Танковый марафон Михаила Кошкина

Михаил Кошкин родился 3 декабря 1898 году в деревне Брынчаги Ярославской губернии, мальчишкой после смерти отца пошел работать. Воевал в гражданскую у красных.

Работая в Совпартшколе Вятки, он встретил свою будущую жену Веру Катаеву. Вера Николаевна поехала с ним в Ленинград, где Михаил Ильич учился на инженера-конструктора в Индустриальном институте. У них была комната в общежитии, маленькая дочь Лиза, потом родились Тамара и Татьяна.

В 1934 году в Ленинграде Кошкин познакомился с Сергеем Кировым и не мог не поддаться обаянию этого человека. Вождь питерских большевиков тоже заприметил молодого партийца, который вместо пустой идеологической болтовни истово пропагандировал передовые технические идеи. Обратил внимание на Кошкина и сам товарищ Сталин, ещё когда читал курс лекций по ленинизму для будущих партийных руководителей в Коммунистическом университете им. Свердлова. Память у вождя народов была отменная.

В это время Харьковский паровозостроительный завод серийно выпускал колесно-гусеничные танки БТ, которые имели возможность снимать-надевать гусеницы, как "калоши", на колесный ход. Понятно, что процесс был крайне неудобен, но необходим с точки зрения тактики грядущих боевых действий. На испытаниях происходил сбой за сбоем, и Сталин на одном из совещаний негромко проронил: "Не многовато ли поломок в коробках скоростей?"

Главный конструктор харьковского завода Афанасий Фирсов был арестован по обвинению во вредительстве, директор завода И.П. Бондаренко вскоре расстрелян. После Фирсова КБ Харьковского завода принял Михаил Ильич Кошкин. И больше посадить он никого из работников завода и КБ не дал.

Михаил Ильич пропадал на заводе. Он улыбался, никогда не повышал голос, записывал в блокнот замечание каждого и повторял: "Думаем все! Думаем вместе!". Его опорой в технических вопросах стал Александр Морозов — самородок, даже не имевший высшего образования. Подключился к работе и талантливый конструктор Николай Кучеренко, который раньше был заместителем арестованного Фирсова.

Название своего танка он придумал давно. Кошкин не мог забыть 1934 год, встречу с Кировым и его гибель. С этого началась его бронетанковая биография. Значит — "Т-34"*.

4 мая 1938 года в Москве состоялось заседание Комитета Обороны, на которое были приглашены и танкисты, вернувшиеся из Испании. Между ними возникает спор, но каждый косится на реакцию Сталина: что ему нравится — гусеницы или колеса? Гусеничный бесколёсный танк презрительно называют "калошами без ботинок". Вождь предлагает работать над двумя танками одновременно, чем фактически легализует инициативу Кошкина**.

К марту 1940 две опытных машины Т-34 были готовы. Их устанавливают на платформы, и специальным поездом они должны ехать в столицу. Но полевые испытания — количество пройденных километров — не соответствовали норме. И Кошкин решается на пробег по бездорожью.

Свое здоровье Кошкин подорвал во время пробега опытных образцов своего танка из Харькова в Москву и обратно. Его убеждали, что танки увязнут в снегу, что их рассекретят враги в пути, что возможны неожиданные поломки. И — главное, что ему, конструктору Кошкину, уже измученному затяжной простудой, ехать в танке нельзя! Михаил Ильич решил двигаться просёлками и лесом — у Т-34 великолепная проходимость, в случае поломки — ремонт производится на месте. В головном танке главный конструктор поехал сам.

Танковый кортеж вышел из ворот завода тёмным мартовским утром, прошел по пустым улицам Харькова, выехал из города.

Т-34 не был комфортабельным танком. Немцы обивали изнутри свои "Тигры" мягким покрытием, а англичане и американцы удивлялись, как можно воевать в машине, если в ней нельзя приготовить кофе с бутербродами. В русском танке во время хода сильно трясло и било об стенки, там было холодно, водители и сам Михаил Ильич были в ватных штанах, валенках, полушубках.

Наездив половину километров положенных по правилам испытаний, две "тридцатьчетверки" въехали в Кремль. По команде Кошкина они "разбегаются": один — к Спасским, другой к Троицким воротам. Не доезжая до ворот, танки круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из кремлевской брусчатки. Триумфально прозвучали слова Сталина: "Это будет ласточка наших бронетанковых сил!"

Политбюро дало "добро" на серийный выпуск, а вечером Кошкин вместе с высшим руководством партии и правительства приглашён в Большой театр. Он так кашлял, что соседи по партеру недовольно косились на него. Михаил Ильич ушёл в первом антракте, а в гостиницу ему принесли письмо от наркома Ворошилова с настоятельной рекомендацией ехать в Харьков поездом и немедленно заняться своим здоровьем.

На следующее утро Кошкин на танке выезжает из Москвы. Дойдя обратно до Харькова, они как раз набрали полный километраж, необходимый для запуска в производство.

При переправе через реку Северский Донец (недалеко от Белгорода) один из танков опрокидывается в воду. После купания в ледяной воде Кошкин приезжает в Харьков совершенно больным, однако ещё несколько дней не выходит из КБ и цехов: нужно поставить производство. Вскоре заболевание обострилось, Михаилу Кошкину пришлось удалить одно лёгкое, он был направлен на реабилитационный курс лечения в санаторий "Занки" на берегу Северского Донца, где и скончался 26 сентября 1940 года.

Главным конструктором и руководителем КБ-520 стал заместитель Кошкина А.А. Морозов. И Сталинская премия, и звание Героя Соцтруда достались Кошкину посмертно. Золотая звезда с серпом и молотом пришла в его семью только в 1990 году, через десять лет после премьеры фильма "Главный конструктор" (1980) с Борисом Невзоровым в роли Михаила Кошкина.

В Харькове есть памятник Кошкину, две мемориальных доски (они пока уцелели) и улица в его честь. А могилы нет. За гробом главного конструктора шёл весь завод и руководство обкома во главе с первым секретарем Алексеем Епишевым. Урну с прахом Михаила Ильича установили в колумбарии на Первом городском кладбище, бывшем Иоанно-Усекновенском. В 1941 году во время бомбардировки Харькова немецкой авиацией она была уничтожена.

А Т-34 был признан лучшим танком Второй Мировой войны, а затем экспортировался по всему миру. Ни победу в танковом сражении под Прохоровкой, ни взятие Берлина и Праги Михаил Ильич Кошкин не увидел. Новую конструкцию башни и пушку доделывало КБ под руководством Морозова уже без него.

* Это легенда, скорее всего имеющая позднее происхождение. Изначально индекс машины был А-32, где А – код завода, а число – номер сквозной нумерации проектов. Доработанная по требованию комиссии машина называлась А-34, в серию пошла как Т-34 (это уже индекс ГАБТУ РККА). (Ред.)

** Изготовление двух танков – колёсно-гусеничного А-20 и гусеничного А-32 было требованием заказчика. Никакой "инициативы снизу" тут не было и быть не могло. (Ред.)