. А как сейчас? Каков уровень медицинской помощи в СИЗО?
— Спасибо, сейчас я себя чувствую более-менее. В какой-то момент было очень неприятно — симптоматика напоминала проблемы с сердцем: немела левая рука, отдавала острая боль в области груди. Медики херсонского СИЗО хотели помочь, но возможностей у ни не так много — на Украине полным ходом идет медреформа, и это отдается эхом не только во вспышках кори или еще каких-то болячек, которые говорят о низком уровне медицинского обслуживания в стране, но и о сокращении медперсонала и недостатке медикаментов. В СИЗО, похоже, «режут» первым делом — в штате уже долгое время нет терапевта (а, на минуту, СИЗО рассчитано на 300 человек, хотя по факту в нем порядка 400 — 450) еще летом был приходящий терапевт, но к осени, когда реформа начала «набирать обороты», СИЗО не смогло перезаключить договор и с ним.
В какой-то момент острую сердечную боль мне снимали уколами димедрола. Спасибо, была возможность передать медикаменты у моего адвоката — сейчас полегчало.
— Знаем, что до незаконного ареста и помещения в СИЗО ты регулярно занимался спортом, отжимался на кулаках и так далее. Сейчас удается поддерживать спортивную форму?
— Да, стараюсь поддерживать форму — каждый день могу гулять в дворике (час в неделю), делаю там зарядку, стараюсь регулярно там подтягиваться на турнике. Хотелось бы побольше нагружаться, но возможности ограничены.
— Мы знаем, что ты всегда был взыскателен к тем, кто тебя окружает. Какие условия у тебя в СИЗО? Кто твои соседи?
— Мои соседи — люди разные. У всех — это первое попадание в тюрьму. Отношения ровные, все прекрасно понимают, почему я здесь очутился — я один с «политической» статьей, до меня в этой же камере сидели крымские пограничники, которых обменяли этой весной, в марте. До этого они сидели 11 месяцев. Кроме меня в этом же СИЗО сидела девочка из Крыма, которую посадили за участие в комиссии по организации референдума в 2014-м году. Так что термин «политический» здесь не в нове. Условия нормальные и по меркам херсонского СИЗО даже лучше общих — можно сказать повезло.
— Как настоящий журналист ты не можешь обходиться без ежедневной информации в мире и в Украине. Как сейчас ты получаешь информацию?
— Основной источник информации — украинское ТВ. Смотрю новости — после «широкого скрина» можно собрать более-менее адекватную картину мира. Также начали уже передавать месяца три мне информдайджесты того, что пишут и говорят обо мне не только на Украине — я почувствовал огромную поддержку коллег и страны, о которой сейчас очень много думаю, которой благодарен и в которую очень верю — России. Спасибо огромное!
- Мы, твои коллеги и друзья, уверены в том, что ты абсолютно ни в чем невиновен. Мы неоднократно об этом говорили, писали, публиковали и публикуем это свое мнение. Несколько дней назад стало известно со слов адвоката, что в деле есть и позитивные подвижки. Если есть возможность, скажи в нескольких словах, ты уверен в победе?
— Мне трудно сегодня говорить о «победе» — я не очень могу определить ее критерии сегодня. По тому, как дело разворачивается в Херсонских судах — есть четкое указание держать меня в тюрьме на время следствия.
Обвинения абсурдны, фактаж подобран манипулятивно, выводы лживы и лежат точно не в области права — я об этом говорю на каждом судебном заседании по продлении мне срока содержания и на каждой апелляции. Судьи слушают, кивают головами, но на зачтении очередного решения о продлении моего тюремного заключения отводят глаза и «набрасывают» очередные 60 суток в тюрьме. При такой тенденции особой веры в торжество украинского правосудия нет, особенно накануне выборов, когда антироссийская истерия только нагнетается — хотят депутаты закрыть два канала новостей, госизмена как статья УК выходит в топы правоприменения.
— Ты говорил, что арестовали тебя для обмена. Говорят ли следователи о возможном обмене или других «схемах» решения вопроса до суда?
— Следователи ничего не говорят — в Херсоне ничего не решается, все было задумано и организовано в Киеве, на уровне высшего политического руководства. Сейчас они, похоже, в тупике — «по-быстрому» ничего не получилось, теперь нужно как-то разруливать, а как — похоже, не очень понимают….
— Чего более всего не хватает в СИЗО (помимо самой свободы, конечно)? Общения с друзьями, доступа к объективной информации, привычных вещей? Доходят ли в камеру слова поддержки от коллег?
— Я не очень задумываюсь над тем, чего мне не хватает — я думаю над тем, как лучше использовать то, что есть. Попросил передать в камеру книги — для Херсонского СИЗО это оказалось немного экзотические передачи. Читаю прозу (классику — Толстой, Достоевский, современников — Фазиль Искандер, Стругацкие), стихи (Евтушенко, Пастернак). Читаю книги по истории, это очень интересно в условиях современной Украины — очень много интересных и неожиданных параллелей, аллюзий, совпадений. Решил подтянуть свой английский — друзья передали учебники, книги на английском. Но книг все равно не хватает — «Война и мир» пролетела за три недели… Поэтому, главное, о чем я прошу друзей, а теперь и коллег — передавайте кроме продуктов, еще и книги. Сейчас попросил жену поискать что-то свежее про медиа и современные информационные технологии — очень хорошие книги выходили под эгидой Стокгольмской школы бизнеса. Если что-то коллеги посоветуют или передадут — буду страшно благодарен. Меня в свое время научил хорошему правилу мой коллега — «старый товарищ» — сегодня в 21-м веке нет смысла дарить на праздники и дни рождения вещи. Вы всегда рискуете с такими подарками — можно не угадать со вкусом, привязанностями, потребностями…. Нужно дарить что-то, что дает новые знания и эмоции — книги, музыкальные диски, видео или картины. Сейчас самое большое удовольствие мне приносят книги — такие вот нынешние обстоятельства.
— По чему или кому больше всего скучаешь?
— Конечно, я скучаю по близким, родным, коллегам, по работе в любимой профессии. С другой стороны, я стараюсь меньше оставлять времени для такого состояния — читаю, занимаюсь, думаю, анализирую. Больше всего мне хочется живого общения с теми, кто меня поддерживает сейчас, любит, помнит и ждет…