— Лукашенко начинает использовать технологии все-таки плюс-минус хоть каким-то образом адаптированные к реальной протестной активности. Раньше базовый сценарий был следующим: жесткий силовой ответ. Схема не очень эффективная, если сразу же не перехватывать повестку. И Лукашенко начал ее перехватывать.
Первое, что он начал делать, — это собирать площадь, то есть показывать, что у него есть количество сторонников, делать альтернативные митинги. Все это общеизвестные схемы, чтобы показать, что не власть против народа, а что есть две разные группы населения. Конечно, свозы в автобусах — это отдельная схема, но так хотя бы более технологично выглядит борьба: наличие массовых акций «за» воспринимается как альтернативная повестка, с чем Лукашенко и начинает играть.
Понятно, что протесты переходят в длинную [фазу]. Вопрос не идет об условной неделе и силовом способе — протесты переходят в мягкую форму. Лукашенко наконец понял, что проще по мягкой оборонительной схеме работать по улицам, при этом в информационке и технологической части какую-то свою повестку вести, а не играть на заднем плане.
Плюс ко всему, он начинает, судя по всему, менять вектор: у него учения проходят, то есть на западной границе с Прибалтикой. Кроме того, он заручился поддержкой по линии ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности. — Ред.) и начинает разыгрывать карту, связанную с НАТО, которая рвется на Восток.
- А зачем ему эта карта?
— Это ему позволит в какой-то степени консолидировать пророссийский электорат, который под ним есть. И в пользу этого говорит то, что он отдал «вагнеровцев». Но при всем при этом одного человека оставил, показывая, что он оставляет себе пространство для маневра.
Соответственно, он не очень счастлив теми обязательствами, что ему навязывают со стороны польских коллег, и не особо его устраивает временное затишье, которое происходит по американской линии. То есть, судя по всему, договоренности слегка не срослись.
Причем сначала он прыгал в схему, связанную с тем, что либо Москва будет впрягаться за Белоруссию, либо это будет удар по России, то есть это так называемая схема шантажа, которую он потом начал смягчать. Он начинает в более мягкой форме подходить к ультиматуму, потому что поле деятельности у него очень сильно заужено, и при этом узком пространстве раскидываться любыми партнерами достаточно сложно.
- То есть у Лукашенко очертилась стратегия. Как дальше будет действовать оппозиция?
— В оппозиционном сегменте начинаются шатания. [Светлана] Тихановская возвращается: она понимает, что у нее начинают перехватывать повестку — [Валерий] Цепкало тот же самый. Соответственно, Тихановская сейчас начинает играть роль главы в изгнании, потому что сейчас за эту должность формальную идет достаточно интенсивная борьба. Плюс ко всему здесь Москва сделала свою ставку в лице [Дмитрия] Мазепина…
То есть борьба идет за консолидацию протеста, потому что все понимают, что противостояние переходит в длинный сценарий, то есть быстрой передачи не произойдет, то есть штурма власти, скажем так. И здесь важнейшим фактором будет переговорный процесс, в который надо входить, как и говорили Лукашенко до этих выходных, — надо перехватывать повестку. Ему говорили об этом две недели — он наконец-то до этого дошел.
- А что вообще происходит на внешнем контуре сейчас? ЕС уже заявил о подготовке санкций, ждать ли чего-то еще?
— Европейский союз решил слить оппозицию в лучших традициях 2010-2015 годов — к вопросу о либеральных ценностях. Санкции персональные пока что, то есть никакого отношения к электоральной составляющей не имеют. Там все это дело мотивируют тем, чтобы не было восприятия санкций как в отношении всех граждан, но по факту это просто очень серьезно дезорганизует бизнес — с Белоруссией никто не хочет сжигать все мосты.
- То есть по сути сейчас Лукашенко дается своеобразный карт-бланш. На что ему надо будет сделать упор в этой своей новой стратегии, о которой вы говорили?
— Прежде всего, здесь начинается часть, по которой он вообще не умеет работать, — это вопрос, связанный с массовыми акциями. Численность мирной оппозиции оказалась достаточно высокой на этих выходных. Второе — это вопрос перехвата повестки. Третий момент — серьезная информационная работа: необходимо работать с медиа, с внешней составляющей. Теперь большое значение будет иметь то, как это все воспринимается извне: в российском информационном поле, европейском, американском. И четвертое, что у него тоже хромает, — это молодежный сегмент. Он в принципе мертвый, а это самая боевая часть.
Если с этой аудиторией не провзаимодействовать, то сложно будет решить проблему с основным драйвером — это может перерасти в армянский сценарий. То есть постепенно будут какие-то цветовспышки, и постепенно игра перейдет в долгую, на разрушение экономического потенциала.
Также необходимо выправлять отношения с Москвой — это факт, и идти на непопулярные в его представлении шаги. Потому что сейчас все всё помнят — переговоры будут непростые. И очевидно, что они активизируются до саммита регионального развития, в котором будут принимать участие два президента. Понятно, что до этого времени надо будет что-то изобразить.
И еще необходимо будет выстроить работу с регионами, что особенно характерно для Белоруссии сейчас, потому что раньше все вопросы решались в Минске, а сейчас они решаются везде. Соответственно, и Тихановская, и другие игроки тоже начинают давить на региональные власти. То есть нужно выстраивать отношения с регионально-муниципальным уровнем.
— Есть некоторая специфика, но у Украины линии раскола были всегда. Плюс Белоруссия не такая большая, как Украина: 9 миллионов населения, из которых голосуют 6,5, — это не очень большое количество. Это меньшая территория с меньшим населением, которое по-другому распределено. Там нет ярко выраженных суперпромышленных территорий, нет экономически фиктивных зон. Плюс ко всему, там системы взаимозависимые немного. Хотя определенное деление есть в любой стране.
Но надо заметить, что, во-первых, в этот раз выступления были и в восточной части, а во-вторых, все-таки большая численность наблюдается в Минске. Поэтому на самом деле тут надо работать и со столичным регионом — тут особая схема, так как важна численность людей, которые выходят, плюс есть особенности инфраструктуры и коммуникаций, — и с регионами, где также есть свои особенности. Во время протеста люди выносят на своих знаменах все внутренние проблемы, которые в регионе есть.
Поэтому на самом деле с регионами дальше надо работать уже не по внутренней повестке, а по региональной, которая очень отличается. Есть производство, есть проблемы с дорогами, коррупция — сейчас все эти истории будут в общий контекст заходить. Именно из региональной повестки зачастую появляются протестные магистрали — это первое. И второе: надо работать с региональной элитой, которая во всех странах, даже в Туркмении, не является монолитной. Разрыв в региональной элите всегда приводит к конфликтам, которые выражаются во время избирательной кампании.
Поэтому необходимо сделать ревизию всех региональных обязательств, договориться с субъектами, просмотреть все повестки, которые могут быть потенциально токсичными, и научиться этими рисками управлять. Минск должен уметь перехватывать повестку и национальную, и региональную.
- Одним из пунктов правильной стратегии вы назвали также информационную работу. Тем временем к забастовке присоединились сотрудники белорусского гостелевидения. Насколько это болезненно для Лукашенко?
— Сейчас пытаются вывести из игры профсоюзы, силовиков — самое важное и самое сложное — и госструктуры, гостелевидение. Почему? Информационное поле в Белоруссии таково, что традиционные медиа, как правило, государственные. Поэтому оппозиционный сегмент несет в себе новые медиа, то есть Telegram-каналы. Происходит состязание между разными видами средств массовой информации.
С учетом того, что телевизионный блок государственный, уход отдельно взятых ведущих — пока что не магистральных — это важный фактор. Сейчас будет попытка продавить эти основные категории, которые являются опорой системы. Силовики — это сжигание мундиров, телек — это выход ведущих… Поэтому с этой точки зрения, чем дольше процесс будет происходить, тем больше таких телодвижений может происходить, поэтому Лукашенко надо успевать перехватывать повестку.
Потому что если все это будет интерпретироваться как просто ослабление власти, мол, люди уходят, потому что такое решение приняли, то это будет невыгодно для Лукашенко. Поэтому необходимо в контригру вступать.
