Вскоре после рождения Лаврентия семья в поисках лучшей доли переехала в Киев. Там старший Масоха устроился на работу в речном пароходстве матросом, а потом стал рабочим. С 1917-го по 1920 годы в стране отгремели Революция и Гражданская война, и заработали такие социальные лифты, о которых ранее пареньки с рабочих окраин Киева и не помышляли.
После окончания школы 16-летний Лаврентий Масоха устроился работать в литейных цех модельщиком – это специалист, который делает из воска или других легкоплавких материалов модели будущих деталей. Они используются для изготовления литейных форм или просто зарываются в песок и заливаются расплавленным металлом, который выжигает материал модели.
К тому времени старший брат Лаврентия, Пётр, который был старше младшего брата на 5 лет, уже окончил Киевский музыкально-драматический институт имени Лысенко и служил в довольно известном и популярном на Украине театре "Березиль" Леся Курбаса. Лаврентия лицедейство тоже притягивало, и когда он узнал, что на его заводе есть театральный кружок, сразу отправился туда. Вскоре он уже участвовал в постановках, и проявлял недюжинный актёрский талант, хотя сам о нём, в силу критичного к себе отношения, был невысокого мнения.
Тем временем старший брат Пётр приступил к штурму других "вершин" – стал играть в кино, причем в том числе ни у кого-нибудь, а у самого Александра Довженко в его знаменитом фильме "Арсенал". Успехи брата убедили Лаврентия в 1928 году оставить завод, и тоже поступить в Киевский музыкально-драматический институт, но только не на актёрский, а на режиссёрский факультет. По рекомендации Петра его пригласили на роль в ныне утерянный черно-белый немой фильм "Комсомолия" (1929), где он сыграл вместе с братом. Младший Масоха остался от этой работы в восторге и понял, что видит себя в будущем только актёром кино. Внешность у него была фактурная, поэтому его стали приглашать на одни киносъемки за другими.
При работе над фильмом "Молодость" (1934) его приметил очень востребованный в 30-е – 40-е годы режиссёр Леонид Луков – один из корифеев украинского довоенного кино. Он стал приглашать Масоху из одного своего фильма в другой, и хоть и доверял только роли второго плана, но зато очень фактурные и характерные. Нередко Лаврентий Емельянович играл отрицательных персонажей, но они у него выходили очень запоминающимися, как, например, анархист в фильме "Щорс" (1939) всё того же Довженко – Лаврентий снялся у него в эпизодической роли вместе с братом.
В 1939 году режиссер Леонид Луков пригласил Масоху в свой очередной фильм "Большая жизнь" о том, как живёт и трудится шахтерский Донбасс. Роль была эпизодическая, Масоха играл отрицательного персонажа, сына кулака и гуляку Макара Ляготина.
Но, во-первых, в фильме снимались первые "звезды" довоенного СССР: Борис Андреев, Николай Крючков, Пётр Алейников, Марк Бернес, благодаря которым, а также хорошим сценарию и режиссуре "Большая жизнь" стала лидером проката 1940 года, собрав 18,6 млн. зрителей.
Во-вторых, герой Масохи пел в фильме песню "Спят курганы тёмные", которая играла и продолжает играть в жизнь Донбасса невероятно важную роль. После фильма "Спят курганы тёмные" стала очень популярной в народе, на эстраде её исполняли очень известные исполнители, такие, например, как Марк Бернес, Валерий Золотухин, Иосиф Кобзон и Николай Расторгуев. Уже в наше время эта песня стала гимном футбольных болельщиков донецкого "Шахтёра", и негласным гимном всего Донбасса, как у Одессы "У Черного моря", а у Киева – "Як тебе не любити, Києве мій!". После реконструкции в 2015 году часов на фасаде Донецкого главпочтамта, они стали играть мелодию этой песни. Но в народе всегда продолжали помнить, кто был первым её исполнителем.
Благодаря фильму Масоху даже пригласили на работу в один из столичных театров, но все планы одним размашистым взмахом перечеркнула война. Лаврентий Емельянович снимался в военных киносборниках и кинокартинах сначала в Киеве, а затем в эвакуации, куда вывезли Киевскую киностудию, в Алма-Ате и Ташкенте. Это были знаковые работы в таких известных даже сейчас фильмах, как "Александр Пархоменко" (1942), "Жди меня" (1943), "Два бойца" (1943), "Поединок" (1944) и "Это было в Донбассе" (1945).
Уже после войны, в 1946 году, режиссер Леонид Луков снял продолжение (2-ю серию) ставшего культовым фильма "Большая жизнь", и снова предложил сняться в нем Масохе.
Тем временем из Германии вернулся попавший туда в качестве одного из заключенных концлагерей старший брат Пётр, которому Лаврентий был обязан своей творческой карьерой. Он не смог эвакуироваться из внезапно попавшего в окружение Киева, в оккупации служил в театрах Житомира и Дрогобыча, но в 1943 году кто-то сообщил немцам о его ролях в знаковых советских пропагандистских фильмах, и актёра арестовали. После возвращения на Родину ему припомнили службу в театрах при нацистах – посадить не посадили, но запретили сниматься в кино и играть в столичных театрах. Запрет действовал до смерти Сталина в 1953 году, после которой Пётр Емельянович вернулся в Киев, устроился там на работу в филармонию конферансье и чтецом стихов и басен.
Можно встретить рассуждения, что судьба Петра повиляла на то, что Лаврентию Масохе не давали в кино главных ролей. На самом деле над ним просто довлел "актерский рок" устоявшегося амплуа – режиссёры привыкли видеть его только талантливым мастером эпизода и вторых ролей, и потому на главные просто не приглашали.
В 1966 Лаврентий последний раз снялся со страшим братом в одном фильме. Их обоих пригласили на Одесскую киностудию на эпизодические роли в "прозвучавшую" (43,8 млн. зрителей) в то время картину "Их знали только в лицо" (1966) с Ириной Мирошниченко и Александром Белявским в главных ролях. После этого Петру Емельяновичу роли в кино перестали предлагать окончательно, но виновато было в этом вовсе не оккупационное прошлое, а возраст и болезни.
25 февраля, 16:00История
Фильм "Арсенал" и Январское восстание 1918 года в Киеве25 февраля 1929 года на экраны вышел фильм Александра Довженко "Арсенал". Картина была посвящена событиям 28 января – 4 февраля 1918 года на киевском заводе "Арсенал". Его рабочие восстали против власти Украинской народной республики (УНР), но продержаться до прихода подмоги не смогли А вот его младший брат продолжал сниматься. Он с такой самоотверженностью всю жизнь отдавался любимой работе, что ни семьи, ни детей так и не завёл. И это при том, что фото Масохи продавались во всех киосках "Союзпечати" – в то время было популярно их коллекционировать и обмениваться ими. У него было немало тайных и явных воздыхательниц, но ни к одной из них сердцем актёр не прикипел. Он иногда полушутя, полувсерьез говорил, что "женат" на театре и кинематографе.
Несмотря на то, что главных ролей в "копилке" у Масохи не было, в 1969 году ему присвоили звание Заслуженного артиста РСФСР. В 1971 году он снялся ещё в одном фильме, который популярен и в наше время, в "Короне Российской империи, или снова неуловимые" (1971) – третьем фильме легендарной франшизы о Неуловимых. В том же году Масоху снимали еще в одной бессмертной картине – "Семнадцать мгновений весны" режиссёра Татьяны Лиозновой, которая стала для него последней.
Летом 1971 года в Москве, в павильонах Киностудии им. М. Горького снимали сцены, которые по сюжету фильма происходили в здании Главного управления имперской безопасности (РСХА). Масоха был в них задействован, так как играл роль штандартенфюрера СС Шольца – секретаря главного антагониста Штирлица – Генриха Мюллера. 20 июня репетировали сцену, где Масоха в образе своего героя должен был войти в кабинет Мюллера, которого играл Леонид Броневой, и сказать ему: "Группенфюрер, штандартенфюрер Штирлиц прибыл". Броневой впоследствии вспоминал в одном из своих интервью:
"Лиознова говорит: "Мотор, начали". А он: "Группенфюрер, штардартер..." Лиознова: "Стоп. Ещё раз. Собрались. Начали. Мотор". А он опять то же самое и так несколько раз. Лиознова рассердилась: "Безобразие, сколько можно пленки тратить? Вы же опытный артист. Перерыв". Мы с ним пошли попить чайку. Я его успокаивал. Очень трудно русскому человеку такое выговорить. Это предложение даже годится на роль скороговорки для театральной студии. После перерыва он начал: "Группенфюрер, штандартерфюрер Штрирлиц..." Лиознова, режиссёр очень требовательный, закричала: "Всё, конец смене. Хватит".
Получив взбучку, и очень переживая, что он фактически сорвал съёмку, а один съёмочный день стоит очень дорого, актер отправился в ресторан, заказал водку и с горя залпом осушил сразу стакан. Однако, если ему это сходило с рук в молодости, когда ему было 20 лет или 30, то в 61 не сошло – сердце остановилось. Прибывшей бригаде "скорой помощи" только оставалось констатировать смерть.
Лаврентия Масоху сначала похоронили в Москве на Донском кладбище, так как после войны он служил в столичных театрах. Но так как вся родня, старший брат и его близкие, жили в Киеве, то впоследствии останки актера перевезли туда на Байковое кладбище. Через 20 лет рядом с ним упокоился и старший брат Пётр. Так они и лежат до сих пор рядом – два брата, два актера, оставившие в отечественном кинематографе пусть постепенно и зарастающий "голливудским бурьяном", но по-прежнему такой видимый неизгладимый след. Да ещё каждый день в полдень часы на Главпочтамте в центре непокоренного Донецка играют "Спят курганы темные" – главную песню Донбасса, и главную песню в жизни замечательного советского актёра Лаврентия Масохи.