Начать с того, что инициатор дебатов, украинская сторона, предлагали назвать дискуссию «Открытая российская агрессия против Украины: прерывание мирного процесса и угроза европейской безопасности», но бюро ПАСЕ изменило название темы, сделав его нейтральным —«Эскалация напряженности вокруг Азовского моря и Керченского пролива». Тем самым ПАСЕ не вынесло в название дискуссии однозначной оценки виновности той или иной стороны. А это для Киева могло бы быть уже первым предупредительным сигналом — не все так же однозначны в оценках произошедшего в ЕС, как это подает Киев.
Вопрос был включен в повестку дня на открытии сессии, 21 января. Необходимость спешной подготовки основного доклада создавала риск того, что его автор будет в своих оценках следовать штампам. Однако появившийся на сайте ПАСЕ уже во вторник документ за авторством представителя немецкой партии ХДС (Христианско-демократический союз) Андреаса Ника показал неплохое знание реалий. Похоже, депутат работал над темой, а возможно, написал доклад еще раньше. Ведь трудно было предположить, что сессия ПАСЕ обойдет этот вопрос.
Так, обычно все выступления западных деятелей по керченскому инциденту сводятся к тому, что, дескать Россия должна обеспечивать свободный проход через Керченский пролив судов всех стран. Такой тезис есть и в резолюции Европарламента от 12 декабря прошлого года. И при этом игнорируется тот факт, что географические условия и интенсивность движения по Керчь-Еникальскому каналу объективно ограничивают эту свободу.
И докладчик как раз говорит, что российское регулирование навигации по каналу идентично введенному украинским законодательством в 2002-м: «Все суда обязаны информировать капитана Керченского порта за 48 и 24 часа до планируемого подхода, с окончательным подтверждением за 4 часа; при этом суда могут пройти канал только по получении разрешения, при обязательном лоцманском сопровождении». Эти правила Андреас Ник не критикует, к тому же он упоминает, что «раньше, в частности 25 сентября 2018 украинские корабли следовали нынешним правилам навигации и запрашивали все разрешения на проход Керченским проливом, которые требует российское законодательство». При этом докладчик, хотя и не признает присоединения Крыма к России, не видит в таких запросах ущемления украинского суверенитета. Но он, как и многие, и не видит той проблемы, о которой я писал ранее. Если частные украинские суда после 2014-го ходили через пролив все время, то государственные этого избегали — ибо с точки зрения Киева, закрепленной в законодательстве страны, украинский порт Керчь закрыт, а нынешнее портовое руководство — это оккупационная администрация, с которой Украина и ее учреждения ничего не должны согласовывать. И обстоятельства прохода пролива сначала землесосом «Меотида», а в минувшем сентябре двумя украинскими военными кораблями Киев никогда не прояснял. Хотя понятно, что если бы установленные портом правила не соблюдались, корабли бы не могли войти в Азовское море.
Процитированные фразы — это часть пояснительного доклада, то есть формально личного мнения Андреаса Ника. Но их итогом стал пункт резолюции 7.1, где Киев и Москву призывают «уважать договор об использовании Азовского моря и Керченского пролива и согласованное регулирование навигации по каналу». Следовательно, ПАСЕ признала, что проход пролива регулируется не одним упомянутым договором. И думаю, что, с точки зрения автора документа, этот пункт призывает обе стороны следовать нормам, установленным обязательными постановлениями по порту Керчь. Эти постановления должны устраивать и ПАСЕ, ибо если они не вызывали нареканий при украинской юрисдикции Керченского порта и не изменились при его российской юрисдикции, значит они объективно являются взаимно приемлемыми. Однако взаимоприемлемость не делает их согласованными между двумя сторонами и не отменяет тот факт, что с точки зрения Киева они изданы незаконной администрацией и потому сами незаконны.
То есть у Ника, и у ПАСЕ в целом не хватило или компетентности, чтобы четко прописать этот пункт документа, или смелости, чтобы прямо призвать Украину и Россию следовать правилам регулирования движения по каналу, установленного этим портом. А ведь раз этим правилам следуют и западные корабли, можно было бы этот призыв вписать открытым текстом, с оговоркой, что такое подчинение не имеет отношения к признанию статуса Крыма. Но раз этого нет, Киев может говорить, что никакого согласованного регулирования навигации в проливе не существует, кроме упомянутого двустороннего договора, где сказано лишь о свободе судоходства, без уточнений этого понятия.
В результате ключевой пункт резолюции, призванный охладить страсти, оказался в некоторой степени смазанным. Однако выглядит очевидным желание намерение европейцев не разжигать конфликт, а разрядить ситуацию, пытаясь сдержать и Киев. Так, документ призывает обе стороны воздерживаться от эскалации. В нем нет таких вдохновляющих Украину моментов какие были в резолюции Европарламента: оценка инцидента как российской агрессии, призыв к санкциям в отношении российских судов, приписанных к азовским портам, и определение арестованных украинских моряков как военнопленных.
Да, в резолюции немало неприемлемых для Москвы пунктов. Иного и нельзя было ожидать от организации, которая еще в 2015-м расценила конфликт в Донбассе как «российскую агрессию» и назвала неподконтрольные Киеву территории оккупированными. Тогда это было не просто выражение поддержки украинской власти, но и ее снабжение дополнительными аргументами для невыполнения Минских соглашений. А в нынешней резолюции нет никаких новых важных дефиниций.
Осуждение строительства Керченского моста и «избирательного досмотра украинских и международных судов» в Азовском море, а также призыв немедленно освободить украинских моряков — это то, о чем уже не раз говорили другие, например тот же Европарламент. Хотя, безусловно, такие пункты неприемлемы и с точки зрения Москвы и друзей России в ПАСЕ. Так, депутаты от евроскептических партий из Австрии, Германии, Италии и Чехии предпочли воздержаться при голосовании. Правда, критики Киева предпочитали молчаливое недовольство участию в дебатах. Исключениями стали лишь серб Александр Шешель и словак Любош Блага. При этом последний, кстати, представляющий ведущую партию правительственной коалиции, сказал: «Я с ужасом смотрю на украинский закон, который прославляет бандеровцев. Это фашистские бандиты, которые убивали людей в Польше и моей родной Словакии».
Но в целом в дискуссии доминировали депутаты Рады и их традиционные союзники из Великобритании, Литвы, Эстонии и Швеции. А исландец Биргир Тораринссон воспользовался трибуной лишь для того, чтобы поздравить Украину с «историческим событием», независимостью украинской церкви от русской церкви, которая «стала орудием гибридной войны, помогая боевикам и проповедуя ненависть и раскол».
Но активность украинских нардепов и их друзей не вылилась в предложения поправок, которые бы серьезно ужесточили документ. И хотя в итоге Киев, конечно, получил повод в очередной раз говорить о европейской поддержке, судя по тексту резолюции, — это поддержка без явного энтузиазма.
