В интернет-сетях появились удивленные сообщения об истории, которая якобы случилась в дальневосточном городе Уссурийске. Согласно сообщению «Интерфакса», в соцсетях появился видеоролик о том, что ученика местной школы наградили за отличную учебу грамотой с символикой Украины. В этом коротком ролике всего пятнадцать секунд. На нем изображена стандартная украинская почетная грамота с текстом на русском языке — а место, где должны быть указаны фамилия и имя ученика, замазаны маркером. Вполне возможно, что речь идет о банальном фейке. Но даже если грамота подлинная, это совсем не обязательно свидетельствует об украинском национализме преподавателей местной школы.
Год назад я посетил Приморье, чтобы написать о жизни потомков украинцев, которые обосновались в этом краю более века назад, в ходе масштабного переселенческого процесса, который нашел свое отражение в русской и украинской классической литературе — у Бунина и Довженко. Признаться, я не ожидал отыскать там сколько-нибудь серьезные следы украинской культурной жизни. Однако, как оказалось, она активно развивается здесь еще с советских времен. В первую очередь, украинская культура процветает здесь в виде фольклорной традиции — поскольку в регионе многие годы действует «Приморский центр украинской культуры «Горлица» и целый ряд других украинских организаций. В прошлом году там прошел одиннадцатый Приморский краевой фестиваль украинской культуры «Соловьиная песня» и очередная Дальневосточная Сорочинская ярмарка. В городе Лесозаводске проходит открытый фестиваль украинской культуры «Світанкові роси», где участвуют более сорока коллективов. А в селе Хороль, когда-то основанном выходцами с Полтавщины, прошел еще один фестиваль — «Пісні кохання». Причем, все эти мероприятия поддерживали власти Приморья.
В местных школах учат украинские песни и танцы, устраивают выставки фамильных томиков «Кобзаря», которые многие годы хранятся на полках семейных шкафов, читают стихи Шевченко и одевают на праздники вышиванки. Хотя в это вряд ли поверят патриотически настроенные жители Киева или Львова. Однако, нужно понять — все это не имеет ничего общего с политическим украинским национализмом. Приморские украинцы, с которыми мне приходилось общаться, занимали демонстративную, а иногда даже излишне крайнюю позицию в отношении официальной политики украинского правительства, протестовали против войны на Донбассе и ограничения прав русскоязычного населения. Они выступают за мир между Россией и Украиной, очень плохо относятся к Шухевичу и Бандере, а иногда сами называют себя «хохлами» — хотя я заметил им в разговоре, что это обидное, и даже оскорбительное для современных украинцев слово.
— Мы так себя всегда звали между собой или во дворе, — ответил мне приморец с фамилией Савченко из украинского землячества Уссурийска.
Их Украина совсем другая — о ней можно узнавать из классических книг и фильмов, видеть ее на старых фотографиях из семейных альбомов. Там запечатлены первые поколения приморцев — в старомодных костюмах и вышитых украинских платках — а также, прибывшие в советское время стройотрядовцы или молодые специалисты. Их потомки сохранили любовь к своей исторической родине, вместе со старыми песнями и ветхими книжечками «Кобзаря». Но, вместе с тем, они воспитывали своих детей и внуков в любви и уважении к дальневосточной стране, которая стала для них новым домом, и осталась им после распада СССР — когда далекая Украина внезапно стала заграницей. Причем, не очень доброжелательно настроенной к своим российским соседям.
Именно поэтому развитие украинской культуры, которое продолжается сегодня на востоке России, не ставит под угрозу межнациональные отношения в огромном таежном крае. Напротив — поддержка развития национальной культуры и исследований в области исторической памяти практически не оставляет возможности для распространения националистических настроений. Ведь они всегда питаются унижением и обидой, ущемлением прав и оскорблением национальных чувств. И здесь важно заметить, что такая политика резко контрастирует с национальной политикой украинских властей. Они идут другим путем, ограничивая право на культурное развитие русскоязычных регионов, и углубляя этим глубокий общественный раскол, который уже стоил Украине кровавой войны.
Украинская община в Приморье служит своеобразной исторической альтернативой этой безумной стратегии межэтнической конфронтации и националистического психоза — пускай даже только на своем, сугубо локальном микроуровне. «Гражданские активисты» в Киеве ломают памятники своим дедам и прадедам, ломают свою страну — а украинцы дальневосточного села Покровка создали инициативную группу, которая, с помощью подписных листов, собрала три миллиона рублей на памятник украинским переселенцам, — при содействии депутата окружного законодательного собрания Сергея Сопчука. При этом, они разбили в поселке новый парк с детскими аттракционами, отреставрировали центральную улицу. И теперь это украинское село вблизи китайской границы куда больше походит на далекую отсюда Европу, чем расположенные рядом с Польшей села Волыни — где все, кто не уехал на заработки, режут лес, моют янтарь или вынужденно промышляют сигаретной контрабандой.
Общаясь с жителями Владивостока, я заметил: если в современной Украине вышиванки обычно служат маркером политической и идеологической позиции, то здесь это просто рубаха, элемент национального костюма, обычный для бывшего СССР. И никто не заставляет принудительно одевать ее на официозные праздничные мероприятия. Вышиванка теряет здесь свой сакральный, надуманно-патриотический смысл — и это делает ее чем-то совершенно нормальным, актуализируя память о выехавших из Украины переселенцах.
Я не знаю подробности истории в уссурийской школе. Пока что о них не сообщила даже местная пресса. Но я точно знаю, что развитие украинской культуры на Дальнем Востоке является глубоко позитивным фактором для нынешней Украины. Это важный урок против предубеждения и недоверия к настоящей украинской культуре — которая не имеет ничего общего с фундаменталистским национализмом.