https://ukraina.ru/20241211/1059545653.html
Михаил Лучина: Если Россия быстро не разберется с Украиной, ей устроят проблемы в Африке и в Закавказье
Михаил Лучина: Если Россия быстро не разберется с Украиной, ей устроят проблемы в Африке и в Закавказье - 11.12.2024 Украина.ру
Михаил Лучина: Если Россия быстро не разберется с Украиной, ей устроят проблемы в Африке и в Закавказье
Если Россию поставят перед очень серьезными вызовами не только по Украине, мы можем начать предпринимать самые радикальные шаги, чтобы ускорить достижение целей СВО и перенаправить ресурсы на другие направления, считает сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, автор телеграм-канала "С холода" Михаил Лучина
2024-12-11T07:00
2024-12-11T07:00
2024-12-11T07:00
интервью
украина
запад
россия
евгений герасимов
башар асад
дональд трамп
запорожская аэс
генштаб
сво
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/0c/0b/1059564383_167:114:1084:630_1920x0_80_0_0_d04e2635b779bc2a3c9a8af07d2bd018.jpg.webp
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.- Михаил, когда в Сирии началась эта заварушка, вы у себя в телеграм-канале написали, что Запад в ответ на нашу вертикальную эскалацию (на Украине) пошел на горизонтальную эскалацию (в других точках мира), на которую мы должны снова ответить резкой эскалацией на Украине (это технически проще и от нас этого на Западе никто не ждет). Нужно ли нам это делать теперь после падения режима Башара Асада, который рухнул не только из-за козней англосаксов?- Запад занимается горизонтальной эскалацией давно, просто сейчас это проявилось наиболее отчетливо.Я бы разделил ваш вопрос на несколько частей. Какую именно эскалацию мы можем с вами продвигать? Рассматриваем ли мы Украину как отдельный сюжет или мы пробуем вплести ее в более широкий контекст?Эффективной эскалации на Украине мы можем добиться только в том случае, если мы будем интенсифицировать боевые действия, а не пытаться использовать какое-то вундерваффе, чтобы резко изменить ситуацию на поле боя. Если мы рассматриваем Украину как отдельный сюжет, то этого делать вроде бы не нужно. Потому что наша стратегия ползучего давления на украинскую линию обороны дает определенные результаты: ее вооруженные силы стачиваются, а государственная система все больше приходит в состояние коллапса. Казалось бы, нужно ли искать что-то лучшее, если это работает?Но если мы посмотрим на более широкий контекст, мы увидим, что Россия находится в очень уязвимом положении, так как у нее есть другие геополитические направления с существенным военным элементом. Нам нужно купировать вызовы, которые временами будут возникать на других направлениях. Сейчас это Сирия, не так давно это было Закавказье. Поэтому нам вроде бы нужна эскалация на Украине, чтобы если не добиться всех целей СВО, то хотя бы не терять позиции в других местах.Но тут возникает еще один вопрос: хватит ли у нас сил?Верная стратегия предполагает грамотного соотнесения целей и возможностей. Нужно ли нам тратить все средства на пушки, если от этого можно просесть в социально-экономическом плане? Российское руководство сейчас встает перед этой дилеммой, и чем дольше идет СВО, тем чаще оно будет с этим сталкиваться.Учитывая все эти противоречивые факторы, нам придется находить какие-то гибридные варианты. Какие именно – вопрос к российскому руководству.- А каким образом эскалация на Украине поможет нам исправить ситуацию в Сирии?- Мы высвободим ресурсы и направим их на другие направления. Речь идет не только о Ближнем Востоке. Не секрет, что у той же Турции, которая извлекла наибольшую выгоду из событий в Сирии, может начаться головокружение от успехов, когда она начнет активно действовать в Закавказье, где она и так создавала нам определенные проблемы.Тем более, что несмотря на все неудачи Украины, она еще достаточно устойчива. Она еще будет создавать нам определенные проблемы. И тот же Трамп не предложит нам нечто такое, что не было бы похоже на заморозку конфликта по образцу "Минска".Поэтому в наших интересах как можно скорее завершить украинский конфликт.- Когда говорят об интенсификации боевых действий на Украине, в первую очередь имеют в виду мобилизацию, а это очень рискованно. Может быть, есть еще какие-то способы?- Мы можем усилить ту же работу по энергетической инфраструктуре Украины.На тему взаимного отказа сторон от ударов по объектам энергетики велись переговоры в Катаре, и, возможно, стороны опять к ним пришли. Мы же в этом плане тоже уязвимы. Мы не знаем, насколько нам было бы выгодно работать по украинской инфраструктуре прямо сейчас.Кроме того, сейчас снова сошла на нет история об ударах по центрам принятия решений в Киеве. Почему они не наносятся – мы не знаем.Но если Россию поставят перед очень серьезными вызовами не только по Украине, мы можем начать все это делать, чтобы ускорить достижение целей СВО и перенаправить ресурсы на другие направления.- Мы по этим целей будем работать "Орешником", учитывая, сколько времени нам нужно, чтобы накопить множество "Кинжалов" для каждой ракетной атаки?- Это история не про конкретное средство поражение и не про их количество, а про точность. Нам нужна такая разведка, чтобы выявить слабые места, для поражения которых не нужен массированный удар. Если мы это сделаем, мы разрешим множество вопросов, которые сейчас перед нами стоят на Украине. Почему мы этого не делаем? На этот вопрос ответа никто не нашел.- Это сложно сделать технически. Украина – слишком большая страна с серьезным промышленным наследием.- Этот аргумент можно считать рабочим. Но я сомневаюсь, что при должном усилии эта задача была бы невыполнимой. Может быть, я что-то упустил, но я пока не вижу, чтобы мы вели целенаправленную работу в этом направлении. Если бы российской руководство этим занималось, мы бы четко видели, что такая работа ведется, но из-за технических сложностей у нас что-то не получилось, поэтому мы ее прекратили.Хотя тут есть еще один момент.Западные стратеги по поводу украинского кризиса стали использовать метафору салями, когда их давление на Россию нарезается мелкими кусками, чтобы мы могли его проглотить. Например, если бы удары "Атакамсами" стали бы наноситься без длительной подготовки и без закулисных игр, мы бы резко ответили на это, а им это невыгодно. Но, на самом деле, этой тактикой пользуется не только Запад, но и Россия.Я не знаю, делаем ли мы это интуитивно или с выверенным расчетом. Но важно понимать, что у Украины тоже есть средства, чтобы создать нам определенные проблемы, если мы будем резко повышать ставки. Например, та же грязная бомба и удары по атомным станциям (даже по своим).Да, Украина полностью зависит от Запада, но иногда хвост виляет собакой. Она может поставить Запад перед свершившимся фактом, а потом оправдать это тем, что защищает свою государственность.Поэтому мы давим постепенно.- Можете привести конкретные примеры, когда мы тоже нарезаем терпение противника как салями?- Мы играем на вторых ролях. Мы только отвечаем на эскалацию соперника, но сами ее не повышаем. Это тоже способ держать Украину в узде и не позволять ей радикальные действия. Да, мы можем пытаться захватить инициативу. Это тонкая игра, которая дала бы нам определенные результаты. Но если бы мы стали наносить удары еще в марте, когда СВО затянулась, Украина, которая бы получила уверенность в себе, могла действовать иначе. Та же Запорожская АЭС была бы под серьезной угрозой, а Запад бы закрыл на это глаза, потому что "Украина отражала российскую агрессию".- Технический вопрос по поводу вероятной ядерной провокации Украины. Есть мнение, что если мы сбиваем пять из шести "Атакамсов", то в случае запуска 12 таких ракет с ядерным боезарядом по Курской АЭС мы пропустим два таких снаряда и начнется серьезное заражение местности.- А кто засунет боеголовки в эти ракеты? Украина может засунуть туда что-то нехорошее, но Запад целенаправленно передавать ей ядерное оружие не будет.Понимаете, Украина для Запада – это не жизненно важный вопрос. А для нас – да. И мы действуем осторожно, потому что понимаем, что на этой лестнице эскалации мы можем подняться намного выше, потому что для нас ставки гораздо более высоки, чем для Запада. И когда этот момент настанет, Западу ничего не останется, кроме как отступить.Если же Украина сама попытается изготовить ядерную бомбу, то на это нужно время и этот процесс не будет незаметным. Запад обязательно обратит на это внимание. Ведь еще в 1990е годы делал все, чтобы оставить Украину без ядерного оружия, понимая, все издержки неконтролируемого распространения этого оружия. А сейчас, в условиях этого хаоса, это будет для Запада еще более серьезным вызовом, чем в 1990е годы.Так что сам Запад сделает все, чтобы у Украины с ядерным оружием ничего не получилось.Есть заскорузлый, но справедливый аргумент, что Запад использует Украину, чтобы ослабить Россию, а не победить ее. Поэтому Запад не будет снабжать Украину оружием, которое позволило бы ей резко изменить ситуацию на поле боя.- Мне не очень нравится этот аргумент. Если для Запада Украина неважна, почему мы ее никак не победим?- Потому что в случае с Украиной работает принцип сплочения вокруг флага. Мы имеем дело с нацией, которая закалялась и закаляется в боях. Можно вспомнить Вьетнам и Афганистан, когда местное население оказывало упорное сопротивление более развитым державам. Нам надо это признать, потому что эта проблема не разрешится для нас подписанием каких-то договоренностей. Нам с ней работать еще целый век.- Вы допускаете разгром Украины в 2025 году, если не будет эскалаций с "Орешниками" и грязными бомбами?- Если все будет продолжаться так, как сейчас, украинская армия развалится. И тут непринципиально, произойдет это в 2025 или 2026 году. Я не вижу факторов, которые могли бы резко улучшить позиции Киева и ухудшить наши.- И тут опять встает вопрос о ядерном оружии на Украине. Вы говорите, что Запад его Киеву не даст. А зачем же он провоцирует нас на ядерный конфликт, устраивая ракетные обстрелы "старых территорий" и строя планы о размещении ракет средней дальности в Европе?- Это вопрос про риторику. Ты должен казаться решительным, а что будет после – неважно.Кстати, с 25 ноября обстрелов "Атакамсами" больше не было. Во-первых, это связано с испытанием "Орешника". Во-вторых, 27 ноября состоялся разговор начальника нашего Генштаба Герасимова с председателем Объединенного комитета начальников штабов США Брауном. То есть "Орешник" помог Герасимову найти нужные аргументы, чтобы поумерить пыл наших оппонентов.Более того, ситуация на Украине не создает такие условия, когда государственности США и Запада грозила серьезная опасность, чтобы им нужно было применять ядерное оружие против России. Пока для нас такая ситуация тоже не просматривается.Да, Запад может сколько угодно повышать ставки и говорить о ядерном оружии. Но эта история про дискурс и про запугивание.- То есть если мы в 2025-2026 году добьем Украину, Запад просто скажет: "Ну, не получилось, не срослось"?- Де-факто ему придется признать, что произошло на поле боя. Другое дело, что в нашей истории были ситуации, когда мы побеждали в войне, но не выигрывали мир. Сегодняшний кризис в Сирии именно об этом. Но в случае с Украиной мы ощущаем все эти процессы на собственной шкуре. Поэтому мы будем заинтересованы не только в том, чтобы достичь целей СВО, но и разрулить послевоенную ситуацию в выгодном для нас ключе.- А в Сирии мы еще можем попытаться сохранить наши базы?- Это зависит от того, будут ли новые власти Сирии договариваться с нами по этому поводу.Несмотря на то, что мы эти людям противостояли, они во время своего победного марша на Дамаск даже не устраивали никаких провокаций против наших баз. Потому что на Ближнем Востоке, который разрывается великими державами, нужен балансир, которым и могут стать наши базы. Нам было выгодно сохранить военную инфраструктуру в Сирии. И если мы им предложим что-то выгодное, они будут с нами работать.- Российское общество сейчас опасается, что после Сирии все наше военное присутствие в других регионах рухнет по принципу домино. Этого не будет?- Не будет. Это большой вызов для нас, но мы пока не находимся в ситуации, когда все вот-вот рухнет. Но чем дольше длится украинский конфликт, ситуация на других направлениях будет все более угрожающей. Например, если он продлится еще лет пять, мы столкнемся с вызовами и на Ближнем Востоке, и в Африке, и в Закавказье.И даже если Запад признает наши успехи на Украине, он нам все равно будет устраивать проблемы на других клетках этой геополитической доски. У него есть для этого возможности. И чем дольше длится СВО, тем больше у него появляется таких возможностей.- У нас есть в запасе хотя бы эти два года, чтобы покончить с Украиной?- Тут дело не в конкретном промежутке времени. Эти проблемы могут начаться уже сейчас, а могут не начаться через пять лет. А, судя по тому, что мы наблюдали в 2024 году, в 2025 году произойдет если не достижение целей СВО, то какие-то решающие моменты все же наступят.Также о ситуации на поле боя и о геополитической обстановке - в интервью Сергея Сазонова: Если ВС России закроют котел в районе Суджи, ВСУ ждет самая большая трагедия с начала СВО
https://ukraina.ru/20241210/1059526123.html
https://ukraina.ru/20241209/1059506648.html
украина
запад
россия
сирия
турция
закавказье
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, украина, запад, россия, евгений герасимов, башар асад, дональд трамп, запорожская аэс, генштаб, сво, сирия, турция, закавказье
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Михаил, когда в Сирии началась эта заварушка, вы у себя в телеграм-канале написали, что Запад в ответ на нашу вертикальную эскалацию (на Украине) пошел на горизонтальную эскалацию (в других точках мира), на которую мы должны снова ответить резкой эскалацией на Украине (это технически проще и от нас этого на Западе никто не ждет). Нужно ли нам это делать теперь после падения режима Башара Асада, который рухнул не только из-за козней англосаксов? - Запад занимается горизонтальной эскалацией давно, просто сейчас это проявилось наиболее отчетливо.
Я бы разделил ваш вопрос на несколько частей. Какую именно эскалацию мы можем с вами продвигать? Рассматриваем ли мы Украину как отдельный сюжет или мы пробуем вплести ее в более широкий контекст?
Эффективной эскалации на Украине мы можем добиться только в том случае, если мы будем интенсифицировать боевые действия, а не пытаться использовать какое-то вундерваффе, чтобы резко изменить ситуацию на поле боя. Если мы рассматриваем Украину как отдельный сюжет, то этого делать вроде бы не нужно. Потому что наша стратегия ползучего давления на украинскую линию обороны дает определенные результаты: ее вооруженные силы стачиваются, а государственная система все больше приходит в состояние коллапса. Казалось бы, нужно ли искать что-то лучшее, если это работает?
Но если мы посмотрим на более широкий контекст, мы увидим, что Россия находится в очень уязвимом положении, так как у нее есть другие геополитические направления с существенным военным элементом. Нам нужно купировать вызовы, которые временами будут возникать на других направлениях. Сейчас это Сирия, не так давно это было Закавказье. Поэтому нам вроде бы нужна эскалация на Украине, чтобы если не добиться всех целей СВО, то хотя бы не терять позиции в других местах.
Но тут возникает еще один вопрос: хватит ли у нас сил?
Верная стратегия предполагает грамотного соотнесения целей и возможностей. Нужно ли нам тратить все средства на пушки, если от этого можно просесть в социально-экономическом плане? Российское руководство сейчас встает перед этой дилеммой, и чем дольше идет СВО, тем чаще оно будет с этим сталкиваться.
Учитывая все эти противоречивые факторы, нам придется находить какие-то гибридные варианты. Какие именно – вопрос к российскому руководству.
- А каким образом эскалация на Украине поможет нам исправить ситуацию в Сирии?
- Мы высвободим ресурсы и направим их на другие направления. Речь идет не только о
Ближнем Востоке. Не секрет, что у той же
Турции, которая извлекла наибольшую выгоду из событий в Сирии, может начаться головокружение от успехов, когда она начнет активно действовать в Закавказье, где она и так создавала нам определенные проблемы.
Тем более, что несмотря на все неудачи Украины, она еще достаточно устойчива. Она еще будет создавать нам определенные проблемы. И тот же
Трамп не предложит нам нечто такое, что не было бы похоже на заморозку конфликта по образцу "Минска".
Поэтому в наших интересах как можно скорее завершить украинский конфликт.
- Когда говорят об интенсификации боевых действий на Украине, в первую очередь имеют в виду мобилизацию, а это очень рискованно. Может быть, есть еще какие-то способы?
- Мы можем усилить ту же работу по энергетической инфраструктуре Украины.
На тему взаимного отказа сторон от ударов по объектам энергетики велись переговоры в
Катаре, и, возможно, стороны опять к ним пришли. Мы же в этом плане тоже уязвимы. Мы не знаем, насколько нам было бы выгодно работать по украинской инфраструктуре прямо сейчас.
Кроме того, сейчас снова сошла на нет история об ударах по центрам принятия решений в
Киеве. Почему они не наносятся – мы не знаем.
Но если Россию поставят перед очень серьезными вызовами не только по Украине, мы можем начать все это делать, чтобы ускорить достижение целей СВО и перенаправить ресурсы на другие направления.
- Мы по этим целей будем работать "Орешником", учитывая, сколько времени нам нужно, чтобы накопить множество "Кинжалов" для каждой ракетной атаки?
- Это история не про конкретное средство поражение и не про их количество, а про точность. Нам нужна такая разведка, чтобы выявить слабые места, для поражения которых не нужен массированный удар. Если мы это сделаем, мы разрешим множество вопросов, которые сейчас перед нами стоят на Украине. Почему мы этого не делаем? На этот вопрос ответа никто не нашел.
- Это сложно сделать технически. Украина – слишком большая страна с серьезным промышленным наследием.
- Этот аргумент можно считать рабочим. Но я сомневаюсь, что при должном усилии эта задача была бы невыполнимой. Может быть, я что-то упустил, но я пока не вижу, чтобы мы вели целенаправленную работу в этом направлении. Если бы российской руководство этим занималось, мы бы четко видели, что такая работа ведется, но из-за технических сложностей у нас что-то не получилось, поэтому мы ее прекратили.
Хотя тут есть еще один момент.
Западные стратеги по поводу украинского кризиса стали использовать метафору салями, когда их давление на Россию нарезается мелкими кусками, чтобы мы могли его проглотить. Например, если бы удары "Атакамсами" стали бы наноситься без длительной подготовки и без закулисных игр, мы бы резко ответили на это, а им это невыгодно. Но, на самом деле, этой тактикой пользуется не только Запад, но и Россия.
Я не знаю, делаем ли мы это интуитивно или с выверенным расчетом. Но важно понимать, что у Украины тоже есть средства, чтобы создать нам определенные проблемы, если мы будем резко повышать ставки. Например, та же грязная бомба и удары по атомным станциям (даже по своим).
Да, Украина полностью зависит от Запада, но иногда хвост виляет собакой. Она может поставить Запад перед свершившимся фактом, а потом оправдать это тем, что защищает свою государственность.
Поэтому мы давим постепенно.
- Можете привести конкретные примеры, когда мы тоже нарезаем терпение противника как салями?
- Мы играем на вторых ролях. Мы только отвечаем на эскалацию соперника, но сами ее не повышаем. Это тоже способ держать Украину в узде и не позволять ей радикальные действия. Да, мы можем пытаться захватить инициативу. Это тонкая игра, которая дала бы нам определенные результаты. Но если бы мы стали наносить удары еще в марте, когда СВО затянулась, Украина, которая бы получила уверенность в себе, могла действовать иначе. Та же
Запорожская АЭС была бы под серьезной угрозой, а Запад бы закрыл на это глаза, потому что "Украина отражала российскую агрессию".
- Технический вопрос по поводу вероятной ядерной провокации Украины. Есть мнение, что если мы сбиваем пять из шести "Атакамсов", то в случае запуска 12 таких ракет с ядерным боезарядом по Курской АЭС мы пропустим два таких снаряда и начнется серьезное заражение местности.
- А кто засунет боеголовки в эти ракеты? Украина может засунуть туда что-то нехорошее, но Запад целенаправленно передавать ей ядерное оружие не будет.
Понимаете, Украина для Запада – это не жизненно важный вопрос. А для нас – да. И мы действуем осторожно, потому что понимаем, что на этой лестнице эскалации мы можем подняться намного выше, потому что для нас ставки гораздо более высоки, чем для Запада. И когда этот момент настанет, Западу ничего не останется, кроме как отступить.
Если же Украина сама попытается изготовить ядерную бомбу, то на это нужно время и этот процесс не будет незаметным. Запад обязательно обратит на это внимание. Ведь еще в 1990е годы делал все, чтобы оставить Украину без ядерного оружия, понимая, все издержки неконтролируемого распространения этого оружия. А сейчас, в условиях этого хаоса, это будет для Запада еще более серьезным вызовом, чем в 1990е годы.
Так что сам Запад сделает все, чтобы у Украины с ядерным оружием ничего не получилось.
Есть заскорузлый, но справедливый аргумент, что Запад использует Украину, чтобы ослабить Россию, а не победить ее. Поэтому Запад не будет снабжать Украину оружием, которое позволило бы ей резко изменить ситуацию на поле боя.
- Мне не очень нравится этот аргумент. Если для Запада Украина неважна, почему мы ее никак не победим?
- Потому что в случае с Украиной работает принцип сплочения вокруг флага. Мы имеем дело с нацией, которая закалялась и закаляется в боях. Можно вспомнить
Вьетнам и
Афганистан, когда местное население оказывало упорное сопротивление более развитым державам. Нам надо это признать, потому что эта проблема не разрешится для нас подписанием каких-то договоренностей. Нам с ней работать еще целый век.
- Вы допускаете разгром Украины в 2025 году, если не будет эскалаций с "Орешниками" и грязными бомбами?
- Если все будет продолжаться так, как сейчас, украинская армия развалится. И тут непринципиально, произойдет это в 2025 или 2026 году. Я не вижу факторов, которые могли бы резко улучшить позиции Киева и ухудшить наши.
- И тут опять встает вопрос о ядерном оружии на Украине. Вы говорите, что Запад его Киеву не даст. А зачем же он провоцирует нас на ядерный конфликт, устраивая ракетные обстрелы "старых территорий" и строя планы о размещении ракет средней дальности в Европе? - Это вопрос про риторику. Ты должен казаться решительным, а что будет после – неважно.
Кстати, с 25 ноября обстрелов "Атакамсами" больше не было. Во-первых, это связано с испытанием "Орешника". Во-вторых, 27 ноября состоялся разговор начальника нашего
Генштаба Герасимова с председателем Объединенного комитета начальников штабов
США Брауном. То есть "Орешник" помог Герасимову найти нужные аргументы, чтобы поумерить пыл наших оппонентов.
Более того, ситуация на Украине не создает такие условия, когда государственности США и Запада грозила серьезная опасность, чтобы им нужно было применять ядерное оружие против России. Пока для нас такая ситуация тоже не просматривается.
Да, Запад может сколько угодно повышать ставки и говорить о ядерном оружии. Но эта история про дискурс и про запугивание.
- То есть если мы в 2025-2026 году добьем Украину, Запад просто скажет: "Ну, не получилось, не срослось"?
- Де-факто ему придется признать, что произошло на поле боя. Другое дело, что в нашей истории были ситуации, когда мы побеждали в войне, но не выигрывали мир. Сегодняшний кризис в Сирии именно об этом. Но в случае с Украиной мы ощущаем все эти процессы на собственной шкуре. Поэтому мы будем заинтересованы не только в том, чтобы достичь целей СВО, но и разрулить послевоенную ситуацию в выгодном для нас ключе.
- А в Сирии мы еще можем попытаться сохранить наши базы?
- Это зависит от того, будут ли новые власти Сирии договариваться с нами по этому поводу.
Несмотря на то, что мы эти людям противостояли, они во время своего победного марша на Дамаск даже не устраивали никаких провокаций против наших баз. Потому что на Ближнем Востоке, который разрывается великими державами, нужен балансир, которым и могут стать наши базы. Нам было выгодно сохранить военную инфраструктуру в Сирии. И если мы им предложим что-то выгодное, они будут с нами работать.
- Российское общество сейчас опасается, что после Сирии все наше военное присутствие в других регионах рухнет по принципу домино. Этого не будет?
- Не будет. Это большой вызов для нас, но мы пока не находимся в ситуации, когда все вот-вот рухнет. Но чем дольше длится украинский конфликт, ситуация на других направлениях будет все более угрожающей. Например, если он продлится еще лет пять, мы столкнемся с вызовами и на Ближнем Востоке, и в Африке, и в Закавказье.
И даже если Запад признает наши успехи на Украине, он нам все равно будет устраивать проблемы на других клетках этой геополитической доски. У него есть для этого возможности. И чем дольше длится СВО, тем больше у него появляется таких возможностей.
- У нас есть в запасе хотя бы эти два года, чтобы покончить с Украиной?
- Тут дело не в конкретном промежутке времени. Эти проблемы могут начаться уже сейчас, а могут не начаться через пять лет. А, судя по тому, что мы наблюдали в 2024 году, в 2025 году произойдет если не достижение целей СВО, то какие-то решающие моменты все же наступят.
