Борьба внезапно приобрела политический характер, причём оказалась настолько острой, что главком ВСУ Валерий Залужный изменил своей практике воздерживаться от публичных заявлений и 19 декабря записал эмоциональное обращение к президенту с просьбой подписать законопроект 8271, ужесточающий ответственность военнослужащих за невыполнение приказа.
Законопроект был принят Радой во втором чтении ещё 13 декабря (сам по себе проект был подготовлен в мае). Проектом предлагается внесение изменений в статьи 69 и 75 УК, которыми исключается назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, и освобождение от отбывания наказания с испытанием в случаях неповиновения, невыполнения приказа, угрозы или применения силы против командира, самоволки или дезертирства.
Законопроект, с самого начала имевший славу «скандального», тут же встретил отпор со стороны гражданского общества. 15 декабря была опубликована петиция к президенту с просьбой ветировать законопроект. За сутки обращение набрало уже более 30 тыс. голосов, тогда как для рассмотрения необходимо набрать 25 тыс. Вообще-то говоря, механизм петиций юридической силы не имеет и предназначен главным образом для эмуляции общественной поддержки законопроектов, которые власть почему-то не хочет выдвигать от себя. Но в данном случае эта активность — свидетельство реальной общественной озабоченности.
По мнению авторов петиции, в случае принятия закона «командование получит беспрецедентные рычаги шантажа и наказания военных тюрьмой практически за любую критику их решений».
Между тем, по словам советника Офиса президента Алексея Арестовича, «среди мобилизованных разные люди. В том числе те, которые записывают видео "нас тут бросили, оставили". Такие видео нельзя записывать во время войны. Многие не понимают, что война — страшная вещь. Тебе прикажут пойти умирать, и ты пойдешь умирать. Многих это ломает. Для этого в армии есть дисциплина».
Кстати, обращения эти нередко действительно имеют основания: летом части теробороны, особенно на Харьковском направлении, частенько использовались как пушечное мясо для привлечения внимания российской артиллерии и организации контрбатарейной борьбы.
Судя по всему, появление петиции вызвало обеспокоенность военного командования — в поддержку проекта высказался начальник Генштаба Сергей Шаптала.
По мнению же Главкома ВСУ, «армия держится на дисциплине. И если пробелы в законодательстве не обеспечивают ее соблюдения, а "отказники" могут заплатить штраф, размер которого составляет до десяти процентов боевых выплат, или получить наказание с испытанием, это несправедливо. Более того, и это ключевое, оголенные участки фронта вынуждены закрывать собой другие военнослужащие, что приводит к увеличению потерь личного состава, территорий и мирных людей на них».
Действительно ли так остро стоит в ВСУ проблема с дезертирами?
Объективных данных о количестве военнослужащих, покинувших свои воинские части нет — с украинской стороны эти данные засекречены. В то же время есть сомнения и в том, что существует острая необходимость в наведении порядка на законодательном уровне. Скажем прямо: если бы проблема была действительно остра, то полностью управляемая Рада не тянула бы семь месяцев с принятие столь важного закона. А она тянула.
В частном порядке известно, что в воинских частях «отказников» и дезертиров расстреливают, списывая на потери от огня противника. Иногда для этого употребляются бойцы подразделений, которые происходят от добробатов 2014 года, но их на всех не хватает, да и состав у того же «Кракена» или «Айдара»* неравномерный (они тоже комплектуются через призыв, люди там разные). Так что информация о «националистических заградотрядах» не то чтобы не правдива, но преувеличена.
Как полагают российские военкоры (например, ведущий телеграм-канала «Старше Эдды»), заявление Залужного имеет политический характер — от него постоянно требуют успешных наступательных действий, а объективная ситуация на фронте пока таких возможностей не даёт, и он пытается себя обезопасить от критики.
Следует также отметить, что это уже не первое публично-политическое выступление Залужного — до этого было весьма содержательное интервью The Economist, а ещё в ноябре он разговаривал с председателем комитета начальников штабов Марком Милли, сказав, что «украинские военные не примут никаких переговоров, договоренностей или компромиссных решений. Условие для переговоров одно — Россия должна оставить все захваченные территории» (это заявление очевидно имеет политический характер).
Появились слухи относительно того, что на парламентских выборах, запланированных на осень следующего года, Залужный, как очень популярный в современной Украине деятель, может выступить в качестве самостоятельного политика. Характерно, что социологические службы данных о поддержке Залужного не публикуют, но это не значит, что опросы не проводятся. Вообще же ВСУ сейчас самый авторитетный в украинском обществе институт.
В качестве партнёра Залужного может выступить мэр Киева Виталий Кличко, напряжённые отношения которого с Офисом президента общеизвестны.
Таким образом, борьба вокруг законопроекта вполне может иметь не только военно-прикладное, но и чисто политическое значение.
* Организация признана экстремистской, ее деятельность запрещена в России.