Поначалу казавшаяся многим грубо и не слишком добросовестно состряпанной шуткой новость о том, что Европарламент призвал руководство Украины принять участие в гей-параде 17 июня, оказалась чистейшей и очень пафосной правдой. Обращение к властям Украины содержит в себе трескучие фразы о необходимости «укрепить приверженность страны европейскому будущему», о том, что «права человека не защищены, пока права всех не защищены» и «большие изменения часто начинаются с символических жестов». Письмо, подписанное 36 депутатами, демонстрирует, как плохо европейцы понимают реалии украинской жизни.
Можно долго развлекаться, вспоминая известную хохму про приверженцев однополой любви в хорошем и в нехорошем смысле и относя Порошенко и компанию во вторую категорию, но если говорить серьезно, то политическую повестку на Украине сегодня формируют главным образом те силы, которые считают ЛГБТ-сообщество человеческим мусором, примерно таким же, как цыгане. Либеральная интеллигенция страны, всегда выступавшая за интеграцию в евроатлантическое пространство и в восторгом принявшая майдан, уже давно отправлена за глубокую периферию политического процесса. А в самом обществе идея защиты прав сексуальных меньшинств не пользуется никакой поддержкой в силу нескольких причин.
Во-первых, консервативное постсоветское пространство уверено, что проблемы, связанные с телесностью человека, относятся к интимной сфере, а потому их следует скрывать от окружающих. Вы вправе заниматься в постели, чем хотите, но, Бога ради, не рассказывайте нам об этом. В этом смысле ментальность украинцев мало чем отличается от ментальности русских.
Во-вторых, крикливая, скандальная и весьма агрессивная в продвижении своих ценностей ЛГБТ-культура воспринимается многими как меньшинство, насильственно, при поддержке Запада навязывающее свою волю большинству, которое все еще живет традиционным укладом.
Но самое главное — о чем я вскользь уже упомянул, что радикальный национализм, закрепившийся в пространстве украинской политики и продолжающий укреплять свои позиции, предельно гомофобен, как гомофобен был нацистский режим в гитлеровской Германии. Апеллируя к традиции, ценностям семьи, продолжению рода, фертильности, умаления частного перед общим, националистическая идеология считает бесплодные однополые союзы не просто сексуальным извращением, но и инструментом подрыва душевного и психического здоровья нации.
Кроме всего прочего, глубоко криминализованная националистическая среда очень отзывчива к уголовным практикам и понятиям, которые, как известно, трактуют однополую любовь как удел подонков общества, отщепенцев, отверженных, потерявших право называться людьми. Уже само человеческое общение с ними находится под запретом, Оно должно в обязательном порядке общение символическими главным образом процедурами отчуждения и жеского разграничения жизненных пространств — на комфортную зону для нормальных людей и лишенную всех удобств для презираемых изгоев. Именно эта антидемократическая, далекая от всякой толерантности уголовная субкультура, прижившаяся в пространстве националистического дискурса, сегодня в значительной степени задает тон в стране, которая лозунгами евроиитеграции лишь маскирует все большее сползание в архаику и варварство.
Участников прошлогоднего киевского гей-парада, коих общим числом насчитывалось четыре тысячи человек, от расправы спасло лишь то, что их охраняло пять тысяч полицейских. Крайне неблагоприятная для ЛГБТ-сообщества ситуация на Украине пока искусственно купируется усилиями властей, понимающих, как важно на виду у Европы поддерживать видимость толерантности. Если бы не защита, то геев, лесбиянок, не говоря уже о трансгендерах, ожидала бы участь цыган, которых нацисты считают точно таким же биологическим мусором. Они бы легко становились излюбленными жертвами погромов и хулиганских нападений.
Понятно, что нынешняя уверенность европейцев в том, что отношения к правам сексуальных меньшинств является маркером демократического прогресса, тоже есть серьезное отклонение от нормы, поскольку бесконечные преференции ЛГБТ уже давно сделали эту группу доминирующей в культурном и политическом пространстве. А это значит, что права большинства ущемляются все больше и больше. Это, конечно же, серьезное искажение демократического устройства общества, когда насильственно устанавливается неравенство. Но это европейские проблемы, которые вовсе не так гибельны и трагичны, как это кажется нам. Они с ними справятся, ну или не справятся.
Смешно однако видеть, что европейская общественность абсолютно искренне пытается привить свои представления обществу, которое продолжает тонуть в нацистской трясине и уже в силу этого, а еще и по множеству иных причин, абсолютно невосприимчиво к идеям безграничной толерантности. И господам депутатам следовало бы знать, что если бы Петр Алексеевич Порошенко, следуя их рекомендациям, возглавил бы радужное шествие по улицам Киева, то в глазах националистов с ним бы случилось то, что на мурке — уголовном арго — именуется «зашквар». Он навсегда замарался бы общением с существами, которые, не являясь таковыми, лишь по виду напоминают людей и сам навсегда стал бы таким же, как и они, неприкасаемым.