76 лет назад, 26 октября 1942 года, начался легендарный рейд партизанских отрядов Александра Сабурова и Сидора Ковпака. Оперируя в глубоком тылу у наступавших на восток немцев, они скрытно перебросили свои соединения из брянских и сумских лесов через Днепр на Правобережную Украину, в далекие пущи Полесья и Волыни.
Подготовке к этой операции предшествовало специальное совещание в Москве, куда лично прилетел Ковпак в сопровождении своих командиров. 31 августа 1942 года они встретились со Сталиным, Ворошиловым и представителями Генштаба РККА. Советское руководство подчеркивало растущее значение партизанского движения, особо отмечая высокий эффект рейдовой тактики Сидора Ковпака. Как отмечали в Кремле, активные боевые действия во вражеском тылу не только наносили ущерб врагу, одновременно помогая собрать ценные разведданные, — помимо этого они имели исключительно важный пропагандистский эффект, стимулируя сопротивление на оккупированной нацистами территории.
«Перенесение опыта крупных партизанских отрядов из Брянских лесов на правый берег Днепра, в Полесье, Киевщину, Ровенщину и Житомирщину — это была политическая цель рейда; в ходе рейда были нанесены удары по военно-промышленным объектам и узлам коммуникаций врага — это была военная цель», — писал впоследствии легендарный ковпаковский командир, бородач Петр Вершигора — человек удивительной судьбы, который начал войну актером и режиссером Киевской киностудии, а по ее окончании стал известным писателем-мемуаристом.
«Партизаны переносили войну все ближе к Германии», — еще более лаконично сказал об этом начальник Генштаба Красной армии, маршал Александр Василевский, выражая этим главный посыл стратегии советского военно-политического руководства.
По мнению генштабистов, многомесячный рейд Ковпака и Сабурова был исключительно сложной военной операцией, которая не имела аналогов в оккупированной Европе, за исключением горных рейдов югославских повстанцев Иосипа Броз Тито. Несколько тысяч партизан, которые имели на вооружении орудия и минометы, должны были пройти сотни километров по труднопроходимой болотистой местности, минуя многочисленные немецкие гарнизоны, усиленные соединениями коллаборантов из украинской вспомогательной полиции. Партизанские соединения должны были форсировать крупные и хорошо охраняемые водные преграды — такие, как Днепр и Припять. При этом движение колонн обычно осуществлялось ночью, поскольку днем над лесами постоянно барражировала немецкая авиация, пытаясь выявить расположение людей Ковпака.
Между тем партизаны не только углублялись на запад — их движение сопровождалось военными операциями, которые тревожили гитлеровские тылы. Люди Ковпака и Сабурова систематически уничтожали небольшие отряды противника, пополняя свои ряды за счет молодых украинцев и белорусов, которые массово спасались в лесах от принудительной мобилизации на трудовые работы в Германию. Однако главной военной задачей рейда являлось уничтожение железнодорожных коммуникаций, которые соединяли немецкую метрополию с фронтом и подпитывали техникой, боеприпасами и живой силой наступавшую на Сталинград группировку Фридриха Паулюса.
В тылу гитлеровцев была развернута знаменитая рельсовая война — партизаны Сабурова и Копака пустили под откос десятки эшелонов, включая платформы с тяжелыми танками и вагоны с кадровым пополнением для Шестой армии немцев.
Вершиной этой операции стал знаменитый «Сарненский крест», когда партизаны взорвали все мосты вокруг критически важного для нацистов Сарненского железнодорожного узла, который образно сравнивался партизанскими стратегами с раскинувшим длинные лапы пауком.
«Дело в том, что железные дороги в Сарнах перекрещиваются: с севера на юг (из Барановичей в Ровно) и с запада на восток (из Ковеля в Киев). В Сарнах они встречаются и расходятся на все четыре стороны. А в нескольких десятках километров от узла дороги пересекают большое количество рек. Одновременным взрывом четырех-пяти мостов на подступах к Сарнам решалась судьба узла», — вспоминал об этом партизанский мемуарист.
Понимая высокое стратегическое значение этого участка, немцы охраняли его усиленными подразделениями полевой жандармерии, постоянно патрулируя железнодорожное полотно и облетая его сверху на самолетах. Однако это не помешало партизанам полностью парализовать железнодорожное движение в результате целой серии удачных диверсий.
«Это было в ночь с четвертого на пятое декабря 1942 года. В эту ночь за полторы тысячи километров к востоку от нас войска Красной армии под Сталинградом завершали окружение армий Паулюса. А «Сарненский крест» — это была посильная помощь партизан Ковпака героической Красной армии, отныне начавшей поворотный путь к великим победам. На следующий день вернулись роты, и мы из их рапортов окончательно убедились в том, что дело удалось полностью. Черные щупальца железных дорог были обрублены со всех сторон, а одно — даже дважды. Ясно было, что жирный «паучок» надолго захиреет», — описывает триумф ковпаковцев все тот же будущий генерал Петр Вершигора.
Успех Сарненской диверсии вынудил нацистов бросить против партизан крупные военные силы, отвлекая их от фронтовых операций в районе Волги. К этому времени партизаны создали на Ровенщине целый партизанский район, используя его в качестве базы для своих вылазок, и даже подумывали над планом с налета захватить сами Сарны.
В конце декабря 1942 года ковпаковцы вели активные оборонительные бои против наступающих со всех сторон немцев. На Новый год — 1 января 1943 года — они еще раз перешли по льду Припять и вышли к берегам обширного Князь-озера, превратив его в свой подпольный аэродром. Советские самолеты вывезли отсюда раненых и доставили Ковпаку боеприпасы, чтобы его соединение вновь отошло к главным базам в восточных лесах, готовясь к новому, самому известному в истории войны, Карпатскому рейду.
«Никто не знает, куда мы идем, и никто не должен знать, откуда мы пришли, — говорил впоследствии сам Ковпак. — Воюет весь народ. А мы — только небольшой ручеек в его грозном потоке».
Но этот ручеек помог смыть с нашей земли нацистских агрессоров.