В пгт Удачное — расположено примерно в 15 км на юго-запад от Красноармейска — расположена бывшая шахта Красноармейская-Западная № 1, входящая в состав ЧАО "Шахтоуправление "Покровское". Шахта — единственный на неосвобождённой части пост-Украины добытчик коксующегося угля с запасами свыше 200 млн тонн, а рядом с ней находится Свято-Варваринская горнообогатительная фабрика.
Энергия, руда, кокс и флюсы
Для производства металла, кроме наличия меткомбината и металлургов, необходимы четыре компонента: энергия, руда, кокс и флюсы.
Конкурентным преимуществом Украины — как до майдана, так и после — было наличие всех этих компонентов: всё необходимое для плавки стали находилось в пределах подконтрольной киевской власти территории. Мало того, у украинских металлургических олигархов были бонусы в виде доступа в мировой океан через азовские и черноморские порты, а также наличия заводов по производству ферросплавов.
В 2014 году киевская власть лишилась контроля над металлургией ЛНР и ДНР, а также доступа к части флюсов, необходимых для восстановления стали, которые остались на неподконтрольной территории. Этот удар был чувствительным, но не смертельным: УССР производила 50 млн тонн стали в год, независимая домайданная в 2013 году произвела 29 млн тонн стали, а в 2014 году уже 19,7 млн тонн, однако после 2016 года ситуация в металлургии стабилизировалась, и к 2021 году украинские металлурги плавили ежегодно от 20 до 22 млн тонн стали.
В это время ситуация в металлургии ДНР и ЛНР была крайне тяжёлой: экспорт в силу непризнанности и потери доступа к Мариупольскому порту рухнул, часть трудового коллектива выехала (в том числе в Мариуполь) в поисках лучшей жизни. С 2017 года и вовсе началась чёрная полоса, которая сглаживались разве что поставками руды из России по линии Росрезерва, — Киев от своего Криворожского железорудного бассейна ЛНР и ДНР отрезал. Выходить из кризиса металлургия ЛНР и ДНР начала лишь в 2021 году, когда меткомбинаты Донбасса перешли под контроль ЮГМК Евгения Юрченко.
А в 2022 году чёрная полоса началась для металлургии Украины. Украина осталась без Мариуполя и с закрытыми черноморскими портами, что увеличило расходы на логистику в 4–6 раз. Также были потеряны два меткомбината — ММК им. Ильича и "Азовсталь", на которые приходилось 40% производства стали. Производство стали рухнуло почти в 3,5 раза — с 21,3 млн тонн до 6,2 млн тонн.
Не менее сильно досталось коксохимическому производству: производство кокса по итогам 2022 года рухнуло на 59%, до 3,91 млн тонн. Обвал произошёл из-за остановки Авдеевского коксохима. В 2022 году дефицита кокса украинская металлургия не испытывала, но лишь потому, что меткомбинаты работали на минимальном уровне загрузки.
В 2024 году в украинской металлургии начались восстановительные процессы — сказалась работа украинского морского коридора, позволившая экспортировать не только зерновые и масличные, как это было во время "зерновой сделки", но и прочие товары, включая металл и железную руду. Производство стали и чугуна в первом квартале 2024 года выросло на 22% и 19% соответственно по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Рост производства — особенно на фоне спокойного 2023 года, который украинская электроэнергетика пережила с минимальными потерями — потребовал больше кокса. И если в 2021 году на импорт приходилось лишь 2,13% от потребляемого в стране кокса или около 30 тыс. тонн, а в 2022 году его и вовсе экспортировала или рассматривала в качестве топлива для ТЭС. Но в 2023 году кокса ввезли 328 тыс. тонн, а в январе-июне 2024 года импорт кокса и полукокса пришлось увеличить — до 295 тыс. тонн.
Металлургические беды
Но с марта 2024 года в украинской металлургии вновь началась чёрная полоса.
Во-первых, Украина лишилась тепловой генерации и части своих гидроэлектростанций, что ввергло металлургию в состояние энергетического голода. Этот голод привёл к авариям на предприятиях, сокращению объёмов добычи железорудного концентрата (в случае с "Метинвестом" на 17%) и непременно скажется на статистике по плавке стали и чугуна. Каждое аварийное отключение грозит серьёзными технологическими проблемами — особенно для электродуговых печей — и солидными убытками.
Ферросплавные заводы и вовсе не работали с осени 2023 года по весну 2024 года, сократив производство в прошлом году на 61% по сравнению с не самым удачным 2022 годом. Никольский завод ферросплавов (крупнейший в Европе) работал на 15% загрузки, Запорожский завод всего на 4% мощности. Побужский комбинат и вовсе в простое с ноября 2022 года и без перспективы перезапуска.
Прямой импорт электроэнергии из ЕС — киевская власть обещает не отключать предприятия, импортирующие 80% электроэнергии — не поможет в силу ограничений на перетоки из ЕС и проблем с распределением э/э внутри самой Украины после ударов по электроподстанциям. Кроме того, европейская электроэнергия крайне дорогая.
Свою генерацию создать в теории можно, но это вновь вопрос экономики: 1 МВт обходится примерно в 10–15 млн долларов затрат. Ferrexpo еще в 2021 году запустила солнечную электростанцию на 5 МВт, но это обеспечивает лишь 1 % от общего потребления компании.
Немного легче при дефиците электроэнергии ощущают себя горнодобывающие производства: там многие работы можно проводить без электроэнергии, но ключевые технологические операции, особенно обогащение руды, всё равно невозможны без электричества.
В общем, проблема с дефицитом электроэнергии нерешаема, её можно лишь смягчить за счёт взяток, но осенью есть риск того, что диспетчерам придётся выбирать между замерзающими многоквартирными домами и потребностями металлургов.
Во-вторых, украинские военкомы стали вновь захаживать на меткомбинаты. В конце мая — после вступления в силу нового закона о мобилизации — глава "АрселорМиттал Кривой Рог" Мауро Лонгобардо жаловался на то, что при продолжении мобилизации компания не сможет продолжать работу. Особой популярностью у военкомов пользовались редкие профессии: водители локомотивов, электрики и механики. Повестки распространяла не только администрация предприятия, но и сами военкомы, стоя на проходной завода, что срывало смены. А "Запорожсталь" ещё к середине осени 2023 года потеряла 20% сотрудников, что ограничивало её производственные мощности.
Проблема с кадрами нерешаема в принципе — женщины массово на меткомбинаты не пойдут. Исключение — Ferrexpo, но там на мужские профессии стали завлекать женщин ещё до начала СВО.
В-третьих, есть проблемы с экспортом. Внутреннему рынку металл не особо нужен: потребности не превышают 2,6 млн тонн в год. Поэтому 80% металла шло на экспорт. Пока металлургов спасает работа морского коридора — у России нет инструментов для его блокировки. По железной дороге в год получится экспортировать не больше 3 млн тонн металла, а его перевозка будет стоить в 3–4 раза дороже, чем по морю, — сказалось повышение "Укржелдорогой" тарифов в 2022 году на 70%. Именно поэтому Ринат Ахметов оспаривал в Киевской окружном административном суде повышение тарифов госмнополией. Мало того: УЗ считает приоритетным грузом зерно, а не железную и марганцевые руды.
В целом украинский металл уже оказался неконкурентоспособным даже на европейском рынке. Об этом в конце августа жаловался гендиректор "Метинвеста" Юрий Рыженков в интервью итальянскому изданию Corriere della Sera. В декабре прошлого года ЕС отложил решение о запрете импорта российской стали в слябах до 2028 года, чем позволил РФ дополнительно продавать 10,7 млн тонн своей стали в Евросоюз. Покупают российскую сталь из-за её цены: она на 15% дешевле альтернативной продукции, в том числе украинской. Жалуется "Метинвест" не просто так: в своё время Ахметов выстроил производственную цепочку таким образом, что с украинских заводов в ЕС поставлялись всё те же слябы, которые затем превращали в прокат. А в начале лета 2024 года ахметовский меткомбинат в Вероне приостановил работу и перевёл рабочих на неполный рабочий день.
Дальше — хуже
А теперь стоит вернуться к коксу. Формально украинские металлурги могут прожить и без него. Везётся кокс из Европы, 86% поставок закрывает Польша, а в деньгах импорт за январь-июнь обошёлся в 105 млн долларов. На первый взгляд сумма небольшая, но дьявол кроется в деталях.
Главная проблема в том, что кокса нужно много. В 2013 году — когда Украина плавила под 30 млн тонн стали — Красноармейская-Западная №1 выдала на-гора 8,3 млн тонн угля. В 2019 году добыча сократилась до 5 млн тонн. Компенсировать эти объёмы импортом за счёт европейских производителей не удастся — там нет таких мощностей, а возить из КНР придётся по морю и в том числе через Румынию.
Кроме того, экономика меткомбинатов от этого уйдёт в нокаут. В теории — если у "Лакшми Миттала" и его менеджеров жаба не является тотемным животным — возить кокс может позволить себе "Арселор Миттал Кривой Рог". Но есть проблема: его менеджеры планировали в этом году увеличить загрузку мощностей с 25% до 50%. Очевидно, что эти планы придётся пересматривать. "Метинвест" Ахметова себе такого позволить не может: в 2022 году "Метинвест" получил убытков на 2 млрд долларов (списали два меткомбината), 2023 год компания закрыла с убытком в 194 млн долларов.
Таким образом, без угля из Красноармейска остановятся 5 оставшихся украинских коксохимических производств, а обеспечение даже минимальной загрузки украинских меткомбинатов станет серьёзной организационной, финансовой и логистической проблемой. Минимальная загрузка — на уровне 2022–2023 годов — потребует около 4,5 млн тонн кокса. Для роста объёмов производства нужно будет и того больше, а для выхода на довоенные объёмы производства нужно будет 9,5 млн тонн кокса. Взять его физически неоткуда.
***
В ближайшие месяцы украинская металлургия погрузится в серьёзный кризис. Этот кризис будет системным: отрасль накопила такое количество проблем, перекрыть которые не позволит даже резкий рост цель на сталь. И в этом плане не суть важно, когда ВС РФ возьмут Покровск: к сентябрю, как считают журналисты из западных СМИ, или позже. Украинской металлургии от подобной отсрочки ни холодно ни жарко.
"Метинвест" позволить себе работать на импортном коксе с большей долей вероятности не сможет, а менеджеры "Арселор Миттал" не пожелают: какой смысл работать на минимальной загрузке без надежды на коренное изменение ситуации? Следовательно, потеря Покровска рискует стать не запятой в череде кризисов украинской металлургии, а точкой. Собственно, шахта уже наверняка не работает — горняки жили в Покровске, откуда киевская власть объявила эвакуацию.
Для украинской экономики это катастрофа: летом председатель Федерации металлургов Сергей Беленький оценивал тонну чугуна в 230 долларов экспорта, 600 гривен налогов и 16200 гривен ВВП. И это без учёта проблем в отдельно взятых городах как с безработицей, так и с коммунальным хозяйством — много где теплоснабжение многоквартирных домов зависит от работы меткомбинатов. А о каком-либо восстановлении и вовсе говорить не приходится: сталь в ЕС дорогая и дешевле не станет, прокат Украина уже активно импортирует. Экспорт металла в любом случае сильно упадёт, а Украина в худшем случае сможет экспортировать лишь руду — её за 7 месяцев вывези свыше 20 млн тонн при цене около 100 долларов за тонну.
Что же касается Покровска, то остаётся надеяться на его скорейшее превращение в Красноармейск: чем быстрее город и его окрестности перейдут под власть России, тем меньше ущерба будет нанесено горожанам, городу и шахте.