Это теперь в тех краях две банды штурмовиков устроили бой за право собственности на элеватор, а тогда это была исключительно курортная зона, где рабочие и инженерно-технические работники харьковских предприятий поправляли свое здоровье. А здоровье создателя легендарного танка было подорвано безвозвратно…
Михаил Кошкин родился в 1898 году в деревне Брынчаги Ярославской губернии, мальчишкой после смерти отца пошел работать. Воевал в гражданскую у красных. Работая в Совпартшколе Вятки, он встретил свою будущую жену Веру Катаеву. Вера Николаевна поехала с ним в Ленинград, где Михаил Ильич учился на инженера-конструктора в Индустриальном институте. У них была комната в общежитии, маленькая дочь Лиза, потом родились Тамара и Татьяна.
В 1934 году в Ленинграде Кошкин познакомился с Сергеем Кировым и не мог не поддаться обаянию этого человека. Вождь питерских большевиков тоже заприметил молодого партийца, который вместо пустой идеологической болтовни истово пропагандировал передовые технические идеи. Обратил внимание на Кошкина и сам товарищ Сталин, ещё когда читал курс лекций по ленинизму для будущих партийных руководителей в Коммунистическом университете им. Свердлова. Память у вождя народов была отменная.
В это время Харьковский паровозостроительный завод серийно выпускал колесно-гусеничные танки БТ, которые имели возможность снимать-надевать гусеницы, как «калоши», на колесный ход. Понятно, что процесс был крайне неудобен, но необходим с точки зрения тактики грядущих боевых действий, как тогда было прописано, на гладких и комфортных европейских автострадах. На испытаниях происходил сбой за сбоем, и Сталин на одном из совещаний негромко проронил: «Не многовато ли поломок в коробках скоростей?..».
Главный конструктор харьковского завода Афанасий Фирсов был арестован по обвинению во вредительстве, директор завода И. П. Бондаренко вскоре расстрелян. После Фирсова КБ Харьковского завода принял Михаил Ильич Кошкин. И больше посадить он никого из работников завода и КБ не дал.
Михаил Ильич пропадал на заводе. Он улыбался, никогда не повышал голос, записывал в блокнот замечание каждого и повторял: «Думаем все! Думаем вместе!». Его опорой в технических вопросах стал Александр Морозов — самородок, даже не имевший высшего образования. Подключился к работе и талантливый конструктор Николай Кучеренко, который раньше был заместителем арестованного Фирсова.
Название своего танка он придумал давно. Кошкин не мог забыть 1934 год, встречу с Кировым и его гибель. С этого началась его бронетанковая биография. Значит — «Т-34».
4 мая 1938 года в Москве состоялось заседание Комитета Обороны, на которое были приглашены и танкисты, вернувшиеся из Испании. Между ними возникает спор, но каждый косится на реакцию Сталина: что ему нравится — гусеницы или колеса? Гусеничный бесколёсный танк презрительно называют «калошами без ботинок». Вождь предлагает работать над двумя танками одновременно, чем фактически легализует инициативу Кошкина.
К марту 1940 две опытных машины Т-34 были готовы. Их устанавливают на платформы, и специальным поездом они должны ехать в столицу. Но полевые испытания — количество пройденных километров — не соответствовали норме. И Кошкин решается на пробег по бездорожью.
Свое здоровье Кошкин подорвал во время пробега опытных образцов своего танка из Харькова в Москву и обратно. Его убеждали, что танки увязнут в снегу, что их рассекретят враги в пути, что возможны неожиданные поломки. И — главное, что ему, конструктору Кошкину, уже измученному затяжной простудой, ехать в танке нельзя! Михаил Ильич решил двигаться просёлками и лесом — у Т-34 великолепная проходимость, в случае поломки — ремонт производится на месте. В головном танке главный конструктор поехал сам.
Танковый кортеж вышел из ворот завода тёмным мартовским утром, прошел по пустым улицам Харькова, выехал из города.
Т-34 не был комфортабельным танком. Немцы обивали изнутри свои «Тигры» мягким покрытием, а англичане и американцы удивлялись, как можно воевать в машине, если в ней нельзя приготовить кофе с бутербродами. В русском танке во время хода сильно трясло и било об стенки, там было холодно, водители и сам Михаил Ильич были в ватных штанах, валенках, полушубках.
Наездив половину километров положенных по правилам испытаний, две «тридцатьчетверки» въехали в Кремль. По команде Кошкина они «разбегаются»: один — к Спасским, другой к Троицким воротам. Не доезжая до ворот, танки круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из кремлевской брусчатки. Триумфально прозвучали слова Сталина: «Это будет ласточка наших бронетанковых сил!»
Политбюро дало «добро» на серийный выпуск, а вечером Кошкин вместе с высшим руководством партии и правительства приглашен в Большой театр. Он так кашлял, что соседи по партеру недовольно косились на него. Михаил Ильич ушел в первом антракте, а в гостиницу ему принесли письмо от наркома Ворошилова с настоятельной рекомендацией ехать в Харьков поездом и немедленно заняться своим здоровьем.
На следующее утро Кошкин на танке выезжает из Москвы. Дойдя обратно до Харькова, они как раз набрали полный километраж, необходимый для запуска в производство.
При переправе через реку Северский Донец (недалеко от Белгорода) один из танков опрокидывается в воду. После купания в ледяной воде Кошкин приезжает в Харьков совершенно больным, однако еще несколько дней не выходит из КБ и цехов: нужно поставить производство. Вскоре заболевание обострилось, Михаилу Кошкину пришлось удалить одно лёгкое, он был направлен на реабилитационный курс лечения в Занки, где и скончался за девять месяцев до начала войны.
Главным конструктором и руководителем КБ-520 стал заместитель Кошкина А. А. Морозов. И Сталинская премия, и звание Героя Соцтруда достались Кошкину посмертно. Золотая звезда с серпом и молотом пришла в его семью только в 1990 году, через десять лет после премьеры фильма «Главный конструктор» (1980) с Борисом Невзоровым в роли Михаила Кошкина.
В Харькове есть памятник Кошкину, две мемориальных доски и улица в его честь. А могилы нет. За гробом главного конструктора шел весь завод и руководство обкома во главе с первым секретарем Алексеем Епишевым. Урну с прахом Михаила Ильича установили в колумбарии на Первом городском кладбище, бывшем Иоанно-Усекновенском. В 1941 году во время бомбардировки Харькова немецкой авиацией она была уничтожена.
А Т-34 был признан лучшим танком Второй Мировой войны, а затем экспортировался по всему миру. Ни победу в танковом сражении под Прохоровкой, ни взятие Берлина и Праги Михаил Ильич Кошкин не увидел. Новую конструкцию башни и пушку доделывало КБ под руководством Морозова уже без него.