Крымские власти уведомили жителей полуострова: им необходимо сообщить о наличии украинского паспорта до 1 января 2016 года. Понятно, что сделать это придётся подавляющему большинству крымчан. Ведь ещё недавно здесь реяли украинские флаги.
В инициативе многие тут же узрели отбор украинских паспортов. Узрели и забеспокоились. Правда, Сергей Аксёнов поспешил успокоить: об отборе паспорта речь не идёт, а процедура уведомления будет максимально комфортной и быстрой. Между тем, несмотря на данное обещание, паспортный вопрос активно муссируется в СМИ, и конечной точкой в полемике, по всей видимости, должен стать отказ крымчан от украинских паспортов. На то всё рассчитано.
Почва для этого готовится, и в медиа всё чаще ставится вопрос, настолько ли патриотичны крымчане, как их представляли ранее. Да, Крым стал символом, вызвав в России колоссальный энергетический всплеск, но что дальше? И не было ли это банальной меркантильностью, когда шли в Россию не потому, что любят, а потому, что зарплаты и пенсии там больше, нежели на Украине? Пришло время проверить, чего на самом деле желали крымчане, чем руководствовались, получая российские паспорта? И если они на самом деле любят новую старую Родину, то пусть окончательно распрощаются с прежней.
В сложившихся условиях украинский паспорт крымчанина — прежде всего, повод для Киева и Запада говорить о российской аннексии. Мол, смотрите, там ведь два миллиона украинцев, бережно сохраняющих гражданство, спасать их надо. И наоборот: сдай украинский паспорт, откажись — вопрос будет закрыт. Так мыслит и того хочет Москва. Всё понятно.
Иной вопрос, что значит украинский паспорт для самих крымчан? А он, между тем, по сути пропуск в другую, вне полуострова, жизнь. Только благодаря ему, минуя таможни и блокпосты «Правого сектора», можно выехать на Украину, где у многих крымчан родственники, связи, жильё. Утратить паспорт с трезубцем — значит лишиться всего этого, законсервировавшись на полуострове, в том числе и не имея права попасть в несколько десятков стран мира. И для многих это не вопрос, сводящийся к выбору вроде, куда бы поехать в Австралию или Абхазию, но реальный фактор выживания.
Крым сегодня не только место пробуждения Русской мечты, вернувшей стране энергетику больших целей, но и сосредоточение дикого количества бед и трудностей. Ещё не Россия, но уже и не Украина. Как следствие, позитивное интегрируются медленно, отрицательное же расцветает бурно, быстро приживаясь на почве украинского наследия.
Разруха и обнищание, полученные за годы незалежности, ухудшаются самодурством и коррумпированностью местных чиновников, диверсией «материковых» власть имущих и социально-экономической блокадой. Мало того, происходит это на фоне уверенности россиян в том, что в Крым рублёвой рекой текут миллиарды; дотационный рай, вторая Чечня — не иначе.
Подобное не может не раздражать, особенно на фоне всё возрастающих проблем. И данное недовольство стараются использовать, утверждая Крым как символ не возрождения, начала, но обвала, конца. Потому что каждый аспект жизни на полуострове, даже несмотря на сместившиеся акценты, эмблематичен. Крымское возвращение на Родину есть прививка: она может сделать устойчивее, резистентнее, а может, наоборот, ослабить и уничтожить.
Колоссальное давление оказывается и на самих крымчан. Люди, по сути, живут в промежуточном состоянии бардо, где социально-экономические ужасы проступают с особой чёткостью. Изоляция, оторванность, неадекватная оценка (цены московские — зарплаты «эфиопские») порождают свои проблемы и акцентируют общероссийские. Дикий суррогат, в которой одну из главных угроз стабильности представляет неизбежность сравнения.
Крымчане, даже самые патриотичные, волей-неволей сравнивают жизнь нынешнюю, российскую, с жизнью прошлой, украинской. Да, они понимают, что многое с тех пор изменилось, и прежняя действительность уже невозможна, надо терпеть, надо верить, но быт всё равно заедает. И самый преданный Родине человек мучается от того, что в лучшем случае живёт на девять тысяч рублей при наибольших в России ценах и тотальной безработице. Крым, собственно, всегда был регионом, где тратили больше, чем зарабатывали, но сейчас это стало повсеместным, удушающим.
Потому в данной ситуации столь важно расставить правильные акценты, дать верные методы решения, не скатываясь в стон и плач, но и не елейно фальшивя. Борьба за Крым только начинается: и Россия, и полуостров должны явить в ней образцовую стойкость, отыскав действенные рецепты.
Можно закрыться, обособиться, а можно сыграть в открытую, пригласив врагов и партнёров к сотрудничеству. Украина тут является лакмусом, который позволит диагностировать эффективность той или иной выбранной тактики. Крым — не Калининградская область, он не соседствует с Европой — здесь с одной стороны Чёрное море, а с другой тоненький перешеек, связывающий с теми, кто, с одной стороны, является проводником, а, с другой, блоком, заглушкой.
Да, ни о каком возвращении назад в Украину речи, конечно, не идёт. И заявления подобного рода — делает их Пётр Порошенко или Мустафа Джемилёв — выглядят даже не сотрясанием воздуха, но необходимостью сказать хоть что-то, дабы заполнить пустоту идей, смыслов. Однако речь идёт о необходимости внятной коммуникации Крыма с Украиной, о налаживании старых связей, но в новом формате. И это весьма двойственный момент, который надо исследовать с величайшей деликатностью, величайшим умением, дабы не получить из патриотически настроенных граждан озлобленных, задавленных нищетой ренегатов.
Ведь долгое время, несмотря на величайшую историю, где одно эпохальное событие следовало за другим (от появления Кирилла и Мефодия, Крещения Руси до исхода белой эмиграции и двух героических оборон, от инспирации Александра Пушкина и Льва Толстого до Русской весны), Крым, тем не менее, оставался «стороной важной, но запущенной», регионом, в общем-то, не особо нужным власти.
В 1954 году его отдали УССР, в 1991 — Украине, и те, в общем-то, не слишком жаждали заниматься им. Действительно, для чего заботиться о тех, кто ментально существует в несколько ином пространстве? И этот синдром отрезанного ломтя во многом превратил полуостров в извращённую пародию на саму задумку Создателя.
Сейчас же есть уникальная возможность переломить данную ситуацию, взять реванш, создав образцовый регион как место силы новой, возрождающейся страны. Для России, для всей русской цивилизации Крым, несомненно, должен стать точкой сборки. И для этого, прежде всего, необходимо преодолеть сложившуюся двойственность, но не через обособление, закрытие, прекращение прежних связей, но, наоборот, через отзывчивость, через создание полифоничного, многовекторного пространства, максимально свободного и лояльного.
