В беседе с корреспондентом издания Украина.ру президент совета Лигурии Александр Пьяна рассказал, как и почему это произошло..
В 2016 году итальянская партия «Лига Севера» внесла на голосование регионального совета Лигурии резолюцию за отмену антироссийских санкций и признание Крыма российским регионом. И большинством голосов депутатов такое решение было принято. Так Генуя стала первым европейским субъектом, признавшим Крым российской территорией.
И все же на фоне общеевропейского осуждения санкций за Крым, акций и заявлений европейских политиков такое решение регионального совета итальянской провинции Лигурии выглядит, мягко говоря, необычно. Об этом наш первый вопрос президенту совета Лигурии Александру Пьяна.
- Синьор президент, как получилось, что руководство и народ Лигурии признали Крым?
— Мы в 2016 году на повестку дня как группа совета представили решение и проголосовали подавляющим большинством за защиту в Крыму права населения на независимость и, следовательно, самоопределение, и прежде всего мы выступили против эмбарго, которое Европа и правительство Италии наложили на русский народ и российское государство. Эта повестка дня была утверждена большинством, и мы были рады, что нам удалось вынести на обсуждение, а потом на голосование документ на благо России и против эмбарго со стороны Европы.
- Мы прекрасно понимаем, что проблематично здесь, в Европе, иметь такое мнение, которое расходится с мнением европейских правительств. А вы чем руководствовались?
— Самое главное для нас, наш основной принцип — это самоопределение народов. Если Европа была создана для защиты и признания народов — это хорошо. Если для чего-то другого — плохо. Антироссийские санкции имеют не только социальные последствия, но также и экономические, которые болезненно отражаются на ремесленниках, фермерах, промышленниках, профессионалах различного рода, как российских, так и итальянских. Эти ограничения обмена между странами очень напоминают Средневековье, а никак не современные государства.
- Чувствуете ли вы своеобразную историческую ответственность за то, что в XV веке генуэзцы были в Крыму, чувствуете ли вы эту связь и эту ответственность за Крым так или иначе?
— Да, я чувствую нить, которая связывает нас, связывает Лигурию и, в частности, Геную. Не будем забывать, что в те годы она была одной из основных морских республик. Она одержала победу над венецианцами, то есть над морской республикой Венецией, которая уже присутствовала в Крыму до Генуи. Тогдашняя Генуя положила начало культурным, торговым, экономическим отношениям с русским народом. Как вы знаете, в Лигурии больше, чем в других регионах Италии, присутствует целый ряд построек, строений, которые свидетельствуют об этом.
- Мы знаем, что вы были в Крыму и все видели своими глазами. Во-первых, нам очень интересен ваш опыт, а во-вторых, расскажите, что вы увидели?
— Я могу рассказать свой крымский опыт тех лет. Как часто случается, массмедиа, газеты говорили, о том, что Путин и русский народ вторглись в Крым. Мы приехали в Крым два года назад. И не увидели этого вторжения, этой агрессии со стороны русского народа. Мы увидели счастливый народ, который является частью России и который был рад, что, наконец, после стольких лет, после исторической ошибки он вернулся в состав России. Так что мы имеем собственное свидетельство, а в людях Крыма мы увидели то, из-за чего и произошло это воссоединение с Россией, — народную волю.
- Можно ли считать ваше участие в жизни Крыма и вообще признание Крыма залогом или площадкой для того, чтобы Генуя и Лигурия начала сотрудничать с Крымом на практической основе? Например, сотрудничать в том, чтобы изучать наше общее наследие, ваши крепости в Крыму, которые уже стали нашими общими. Во-вторых, изучать дно Черного моря и совместно строить корабль с Севастопольским государственным университетом. И в-третьих, создавать в России итало-российские культурные центры по обмену.
— Я считаю, что признание со стороны правительства региона Лигурия права Крыма на самоопределение можно интерпретировать не как конечную точку, а как отправную, в том смысле что теперь есть много возможностей для сотрудничества и не только экономического. Есть ряд культурных возможностей, которые могут быть связаны именно с Лигурией и в целом с Италией. И с Крымом мы помним различные исторические пересечения. Связующих нитей тут не одна. Есть возможности, которые нужно использовать: итальянские университеты готовы к сотрудничеству в сфере культуры с российскими вузами, в данном конкретном случае — с вузами Крыма, Севастополя. Я подразумеваю это.
- Давайте от Крыма перейдем к Украине. На ваш взгляд, что происходит сейчас на Юго-Востоке Украины и каким образом должны реализоваться Минские соглашения?
— Это уже более чем международная политика, поэтому трудно комментировать и интерпретировать ее мне как представителю важной, но все-таки относительно небольшой территории. В любом случае нужно глубже погрузиться в тему международных соглашений. Я не могу сказать, что подробно знаю новейшую историю Украины и то, что касается договоров, экономических и особенно политических. Кроме того, политическая ситуация на Украине тут у нас подавалась несколько специфически. Так что у нас нет реального восприятия того, что происходит в данный момент на Украине. В целом я не чувствую себя вправе выражать свое особое мнение. Мы будем судить о том, что происходит, на основе того, что будет происходить внутри страны, какой будет политический результат, там же скоро выборы, будут определены политические курсы, которые выберут тот или иной подход к России: либо отличный от остальной Европы, либо единообразный и однородный.
- Поговорим про антироссийские санкции. Как вы для себя объясняете, за что они были введены?
— Я думаю, что это санкции не только по отношению к России, а в целом ко всем странам, которые торговали с Россией. И я надеюсь, что в ближайшем будущем они начнут торговать снова. Думаю, это историческая несправедливость по отношению к государству и народу, которая не учитывает взаимной выгоды отношений с Россией в прошлые годы, и прежде всего возможностей экономического характера. Все это вредит социально-экономическим отношениям.
- Как вы считаете, для чего Италии нужно выстраивать дружеские отношения с Россией?
— Это же очевидно. На это указывает история, об этом свидетельствуют предыдущие отношения и прежде всего возможности, особенно раскрывшиеся в последние двадцать лет, которые создали экономический потенциал взаимодействия, касающийся не только большого бизнеса, но и частников-фрилансеров из России и все расширяющегося количества стран, которые уверенно становятся частью экономического процесса. Я считаю, что сейчас особенный исторический период, который мы переживаем как на глобальном уровне, так и на уровне Европы.
- А как вы относитесь к президенту России Владимиру Путину?
— Я думаю, что Путин сумел верно трактовать чаяния россиян. Когда речь идет о таком широком народном согласии, я думаю, что он действительно понимает волю народа. Путин более, чем любой другой мировой лидер, в этот момент защищает ценности и принципы своего народа, его особенности. Как политический лидер он бесспорно на высоте. Хотя некоторые черты его курса вызывали недоумение у разных политиков и национальных элит. Сегодня я вижу, что его политика вызывает все большее одобрение других мировых лидеров и даже народов. Например, итальянцы раньше говорили (сейчас уже нет), что было бы неплохо и нам иметь такого президента, как Путин.
- Сейчас вопрос уже про Италию. Партия «Лига Севера» пришла в национальный парламент. Какую Италию вы строите сейчас?
— Мы сумели прийти к власти благодаря сильному политическому курсу, который удалось установить Маттео Сальвини. Он сотрудничает и, скажем так, консультируется с Путиным. Отношения между Путиным и Сальвини достаточно крепки. И именно здесь зародилась возможность успеха «Лиги» на выборах, ей в итоге удалось войти в правительство, и сегодня она ведет все те сражения, которые являются не политическими лозунгами, а реальными проектами. За те несколько месяцев, что мы в правительстве, уже видны результаты — защита нашей территории, наших морей, наших границ, что, впрочем, делал и Путин. Так что уже это — поддержка СМИ и народа — дает еще большую силу политической фракции и политической партии, которая сумела понять и соответствовать историческим потребностям.
- Какова главная проблема Италии на настоящий момент, над которой вы работаете всей командой?
— Главная проблема — мы видели, что было необходимо остановить то, что называется неконтролируемой иммиграцией. В течение 2-3 или даже 4-5 лет мы переносили эту бесконтрольную иммиграцию. Так что большие потоки нелегалов на нашей территории вызывали целый ряд проблем. На сегодняшний день проблема, кажется, спала и взята под контроль благодаря действиям правительства. Но остаются важными вопросы: экономические, пенсионные, образовательная реформа и другие актуальные реформы для нашей страны, чтобы, скажем так, поставить ее наравне с остальным миром. В том смысле, что у нас как у страны есть много особенностей и преимуществ. Так что сегодня необходимо пытаться дать ответы на определенные вопросы и вызовы в экономическом секторе, защитить made in Italy, который пострадал больше других от напора глобализации и недобросовестной конкуренции.
- Вы, Италия, были первыми в Крыму, вы стали первыми в Европе, кто перешел от слов к делу и действительно остановил поток беженцев. Вы знаете секрет, которым владеет ваша страна: чем должна владеть европейская страна в сердце, в душе для того, чтобы собраться с мыслями и остановить беженцев? Вашу политсилу могут упрекнуть в фашизме, вы не боитесь этого?
— Я думаю, что эти термины сейчас относятся к прошлому. Тот, кто продолжает, как у нас говорят, «выть на луну», вороша старые лозунги, у того чувство политической ностальгии больше, чем ощущение современной политики.
Сегодня у нас есть некоторые проблемы, надо их решать по-серьезному и, повторяю, не делать заявления, которые относятся больше к прошлому, чем к настоящему. Нужно иметь храбрость, чтобы идти вперед, не оглядываясь на то, что говорят. Мы — народ, который в прошлом эмигрировал по всему миру, объективно мы всегда пользовались гостеприимностью во многих странах, и мы признаем это. Но мы всегда приносили с собой нашу культуру, нашу кухню, наше итальянское искусство, итальянскую моду, наш бренд «сделано в Италии». Мы — прежде всего работящий народ, мы всегда работали.
Сегодня мы находимся в ситуации с нелегальной иммиграцией, с иммигрантами, которые приезжают к нам, а мы не знаем, что с ними делать, чем их занять, потому что государство должно поддерживать в первую очередь своих граждан. В этом контексте удивляет европейское сообщество, которое говорит Италии принимать иммигрантов и оставлять их у себя без распределения между странами. Мы сегодня принимаем политические решения, которые очень важны не только для Италии, но и для остальной Европы. Италия — это мостик через Средиземноморье от Африки к Европе, так что ясно, что с точки зрения логистики она дает возможность иммигрантам высадиться и затем, проехав через Италию, добраться до границы с Францией, Австрией, Швейцарией, Югославией, чтобы потом попасть и в остальную часть Европы. Или же просто в Италии и остаться. Мы считаем, что какое-либо наше действие в этой сфере не только идет на пользу непосредственно нашей стране, но косвенно также идет на пользу всей остальной Европе.
- Вы можете сказать, что тем, что вы останавливаете этот поток мигрантов, вы спасаете Италию?
— Не только Италию, но и остальную Европу, потому что все равно цель этих нелегальных иммигрантов не только Италия, но Испания, Франция, Бельгия, Голландия, Германия, Англия. И я могу засвидетельствовать это, потому что живу недалеко от границы с Францией и вижу, как эти мигранты, высадившись на Сицилии, затем едут в Вентимилью и пытаются перебраться в другие европейские страны. Повторяю, косвенно мы защищаем также и все другие страны, которые не могли справиться с этими большими массами нелегальных мигрантов. И мы как правительство проделываем колоссальную работу.