«Так меня ваши только что проверили, пять минут назад. — Наши?— Ну да, вон там за углом стоят с синими повязками…», — военные ДНР улыбчиво переглядываются, пересказывая диалог с местным жителем, который вышел на них по разбиты улицам. Городские бои — как многомерный тетрис, отмечает кто-то из них: противник может быть не только впереди, сзади или с флангов, а еще выше, ниже, или вперемежку со своими и мирными.
Там, где стоят бойцы, вспомнившие забавный случай, передовая как раз четко обозначена — фасад дома, во дворе которого они отдыхают, сидят на скамейках. С другой стороны работает снайпер и пулеметчик — о стены хлестко бьют пули. Из окон можно посмотреть, наверное, на порт, но военные следят только за проемами здания напротив — вспышка несет смерть. На детской площадке лежит окровавленный бронежилет — кто-то подставился под выстрел, его увезли в тыл.
Упорство «Азова» и остатков мариупольского гарнизона ломают бывшие вчера еще мирными люди. «Мы похожи на спецназ? Серьезно? Угадаете, кто я? Я автомат только в Call of Duty (компьютерная игра. — Прим. Ред.) держал до призыва, — боец передового подразделения смотрит серьезно и устало. — Я тренер по боксу. Я учу драться на ринге, а не воевать». Окликнув товарища, который травил байки собравшимся у костра мирным жителям, тренер зашел в подъезд дома, одна часть которого была безопасной, а вторая — стеной, выходящей прямо на линию фронта. Чтобы дом за домом, стена за стеной двигаться вперед — к порту, ломая сопротивление противника, который пока не собирается полностью сдаваться.
«Азовцы» и украинские военные надеются выжить и выйти из кольца — военные ДНР и российские морпехи постоянно находят ценные вещи и деньги у убитых и пленных. «Приобрели» их «захисники» (так совсем не иронически, а зло жители Мариуполя называют и бойцов полка «Азов» и солдат и офицеров ВСУ) нередко мародерством — разграблением квартир. История у горожан, которые выходят на поверхность из подвалов, едва бой отойдет чуть дальше, часто одна и та же: пока жильцы прятались в укрытии, обороняющиеся взламывали двери и шарили по комнатам. А потом жилье поджигали или дом становился мишенью для обеих сторон по время штурма.
«У нас вид "хороший", — женщина во дворе по улице Богдана Хмельницкого предлагает посмотреть обгоревший дом. — Это сделала Украина, они выбивали, сжигали дома».
«Забирали все продукты, выселяли из квартир, а потом забирали все, что у людей было», — подходит к ней соседка. Мужчина в этом же дворе предлагает посмотреть, что делали украинские военные, если жильцы запирались от «защитников» и тем не удавалось вскрыть подъезд. «Постучали в дверь, никто не открыл, они взяли и из гранатомета напрямую пробили дверь», — говорит он. «И сгорела квартира», — подводит итог женщина и ведет показывать, что осталось от жилья.
В соседнем дворе та же история — уходя, «защитники» обобрали мирных жителей. «Сухпаек он мне дает, а при этом у сына тут же берет наушники — полторы тысячи и рюкзак, — рассказывает женщина про гуманизм украинских военных, стоя у сгоревшей ванной комнаты. — Все вещи перерыты, и ценные вещи, хорошие… Я не знаю, зачем им ботфорты тридцать седьмого размера, платья новые с лейблами, я заказывала. Вообще ничего нет. Золото у меня лежало в шкатулке — нет его, ноутбук, планшет. Новое все взяли».
Чтобы тащить «приобретенные» вещи, кто-то из украинских военных прихватил у нее и чемодан.
Берут порт со всех сторон. Командир подразделения 5-й бригады народной милиции, идущего с запада, вдоль моря, рассказывает, как ему пришлось на ходу учиться новой тактике — проверять всех, кого встречают его бойцы. Даже тех, чьи документы не могут вызвать подозрений. Точнее, их в первую очередь иногда. «У них (бойцов "Азова". — Прим. Ред.) прописка мариупольская в паспортах. Я знаю все их позывные, работают подготовлено, мелкими группами, везде у них рюкзаки с гражданской одеждой, кроссовочки, схроны с оружием», — делится офицер своими открытиями.
В Мариупольском порту, в той части, что уже освобождена, солдаты и офицеры внутренних войск МВД ДНР смотрят на то, как по дальней цели стреляет танк. «Порт — это крепость, столько бетонных, железобетонных конструкций, как будто специально для войны строили», — комментируют они работу танкистов.
Территория действительно чем-то напоминает картинку из шутера — компьютерной игры-стрелялки, где персонаж двигается по местности с разнообразными причудливыми строениями. Только по этим проходам между складами, открытой местности, внутренним помещениям атакующие шли под реальным огнем, убивая обороняющихся. И упорства и жестокости врагу не занимать — бойцы и командиры внутренних войск ДНР злятся, когда недооценивают противника: он хорошо вооружен и подготовлен. «Азов» воевал умело и зло, пользуясь тем, что регулярная армия не предназначена для борьбы с террористическим подпольем, говорят военные. Разбитые подразделения полка разбегались по подвалам, где прятались мирные жители, шли с беженцами в другие районы. «Получается, мы антитеррористическое подразделение», — заключают солдаты и офицеры.
А мотивация у противника та же, которая заставляет его набирать ценности при отходе — остатки гарнизона уверены, что им удастся вырваться. Именно это заставляет их сопротивляться. «Они уже не поймут, что им конец. А когда наступит конец, уже понимать там будет некому. [Им говорят]: "НАТО идет на помощь, держитесь, все будет хорошо, осталось совсем чуть-чуть". Мы пленных берем, так они в это верят искренне. А командование себе отчет отдает, что все кончено, поэтому и пытается сбежать», — объясняет командир подразделения внутренних войск МВД ДНР в Мариупольском порту.
