https://ukraina.ru/20220725/1036830067.html

Денис Селезнев: В Мелитополе тревожатся, что ВСУ вернутся

Денис Селезнев: В Мелитополе тревожатся, что ВСУ вернутся - 25.07.2022 Украина.ру

Денис Селезнев: В Мелитополе тревожатся, что ВСУ вернутся

Украина.ру, 25.07.2022

2022-07-25T15:19

2022-07-25T15:19

2022-07-25T18:53

интервью

сво

мелитополь

донецк

социология

https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/07/19/1036842734_389:36:1608:722_1920x0_80_0_0_cc85afa03bf27f5d2d8a0c6222e35f95.jpg

Пока на освобожденных союзными силами территориях налаживается мирная жизнь, жители Донецка продолжают гибнуть под обстрелами. Фронт стабилен, и никто сейчас не скажет, когда ситуация изменится, считает социолог, блогер и журналист из Донецка Денис Селезнев.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.– Денис, ты уроженец Мелитополя, и сейчас мы записываем этот разговор непосредственно в Мелитополе. Сколько ты уже здесь не был?– Восемь лет, с осени 2014 года.– Можешь в двух словах сказать, почему у тебя не было возможности оказаться здесь, в городе, где живет твоя семья. Опиши кратко свой путь за эти восемь лет.– Из-за гражданской позиции меня арестовывала СБУ, принудили покинуть страну под угрозой заключения, или работать на них провокатором. Решил, что лучше жить в Донецке, это было в начале 2015 года. Так-то я жил не в Мелитополе, я с 1999 года жил в Киеве, посещал периодически Мелитополь.Последний раз приехал осенью 2014-го, в начале 2015-го арестовали. Благодаря тому, что полиция была еще вменяемая, так как мое дело передали полиции, они мне сказали…– СБУ арестовывала?– Арестовывала СБУ, подкинули оружие, передали полиции. Полиция, видя, что это незаконный подлог, не пошла на нарушение закона, зарыли тихо дело, и мне удалось выехать. Я сначала был немножко в Крыму, месяц, потом переехал в Донецк.– Я так понимаю, что ты еще и как журналист в самом начале успел осветить события в Донбассе. Ты был в Славянске в начале обороны.– Да, я работал в РИА «Новости», в киевском представительстве, и от РИА «Новости» я был в Славянске, Луганске, в Донецке, там еще по мелочи города.– То есть ты всю эту ситуацию видел с самого начала. Вернемся к Мелитополю, твоему родному городу, где ты не был восемь лет. Какие твои первые впечатления?– Первые впечатления – как будто бы я и не уезжал никуда. Сам стиль города как был, так и остался. Стоит отметить, что сделано за эти восемь лет много того, что не делалось предыдущие двадцать лет. Отремонтированы основные дороги, очень хорошо реконструирован городской парк, построили Ледовый дворец, каток невиданный, бассейн. Отремонтированы некоторые школы, садики, больницы.То есть Мелитополю эти восемь лет сравнительно пошли на пользу, что, правда, не особо отражалось на благосостоянии местного населения, оно было на среднем уровне. В целом видно, что работа здесь шла по благоустройству – это первое, что видно.С другой стороны, промышленность как стояла вся разрушенная, поросшая деревьями, обрушилась – в этом плане ничего не изменилось. Деградация техническая. Город продолжил дрейфовать от высокоразвитого города машиностроительного до аграрного центра по ловле рыбы, продажи черешни и зерна.Сама эта отрасль машиностроения осталась небольшой специфической нишей. Идет превращение в аграрный центр, хотя и более-менее успешный, потому что Запорожская область — в этом плане здесь все очень благоприятствует сельскому хозяйству.– Я так понимаю, что еще некоторые изменения произошли. Когда мы обсуждали, где нам встретиться, я назвал несколько названий улиц, которые прочитал на табличках – улица Гетьманска. Ты как человек, который здесь родился и вырос, не смог сориентироваться, где это находится.– Да, переименовали очень много. Но при этом мы опять же видели, вроде улица Гетьманкса (Гетманская. – Ред.), а висит старый указатель «ул. Карла Маркса».– Это Грушевского.– Да, она, оказывается, Карла Маркса когда-то была.– Тут удивительную топонимику я заметил. Улица Гетмана Дорошенко – угол улицы Гетманская.– У меня дедушка не выезжал отсюда много десятилетий. Я его спросил, где улица Гетьманска, он мне сказал, что это бывшая Карла Маркса. А на самом деле это улица Грушевского. Даже местные путаются, как у них улицы называются.– Я не могу об этом не сказать, стал свидетелем очень трогательной сцены, когда посреди улицы тебя узнала местная жительница, лично не знакомая, но давняя подписчица твоего ютуб-канала, и бросилась тебе на шею, как к родному человеку, обнимала тебя, целовала, выражала всячески свою поддержку, твоей позиции в той ситуации, в которой мы все оказались. Я понимаю, ты, как социолог, сразу мне скажешь, что исследование не проводил и поэтому не можешь дать объективную картину. Я хочу, чтобы ты поделился не как специалист по общественному мнению, а как обыватель, как мелитополец. За то время, которое ты здесь пробыл, общение с семьей, знакомыми — каковы общие настроения в городе, что превалирует?– Во-первых, настороженность — о том, что будет. Очень сильно верят многие в ту пропаганду, которую ведет Зеленский и бывший мэр, о том, что скоро украинская армия будет освобождать (город. – Ред.), нужно бежать, прятаться. Очень в этом плане есть тревожность, что украинская армия вернется, все отобьет, и поэтому лучше не высовываться. Я думаю, что это главное настроение.Молодежь более проукраинская, потому что они на Украине родились, сформировались, они никогда не были в России, у них представление о России как о каком-то варварстве, которое ворвалось в богатую европейскую страну. Они не понимают, ни как работает Россия, ни что это такое. Они ожидают, что их чуть ли не в рабство будут увозить. Это молодежь. А остальные 70-80% населения - в перспективе нам лояльны.У них нет культурных противоречий с нами. Я даже спрашивал: Бандера и т. п., [все это] их даже не затронуло, они даже не знают, кто это. К ним относились с пониманием, им даже разрешали на 9 Мая на шествия ходить, даже красные флаги разрешали. То есть к ним относились так: сильно близкий к Крыму город, лучше их лишний раз не задевать.– Теперь о твоих впечатлениях от дороги сюда, потому что ты живешь в Донецке, ты делал несколько материалов, несколько выездов у тебя было из Мариуполя, ты успел погрузиться в ту атмосферу. И вот ты проделал дорогу мимо Мариуполя, вдоль Азовского побережья – сюда, до Мелитополя. Как можно описать это путешествие?– В первую очередь, все, кроме Мариуполя… Волноваха пострадала, потом ты просто сворачиваешь в объезд Мариуполя — сюда из Донецка не через Мариуполь едут. Все целое, все отлично, поля засеяны уже, правильные люди их убирают. Все хорошо.Дорога от Донецка до Мелитополя и Бердянска примерно процентов на семьдесят в хорошем состоянии. Есть даже отремонтированные недавно (участки. – Ред.). Все целое. О боевых действиях напоминают взорванные мосты, их при отступлении ВСУ взрывали. Есть там еще немножко техники пожженной, очень мало. Брошенные комплексы ПВО мы видели. В остальном все нормально. Минимальные разрушения. Быстро регион восстановится, кроме Мариуполя. И все будет там нормально.Последний участок, Бердянск — Мелитополь, сто километров трасса, в ужасном состоянии. Наверное, с советского времени не ремонтировалась. Но там уже большое количество техники, полностью срывают подушку, полностью будет перестроена, практически с нуля, дорога в ближайшие несколько месяцев – за нее принялись очень плотно. В целом все нормально. Регион целый, не заброшенный, очень быстро встанет на ноги.– Ты говорил о сельском хозяйстве. По впечатлениям, что можно увидеть из окна? Уборочная…– Да, убирают комбайны. Много засеяно подсолнечником, он еще не готов к уборке, очень его много. Пшеницу убирают очень активно, видно, что подавляющее большинство полей было засеяно, идет уборка. Я не очень разбираюсь в сельском хозяйстве — не сказать, что там десятки единиц техники, но через поле комбайн ездит, какие-то трактора, что-то там скородят, поливают. То есть идет процесс – нормальная, мирная работа.– Ты все эти месяцы прожил в Донецке, эти интенсивные обстрелы — буквально рядом с твоим домом пролетали снаряды, были разрывы, были погибшие гражданские. Ты здесь. Как ни странно, сегодня эта территория намного более безопасна, и здесь полное ощущение…– У меня полное ощущение, что сейчас 2020 год, что я как-то нелегально переехал и хожу – здесь Украина еще – как ничего не происходило, так ничего не происходит. У нас, конечно, потрясающий контраст с тем, что в Донецке.– Расскажи о жизни Донецка последних месяцев?– С конца мая начались сильные обстрелы. Они идут примерно так: десять дней обстрелов, потом они, видать, перезаряжаются. Четыре-пять дней затишья, а потом опять начинается. Город при этом работает, все работает.– Как человек, который наблюдает за обществом, за гражданской жизнью, скажи: как жизнь Донецка? Не столько боевая обстановка, не столько прилеты, о которых все знают… Как изменилась жизнь простых людей? Кто-то уехал?– Много очень людей уехало, особенно дети, женщины. Но те, которые остаются, — это большинство горожан, – они продолжают жить в обычном режиме. У нас все работает. Но из-за того, что у нас очень мало воды, некоторые производства остановились. Вода там (в Донецке. – Ред.) только утром, вечером, в некоторых районах нет уже несколько месяцев, завозят ее.Все обстрелы происходят в условиях обычного рабочего города. То есть это такая лотерея, когда ты просто едешь на работу, едешь по делам и в любом районе ты можешь оказаться под обстрелом. Обстрелы у них носят характер, если не брать те, когда действительно стреляют по военным объектам, когда они пытаются методично туда попасть… Причем стреляют они не очень метко. У меня у товарища в дом попало, который от военной части находится в трехстах метрах. А так-то два-три снаряда в совершенно случайном порядке, и нет районов больше, которые были бы безопасны. Эта лотерея постоянная…Кроме того, ночью начинается работа ПВО, потому что они ночью пытаются обстреливать ракетами места дислокации. ПВО постоянно работает, это довольно шумно, не все люди до сих пор понимают, что это ПВО, воспринимают это как гигантские взрывы по всему городу. Это очень нервирует.Я заметил за полтора месяца обстрелов: ты сначала не обращаешь на это внимание, потом ты к этому привыкаешь, потом всё это начинает очень сильно нервировать. Многие люди устали от этого, подавлены. Тем более когда вокруг гибнут, а погибших у нас все больше. Это очень подавляет. В очень тяжелом психологическом состоянии люди находятся.Причем у нас совершенно неизвестно, когда это закончится, как это закончится, и никакого продвижения у нас на фронте нет. Все стабильно, мы находимся под обстрелом – сейчас уже середина июля – примерно два месяца.– Как человек, который и в военном деле разбирается, и у тебя много источников и в военной среде, скажи: как ты лично оцениваешь, когда эта ситуация может измениться, когда может наступить перелом?– Сейчас те силы, которые задействованы, позволяют вести какие-либо наступления только на одном направлении, как мы это видим под Лисичанском. Сейчас какая-то оперативная пауза… Мне так кажется, что это пауза, потому что никакого продвижения особо нет. Как только эта основная группировка переедет под Донецк – только тогда (что-то изменится. – Ред.). Но произойдет это до взятия Славянска или после – мы этого не знаем.Если сказать по той динамике, которая сейчас под Донецком, то я бы сказал, что никогда. Стабилен фронт, на одном месте, ничего такого не происходит, просто взаимные артиллерийские обстрелы. Попытки улучшить свои позиции и украинцы проводят, и наши. В целом это стабильный фронт, мы просто стоим, принимаем эти снаряды.– Возвращаясь к Мелитополю: ты говорил, что многие люди верят приходящим с той стороны заявлениям о контрнаступлении. Насколько эти опасения могут быть оправданы?– Я всем говорю, что Мелитополю надо беспокоиться после того, как будут взяты (украинской армией. — Ред.) Новая Каховка и Васильевка.– Если они будут взяты?– Да, они в шестидесяти километрах. Тогда уже да, надо тикать.– Насколько, чисто с военной точки зрения, ВСУ готовы к таким действиям?– На сегодняшний день они ведут контрнаступление под Херсоном с марта. Если посмотреть на результаты по карте, то результат этого – два взятых села, по сути, которые мы поменяли на Северодонецк и Лисичанск.Какую они могут собрать там группировку – мне трудно сказать. Может, они действительно туда свезут все что есть. Но наступать не обороняться. У них была попытка форсирования в направлении Новой Каховки – Давыдов Брод. Они форсировали реку Ингулец, сделали плацдарм, посидели две недели под артобстрелом, откатились назад.Они уже пытались наступать в Новую Каховку, просто не сказали. У них все, что ни происходит – они это называют «наступлением на Херсон», хотя Херсон гораздо южнее. Я не знаю, это видно тем, кто следит. Но теоретически им это нужно сделать, потому что нету перемог (нет побед. – Ред.). Крейсер «Москва» давно потоплен, (ВС РФ. – Ред.) ушли с севера давно, а им это надо. Но как, насколько это реально, я не могу точно сказать.

https://ukraina.ru/20160127/1015432288.html

https://ukraina.ru/20220720/1036573164.html

https://ukraina.ru/20220720/1036580298.html

https://ukraina.ru/20220725/1036829707.html

мелитополь

донецк

2022

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

интервью, сво, мелитополь, донецк, социология

Интервью, СВО, Мелитополь, Донецк, социология