Избирательная кампания в США началась 3 февраля с кокусов в Айове. Результатам голосования партийных активистов в этом штате традиционно уделяется много внимания, особенно среди демократов, ведь с 2000 года победитель в этом штате и становился единым кандидатов в президенты от партии на президентских выборах. Однако в этот раз Айова для оппозиции будет ассоциироваться с неприятным казусом — мобильное приложение, предназначенное для подсчёта результатов с избирательных участков, дало сбой, и объявить результаты удалось лишь спустя три дня.
Соцопросы предрекали победу сенатору от штата Вермонт Берни Сандерсу, но в итоге он стал вторым, проиграв всего 0,1% голосов бывшему мэру города Саут-Бенд (штат Индиана) Питу Буттиджичу (26,2% и 26,1% соответственно). Замкнула первую тройку сенатор от Массачусетса Элизабет Уоррен (18%). Бывший вице-президент США Джо Байден, которого считают фаворитом внутрипартийной гонки, занял четвёртое место (15,8%), пятой стала сенатор от штата Миннесота Эми Клобушар (12,3%).
Кроме того, в это же время случилось ещё одно неприятное для демократов событие: Сенат отказался объявлять президенту США Дональду Трампу импичмент.
Почему Демократическая партия оказалась в таком положении, в интервью изданию Украина.ру объяснил американист Дмитрий Дробницкий.
— Дмитрий, с чем связан кризис Демократической партии?
— Этот кризис зародился достаточно давно. На мой взгляд, Демократическая партия сильно запоздала с обновлением и своей идеологии, и тактики политической борьбы, и руководящего состава. Ей давно нужно было проводить собственный ребрендинг и смотреть, какой должна быть её программа в XXI веке.
Тем не менее, считалось, что у Демократической партии и так всё хорошо, что она представляет всё самое доброе, лучшее, прогрессивное, правильное, глобальное и так далее. Считалось, что «а вот давайте мы завезём ещё немного мигрантов, ещё чуть-чуть поругаем белых гетеросексуальных мужчин, и со временем всё станет хорошо, за нас всё сделает демография» — мы будем побеждать благодаря взрослению поколения миллениалов, подрастанию поколения Z. Оно нам обеспечит всё, и нам не особенно нужно что-то менять. Все эти консерваторы, республиканцы отойдут на второй план.
Однако выяснилось, что у них возник серьёзный внутрипартийный конфликт. Его, конечно, стараются всячески не выносить на всеобщее обозрение, но он всё равно виден. Конфликт особенно обострился после 2016 года, когда руководство партии в приказном порядке потребовало голосования за кандидата истеблишмента, а Берни Сандерса, не самого опасного для них представителя социалистического крыла, фактически затёрло.
Сейчас Демократическая партия находится в состоянии, когда, с одной стороны, говорит о молодёжи и разнообразии, а с другой — её фаворитами являются несколько престарелых белых людей, что и плохо выглядит для партактива, и заставляет хохотать всю страну. Для партии было бы хорошо потерпеть какое-то позорное поражение, чтобы в конце концов заняться своим реформированием — чего она делать не хочет, потому что уверена, что находится на правильной стороне истории («ну бог с ним, Трампа переживём и всё!»), и вместе с тем присутствует полная неуверенность, что они с этим делом справятся.
В Соединённых Штатах политическая система вообще находится в кризисном состоянии. Демократическая партия, которая держится за старые добрые времена, могла бы, условно говоря, создавать Обаму и двигаться вперёд к прогрессу и либерализму. Сейчас выясняется, что это не очень работает. Этот кризис будет продолжаться до тех пор, пока они сами для себя не решат, что нужно обновиться. В Республиканской партии этот процесс нельзя сказать, что прошёл безболезненно, но всё-таки шёл с 2010 года, когда появилось "Движение чаепития", потом появился Дональд Трамп, проявилось новое поколение республиканских конгрессменов. Нельзя сказать, что партия беспроблемная, но у демократов явно видно, что они не решились ни на какое обновление, переосмысление своей роли и в результате попали в ситуацию, когда действительно за что они ни возьмутся, ничего не получается: ни импичмент, ни выборы, ни кокус в Айове.
— Будут ли демократы и в этот раз сдерживать Берни Сандерса, который пользуется популярностью среди молодёжи?
— У меня есть ощущение, что изначально план состоял в том, чтобы довести дело до конкурентной предвыборной конференции. Условно говоря, сделать так, чтобы в первом круге голосования не было очевидного победителя, то есть 50%+1 голос не получил ни один из кандидатов. Тогда в дело вступают суперделегаты и, кстати говоря, тогда обычные делегаты, которые должны голосовать за того кандидата, за которого им поручили на праймериз и кокусах партийные активисты, становятся свободными от своих обязательств, тогда речь идёт за партийными функционерами, голосованием интересов, за уговорами, торговлей, и удастся построить, как они надеются, пару президент и вице-президент, которые устроят оба крыла партии, продлит власть истеблишмента и даст надежду молодёжи. Все разговоры, что Байден должен быть президентом одного срока, как раз оттуда.
Но мне представляется, что как любой план, составленный людьми, не очень адекватно оценивающими реальность, несмотря на все ресурсы, находящиеся у них в руках, может провалиться. Здесь вопрос — пойдёт у них всё по плану или нет. Пока провал чисто технический в Айове. Байдену можно было бы наплевать на проигрыш в этом штате. Конечно, для него плохо, что он аж четвёртый, но пока они, наверно, считают, что ничего страшного — и сам технический сбой, и сам проигрыш — но что будет дальше, это серьёзная проблема. Если ситуация выйдет из-под контроля, то мы увидим грязную борьбу. Каждый раз, когда у демократов что-то идёт не по плану, начинается истерика, как это происходит, показал импичмент.
— В Нью-Гемпшире, где 11 февраля пройдут первые праймериз, по опросам, Байден идёт вторым после Сандерса, а лидирует в штатах, где предварительное голосование пройдёт позже. Как повлияет на его шансы проигрыш в Айове и Нью-Гемпшире?
— Серьёзно повлияет. В обоих первых штатах он пролетает, Нью-Гемпшир он не возьмёт ни при каких обстоятельствах. То, что он там второй — это всё ерунда на постном масле, он может быть и третьим, не говоря уже о том, что по существующим рейтингам он очень сильно отстаёт от Сандерса. В 2016 году Сандерс уверенно взял Нью-Гемпшир. Остаётся два штата — Невада и Южная Каролина.
Байдену нужно срочно ехать в Южную Каролину и обеспечивать себе победу там. Объясню почему. В Неваде пройдёт кокус, делегатов оттуда немного, внимания на него никто не обращает, да и там будет такой же бардак с подсчётом голосов, как в Айове, потому что используется та же методика. Следом будет супервторник, во время которого будут разыгрываться очень важные штаты с большим количеством делегатов, а именно: Калифония, где Байден отстаёт, Техас, где ситуация непонятная, и Массачусетс, где он пролетает. Все будут смотреть куда? Голосуют же не все граждане США, а десятки тысяч партийных активистов, это не миллионы человек. Все будут смотреть на то, как Байден выглядел в первых штатах. Ему нужно уверенно брать Южную Каролину и работать не покладая рук в Техасе, Калифорнии и южных штатах. Для него это важно, но, мне кажется, предвыборный штаб не особо понимает, что нужно делать.
Но дело не в этом, самый главный вопрос в том, удастся ли сделать так, чтобы два-три-четыре кандидата (желательно, конечно, три, чтобы была возможность для игры) пришли к партийной конференции с таким количеством делегатов, чтобы ни один при первом голосовании не набрал 50%+1 голос. Всё, тогда дело в шляпе. Они считают, что тогда партийные функционеры всё разрулят, и может вылезти вообще неожиданный кандидат. Либо всё-таки демократическая низовая волна левая их сметёт, и тогда будет вообще неизвестно что — начнётся резкая реакция партийного руководства, в ответ выйдут на улицу активисты, и начнётся бардак, примерно такой, какой был в 1968 году во время партконференции в Чикаго.
Мне кажется, сейчас у них такой план — сделать конкурентную партконференцию, поиграть в демократию, а потом всё сделать по-своему. А если план начнёт срываться, то мы увидим очередные нервные телодвижения. Какие — мне сложно сказать, потому что я перестал понимать логику демократов — партийных спонсоров, решал, функционеров, — мне кажется, они живут в параллельной реальности.
— Чем можно объяснить резкий рост популярности бывшего мэра города Саут-Бенд Пита Буттиджича, который с минимальным отрывом победил на кокусе в Айове?
— В Айове он занял первое место, потому что очень хорошо работал «на земле». Для партийных праймериз и тем более кокусов, где это проходит в виде цепочки партсобраний, это важный фактор. Пит Буттиджич реально вложился в эту работу, она не всегда так заметна, как громкие выступления с больших трибун, но очень хорошо работает. Он и его предвыборный штаб общались с избирателями, ходили по партийным активистам, которые собирались участвовать в кокусах, кого-то убеждали поддержать своего кандидата, адресно работали по конкретным людям, объясняли предвыборную программу, спрашивали, чем её можно дополнить, какие пункты не устраивают. Иногда такая тактика работает на всеобщих выборах, когда конкретный округ явно колеблется, тогда нужно точно определить, кто колеблется, выйти на них и продолжать агитацию в том округе. Так в 2016 году Трамп выиграл с небольшим перевесом в Мичигане, Висконсине и Пенсильвании. В Соединённых Штатах такая работа имеет важное значение не всегда на всеобщих выборах, но почти всегда на праймериз.
Так что в Айове победа Буттиджича заслуженная, но она не позволит ему победить в Нью-Гемпшире — уж слишком высока там популярность Сандерса.
— Второй очень важный момент — несмотря на свою молодость и нестандартность, на последних дебатах Буттиджич был единственным, кто демонстрировал адекватность и приверженность умеренной демократической программе. Он разумно высказывался, удачно отбивался от всех нападок. В этом плане Буттиджич представляет из себя, с одной стороны, молодого человека (обновление состава), а с другой — человека, который разумно говорит, выходя за рамки того, что в Америке называется talking points (риторической повестки, которая общепартийна). Вряд ли он останется лидером, у него нет опыта и харизмы, какие были у других неожиданных лидеров, например, Обамы или Клинтон, во всяком случае, у их штабов был опыт. Сомневаюсь, что Буттиджич станет номинантом или около того, но уже то, что мэр городка с населением 101 тысяч человек становится первым в первом штате внутрипартийного отбора, показывает, насколько сильный у демократов дефицит харизматичных, адекватных и внятных лидеров.
— Какое из последних событий может сильнее всего повлиять на неопределившихся избирателей?
— Последние исследования показывают, что неопределившиеся избиратели склоняются к переизбранию Трампа, они решили пока не менять коней. Уровень одобрения работы президента высокий, с такими цифрами, если они сохранятся, он переизберётся.
На самом деле неопределившимся избирателям очень не понравились обе стороны, которые участвовали в процессе импичмента в обеих палатах Конгресса. Я думаю, на них это произвело негативное впечатление, но они, исходя из динамики настроения, понимают, что лучше оставить всё как есть, потому что альтернатива этому — полная неизвестность.
— В ежегодном обращении в Конгрессе 4 февраля Трамп отдельное внимание уделил этническим меньшинствам. «Цветной» электорат традиционно считается базой демократов. Удастся ли Трампу перетянуть их на свою сторону?
— Да, с недавних пор, во всяком случае со второй половины XX века, это традиционная база демократов. Потихоньку Трамп их на свою сторону перетаскивает, он на свою сторону значительную часть, может быть не критическую, афроамериканцев и латиносов забрал. В 2016 году за него проголосовало больше афроамериканцев и латиносов, чем за Джона Маккейна и Митта Ромни.
— Конечно, переломить тенденцию, что те же афроамериканцы постоянно голосуют за демократов, при которых им, кстати говоря, им живётся ни чуть не лучше, чем при республиканцах, достаточно сложно. Но то, что Трамп в своей речи явно сделал акцент на расширение электоральной базы, это есть. Получится или нет, сказать сложно. Иной раз инерция сильнее здравого смысла, потому что очень давно действует целый ряд общественных движений типа Blexit (за выход чернокожего населения из-под влияния либеральных политиков в США), создаются консервативные движения чернокожих. Но пока обвала «цветного фронта» нет. Единственное что у демократов получается худо-бедно делать — это слеплять коалицию из различного рода меньшинств, пытаются стыдить большинство (белое, гетеросексуальное) тем, что те не уделяют внимание меньшинствам. С белыми не получилось — они не хотят ничего стыдиться.
На самом деле Трампу для переизбрания необязательно обеспечивать этот «обвал», ему достаточно ещё чуть-чуть сдвинуть в свою сторону чернокожий электорат или электорат латиносов, либо приобрести один лишний штат, что обеспечит ему победу. Возможно, усилия Трампа обернутся частичным успехом, но не глобальным.
— Процедура импичмента завершена, Трамп оправдан, но эта история будет иметь ещё какие-то последствия?
— Трамп по всем законам Соединённых Штатов считается невиновным, а обвинения — провалившимся, но борьба будет продолжаться. Понятно, что сейчас сторонники Трампа, сам Трамп и его администрация пытаются сделать всё, чтобы все, кто участвовал в этом провалившемся наступлении, тоже понесли свою долю ответственности за этот цирк.
Политический раскол в США настолько велик, что внутренний гражданский конфликт не может закончиться просто примирением сторон или постепенным спадом напряжённости — должна быть убедительная победа одной из сторон (посадки, ужасно трескучий проигрыш на выборах), должна быть поставлена жирная если не точка, то хотя бы точка с запятой.
— Пятого февраля старший демократ комитета Сената по иностранным делам Роберт Менендес и председатель комитета Палаты представителей по иностранным делам Элиотт Энгел в совместном заявлении призвали Трампа договориться с президентом РФ Владимиром Путиным о продлении на пять лет Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), срок действия которого истекает 5 февраля 2021 года. Как расценивать этот поступок демократов, ведь они сами обвиняли американского лидера в сговоре с Россией?
— Риторика демократов стала очень хаотичной, они Трампа обвиняли, что он хаотичный президент. У них, по-моему, в глазах только одно: они думали, что живут в стране, в которой победят раз и навсегда, причём очень хорошо это было видно к концу второго срока Обамы, они чувствовали, что настала эпоха демократов на долгие десятилетия, а тут вдруг такой нежданчик. По большому счёту, у демократов всё смешалось, то, что называется mixed message (непонятно, о чём они говорят) — помесь непонятно чего непонятно с чем. Отсутствие дисциплины месседжей и очень хаотичные их высказывания говорят о том, что у них нет единого месседжа.
Совершенно удивительным было бы, если бы Трамп встретился с Путиным и начал переговоры, а демократы выступили с полной поддержкой действий президента, вот это была бы новость. А так они сейчас призывают Трампа, а потом скажут, что он не смог. Как только начнутся переговоры, они скажут, что он всё сдал Владимиру Путину. Уже председатель спецкомитета Палаты представителей по разведке Адам Шифф в конце импичмента говорил, что если мы оставим этого президента у власти, он Путину Аляску отдаст, причём не куртку, а полуостров. Поэтому о чём тут говорить? Если Трамп вылечит рак, они ему второй раз импичмент объявят.
— Кто из нынешних кандидатов в кандидаты, по вашему мнению, был бы лучшим и худшим президентом для России и Украины?
— Для России и для Украины было бы лучше, если бы они в своих сложных взаимоотношениях не обращали взор за решением своих проблем на Вашингтон.
