Вздымая тучи пыли, сквозь район мчится небольшая колонна: пара танков да пара БМП. Стараются проскочить быстро, ибо знают, что, зазевавшись, родят беду и себе, и окружающим. Попал в прифронт – смотри под ноги да слушай небо. Фраза красивая, а реальность страшная.
Помаленьку за колонной тянется разношерстная процессия. Обгонять танк на повороте – себе дороже, гривой в хвост упираться – тем более. Мало ли что сейчас в синем небушке и куда это "что-то" смотрит. Оттого пестрая банда, состоящая из эвакуационных "буханок", пенсионерской "классики", КАМАЗов с обозначением "200", а также свеженьких китайских иномарок, которые незнамо что забыли в этой глуши, держится на почтительном расстоянии.
Донецк. Правила поведения при артобстреле
- Что-то подсказывает мне, что надо отсюда валить.
- Думаешь, они работать едут? Вряд ли. Во-первых, они б тогда по другой дороге ехали. Во-вторых, таким вот "казино" работают лишь дураки. Они бы по одному заезжали.
- Место дислокации меняют?
- Скорее всего. Ты вот лучше на другое внимание обрати! На каждой встречной тачке РЭБ установлен, но двух одинаковых не отыщешь. Либо волонтерка, либо местные "кулибины". И это на третьем году СВО.
- Н-да.
Тихий двор, каких тысячи. Курю, чешу за ухом беспризорного пса в ожидании собеседника. Дворы в донецком прифронте бедные, но опрятные. С одной стороны, обветшало все за десять с хвостиком лет безвременья. С другой же, публика здесь обитает простецкая. А пролетарий, в отличие от "соевой богемы" из "Твиттера", не считают, что война за окном – это повод, чтоб воду в туалете за собой не спускать. Плюс – обостренная тяга к прекрасному, побуждающая соотечественников организовывать импровизированные поляны сказок из подручного материала. Жизнь тут, мягко говоря, серенькая. Не хватает человеку ярких красок.
Донецк. Конец лета
По окнам, если таковые имеются, можно понять, как долго в квартире продержался человек. К примеру, заклеивать их скотчем крест-накрест додумались в начале 2014-го, но быстро поняли, что взрывной волне эта мера до лампочки. Году в 18-м принялись было отдирать, но потерпели фиаско. Так у многих следы скотча и остались на окнах. А в 2020-м кто-то догадался сперва разогревать те ленты феном, а потом отрывать понемножку. Целые трактаты писались в ту пору: как это дело греть, как отрывать, да каким моющим средством остатки клея смывать.
Другой маркер – иконы. Даже атеисты здешние ставят их у окошка. И непременно ликом на улицу. Помогает ли? Да не очень. Бывал я в разбитых домах и квартирах, где иконы вот так вот стояли. Но так людям спокойнее, а это главное.
Как определить? Да по степени выгорания на солнышке. В одних окнах те иконы совсем новенькие, в других краски поблекли, где-то иконы выгорели до бледной желтизны, а где-то уже совсем белые. Так и понимаешь, кто с начала войны живет, кто в эпоху "Минска" вернулся, а кто недавно заехал.
Третьего дня неподалеку отсюда убило молодую женщину. Беременную. Две жизни разом. Чуть раньше расстреляли супермаркет, который каким-то чудом не закрылся еще в 2022-м. Что ни день, то раненые и убитые.
"Вот наши с Петровки перебираются в Пролетарский или Буденновский районы, если припечет, да? А жители Белгородской области туда не поехали бы. Слишком опасно. Хотя казалось бы, да?" - поделился наблюдениями знакомый офицер, который давненько служит на том направлении.
Больная тема. Когда война пришла в Белгородскую область, оказалось, что власть может обеспечить гражданским довольно высокий уровень безопасности: системы оповещения, бетонные убежища на каждом шагу, аптечки в каждом магазине и многое другое. В Курскую область пришла и выяснилось, что беженцам можно и нужно давать сертификаты на жилье, а также льготы по коммуналке и мобильной связи. Тем временем детишек из прифронта ДНР вывозят лишь волонтеры. Вывезут на отдых в тот же Крым, а потом обратно – в прифронт. Где рвутся снаряды, и жужжат дроны, а школы и детские сады не работают так давно, что лиц одноклассников никто уже не помнит.
Почему так? А вот шут его знает! Вопросы задают и простые люди, и журналисты, и блогеры, но государство безмолвствует. Придумайте ответ сами. И люди придумывают. Только вот на пользу ли родному государству те ответы? Не знаю.
Зато в центре жизнь пока не кипит, но уже и не теплится. Чем дальше, тем больше тут людей и машин. Тем больше открывается магазинов, парикмахерских салонов и модных кофеен. Вы удивитесь, но даже ко Дню города здесь готовятся!
— Это уже третье заведение, где нам предлагают ждать полтора часа!
- Тогда пойдем в четвертое. Куда-то ведь люди еще не добрались.
- Смирись, брат! "Быстро перекусить" — это уже не про сегодняшний Донецк!
- Ну да. Несчастный хот-дог нужно ждать сорок минут. Докатились!
- Пока новые заведения открываться не начнут, вот это вот не изменится. Людей много, а кафе и ресторанов мало!
Военный товарищ, прибывший из большой России, которому нет-нет, да удается выскочить в город и вкусить мирной жизни, поделился, что здешние официанты – ночной кошмар москвича. Хамят, дерзят и всячески игнорируют. "Спасибо еще, что в еду не плюют", - с робкой надеждой резюмировал он.
Донецк. На улице
Что поделать? Людей при деньгах, порождающих спрос, теперь в республике много, а предложение куцее. Потому и наглеют. "Сейчас тут ржавые гвозди можно за большие деньги продавать и иметь успех", - без устали повторяет знакомый бизнесмен.
Такая вот жизнь. Такие контрасты. Плохо ли? Неизбежно. Жизнь налаживается по мере движения фронта и это правило нельзя ни обойти, ни игнорировать. Рискнешь – пожалеешь.