https://ukraina.ru/20220515/1033960880.html
«Привезите чиновников из России». О чем говорят в Мариуполе неофициально
«Привезите чиновников из России». О чем говорят в Мариуполе неофициально - 13.07.2022 Украина.ру
«Привезите чиновников из России». О чем говорят в Мариуполе неофициально
При помощи Донецкой народной республики и России в Мариуполь возвращается жизнь. О том, чего ждут жители города, причем самые активные, они соглашаются говорить — но часто анонимно. Потому что не очень себе представляют себе даже ближайшее будущее
2022-05-15T10:21
2022-05-15T10:21
2022-07-13T11:11
эксклюзив
мариуполь
россия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103355/28/1033552887_0:0:3072:1728_1920x0_80_0_0_caae55716d1e172aca011e1adfb572f7.jpg
На этот раз анонимно соглашается поговорить человек, которому, вроде бы, нечего бояться — он один из организаторов волонтерской помощи, публичен, преследований со стороны Службы безопасности Украины, по его словам, не боится, был вхож в администрацию города при украинских властях, занимался бизнесом. Константин (имя изменено по просьбе собеседника) все же просит не упоминать его, хотя уверял, что делает все по порядку, поэтому и бояться ему нечего.На почве своей «любви к порядку» он минут пять выясняет отношения с Евгением Ганеевым — бизнесменом из Екатеринбурга, который помогал спасать людей на Филиппинах, Гаити, в Сирии и Донбассе, а сейчас привез груз гуманитарной помощи в Мариуполь. Дискуссия заканчивается быстро — выдерживать напор Евгения, который считает, что сейчас занят самым важным делом, сложно. «Раньше [спасение людей] было хобби, и ездил я на природные ситуации, чтобы получить заряд бодрости, адреналина. Здесь нужна помощь людям, просто помощь людям. Люди голодные, обездоленные, лишились всего. Сейчас нельзя заниматься ничем другим, кроме как помогать», — объясняет Евгений, качая ручку вилочной тележки. Затем он быстро волочет палету к месту погрузки.На свое рабочее место, за стол — возвращается и Константин. Ему известность Ганеева, которого сопровождают нередко журналисты, может, и не нравится, он ворчит, что много кто пиарится на гуманитарке. Повествование о том, как стал волонтером, Константин начинает настороженно, как будто жалеет о каждом слове — его история в чем-то похожа на истории тысяч мариупольцев, но для каждого опыт дней, недель, месяцев, когда прошлая жизнь взорвалась и вместо него пришло выживание, уникален, и им хочется поделиться.В любом дворе диалог начинают или заканчивают словами: «Не хотите посмотреть нашу квартиру?» Обгоревших комнат, с осыпавшимися кирпичами, рухнувших целыми плитами подъездов, обстановки, от которой остался пепел, в Мариуполе в избытке, но людям, греющимся у костров во дворах, хочется, чтобы увидели и их горе. Вот из такого двора к Metro пришел и Константин, едва затихла стрельба в его района — за едой. «Люди как зомби шли в фильме, и долго такими были — ни эмоций, ни чувств, только безумие в глазах», — безэмоционально говорит он. Эти сравнения для человека, пережившего бои в городе, не просто красивые и образные фразы, мариупольцам приходилось выживать.Поэтому, чтобы помочь выжить другим, Константин остался тут же в Metro работать — волонтером. Тогда, чтобы в здании супермаркета можно было раздавать гуманитарную помощь пришлось убрать трупы, остатки гниющей еды, залатать крышу. Было сложно, но и сейчас непросто, подчеркивает собеседник. «Из людей всякое лезет, и чем спокойнее становится, тем больше. Я украинец, сам из Мариуполя, но иногда мне из толпы кричали: «Мы тебя не просили нас освобождать». Типа, давай, быстрее еду раздавай, ты нам должен», — Константин на этом месте замолкает, как будто, ждет ответа — как так получилось, что он в глазах пришедших за гуманитаркой уже практически российским чиновником.После паузы приступает, видимо, к главному: «Давайте честно, и я, и другие начинали волонтерить, чтобы помочь своим людям. Что получает тут волонтер — ту же гуманитарку, просто почаще, чем тот, кто ничем не занят. Но те, кто сейчас занимается гуманитаркой, хотели бы остаться в своем городе, и влиять на его судьбу. Это нормально». Константин прерывается, слегка покачиваясь в кресле — наверное, чтобы сформулировать мысль. Потому что в разрушенном городе и возможность трудиться, пусть даже за еду — это своеобразное лекарство, отвлечение от тяжелой обыденности. И резко, боясь, что передумает, начинает о политике. «Эти восемь лет [с 2014-го по 2022-й] по всем ударили, — продолжает Константин. — В Донецке никто не знал, куда качнется маятник, поэтому многие уехали. И там кадров хороших на нас не хватит — у меня иллюзий нет, кого сюда пришлют? Но и тут не лучше — за восемь лет поставили таких, кто не знал, что такое входящая и исходящая документация, так и говорили «Не морочте мені голову». Зато занимались украинизацией. Вот ею занимались всегда и всюду, такого количества флагов, национальных цветов, тех самых жовто-блакитних, нигде в мире не было. Ни в одной стране так не пропихивали символы национальные. Этой украинизацией достали всех, этим и занимались. Вам скажут, что перед войной город как-то привели в порядок, но… Скажем, с полутора миллионов «снимают» миллион, и если эти люди вернуться во власть, то чем ДНР или Россия будут отличаться от Украины? И в ДНР никто не хочет, все хотят быть частью чего-то большого. Если не Европы, то прекрасной России будущего, как у вас говорят — от Черного моря до Тихого океана. Хорошо бы сразу привезли российских чиновников, чтобы те просто работу поставили». После чего Константин спохватывается: «Мы же о волонтерах…»…На улицах Мариуполя разбирают завалы — также трудятся добровольцы, и охотно. В процесс включился и Виктор, известный в городе предприниматель, который также попросил себя не называть — именно потому что его хорошо знают все, особенно бывшие чиновники. «Я с некоторыми ребятами при украинской администрации работал. Они и сейчас ко мне подошли — ты, дескать, сейчас не разгоняйся, скоро мы на бюджеты сядем, поработаем и тебя не обидим. А если они придут, то будет та же Украина, только под российским флагом. Не все там такие, много и хороших парней, мэр — нормальный, классный, но все хотели бы еще людей из России», — делится он своими пожеланиями.
https://ukraina.ru/20220430/1033895708.html
https://ukraina.ru/20220422/1033830455.html
мариуполь
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
эксклюзив, мариуполь, россия
На этот раз анонимно соглашается поговорить человек, которому, вроде бы, нечего бояться — он один из организаторов волонтерской помощи, публичен, преследований со стороны Службы безопасности Украины, по его словам, не боится, был вхож в администрацию города при украинских властях, занимался бизнесом. Константин (имя изменено по просьбе собеседника) все же просит не упоминать его, хотя уверял, что делает все по порядку, поэтому и бояться ему нечего.
На почве своей «любви к порядку» он минут пять выясняет отношения с Евгением Ганеевым — бизнесменом из Екатеринбурга, который помогал спасать людей на Филиппинах, Гаити, в Сирии и Донбассе, а сейчас привез груз гуманитарной помощи в Мариуполь. Дискуссия заканчивается быстро — выдерживать напор Евгения, который считает, что сейчас занят самым важным делом, сложно. «Раньше [спасение людей] было хобби, и ездил я на природные ситуации, чтобы получить заряд бодрости, адреналина. Здесь нужна помощь людям, просто помощь людям. Люди голодные, обездоленные, лишились всего. Сейчас нельзя заниматься ничем другим, кроме как помогать», — объясняет Евгений, качая ручку вилочной тележки. Затем он быстро волочет палету к месту погрузки.
На свое рабочее место, за стол — возвращается и Константин. Ему известность Ганеева, которого сопровождают нередко журналисты, может, и не нравится, он ворчит, что много кто пиарится на гуманитарке.
Повествование о том, как стал волонтером, Константин начинает настороженно, как будто жалеет о каждом слове — его история в чем-то похожа на истории тысяч мариупольцев, но для каждого опыт дней, недель, месяцев, когда прошлая жизнь взорвалась и вместо него пришло выживание, уникален, и им хочется поделиться.
В любом дворе диалог начинают или заканчивают словами: «Не хотите посмотреть нашу квартиру?» Обгоревших комнат, с осыпавшимися кирпичами, рухнувших целыми плитами подъездов, обстановки, от которой остался пепел, в Мариуполе в избытке, но людям, греющимся у костров во дворах, хочется, чтобы увидели и их горе. Вот из такого двора к Metro пришел и Константин, едва затихла стрельба в его района — за едой. «Люди как зомби шли в фильме, и долго такими были — ни эмоций, ни чувств, только безумие в глазах», — безэмоционально говорит он. Эти сравнения для человека, пережившего бои в городе, не просто красивые и образные фразы, мариупольцам приходилось выживать.
Поэтому, чтобы помочь выжить другим, Константин остался тут же в Metro работать — волонтером. Тогда, чтобы в здании супермаркета можно было раздавать гуманитарную помощь пришлось убрать трупы, остатки гниющей еды, залатать крышу. Было сложно, но и сейчас непросто, подчеркивает собеседник. «Из людей всякое лезет, и чем спокойнее становится, тем больше. Я украинец, сам из Мариуполя, но иногда мне из толпы кричали: «Мы тебя не просили нас освобождать». Типа, давай, быстрее еду раздавай, ты нам должен», — Константин на этом месте замолкает, как будто, ждет ответа — как так получилось, что он в глазах пришедших за гуманитаркой уже практически российским чиновником.
После паузы приступает, видимо, к главному: «Давайте честно, и я, и другие начинали волонтерить, чтобы помочь своим людям. Что получает тут волонтер — ту же гуманитарку, просто почаще, чем тот, кто ничем не занят. Но те, кто сейчас занимается гуманитаркой, хотели бы остаться в своем городе, и влиять на его судьбу. Это нормально». Константин прерывается, слегка покачиваясь в кресле — наверное, чтобы сформулировать мысль. Потому что в разрушенном городе и возможность трудиться, пусть даже за еду — это своеобразное лекарство, отвлечение от тяжелой обыденности. И резко, боясь, что передумает, начинает о политике.
«Эти восемь лет [с 2014-го по 2022-й] по всем ударили, — продолжает Константин. — В Донецке никто не знал, куда качнется маятник, поэтому многие уехали. И там кадров хороших на нас не хватит — у меня иллюзий нет, кого сюда пришлют? Но и тут не лучше — за восемь лет поставили таких, кто не знал, что такое входящая и исходящая документация, так и говорили «Не морочте мені голову». Зато занимались украинизацией. Вот ею занимались всегда и всюду, такого количества флагов, национальных цветов, тех самых жовто-блакитних, нигде в мире не было. Ни в одной стране так не пропихивали символы национальные. Этой украинизацией достали всех, этим и занимались. Вам скажут, что перед войной город как-то привели в порядок, но… Скажем, с полутора миллионов «снимают» миллион, и если эти люди вернуться во власть, то чем ДНР или Россия будут отличаться от Украины? И в ДНР никто не хочет, все хотят быть частью чего-то большого. Если не Европы, то прекрасной России будущего, как у вас говорят — от Черного моря до Тихого океана. Хорошо бы сразу привезли российских чиновников, чтобы те просто работу поставили». После чего Константин спохватывается: «Мы же о волонтерах…»
На улицах Мариуполя разбирают завалы — также трудятся добровольцы, и охотно. В процесс включился и Виктор, известный в городе предприниматель, который также попросил себя не называть — именно потому что его хорошо знают все, особенно бывшие чиновники. «Я с некоторыми ребятами при украинской администрации работал. Они и сейчас ко мне подошли — ты, дескать, сейчас не разгоняйся, скоро мы на бюджеты сядем, поработаем и тебя не обидим. А если они придут, то будет та же Украина, только под российским флагом. Не все там такие, много и хороших парней, мэр — нормальный, классный, но все хотели бы еще людей из России», — делится он своими пожеланиями.
