нтрактники или мобилизованные, они пошли служить киевскому режиму не от хорошей жизни. Либо же вообще против своей воли. Однако их «боевой путь» оказался коротким. Но российский плен спас жизнь и здоровье четырёх пленных, с которыми удалось поговорить корреспонденту Украина.ру.
У небольшого здания в одном из городов ДНР стоит военная охрана: просто так внутрь не попасть, случайных людей здесь нет. Даже с военной аккредитацией здесь делать нечего: для разговора с пленными необходимо разрешение начальства и сопровождение Народной милиции.
Съёмка запрещена вне специально отведённой для разговора комнаты. Военнослужащий, отвечавший за проведение интервью, дал распоряжение вывести из камер пленных, кто раньше никогда не разговаривал с прессой.
По закону, пленные подписывают обязательство не брать в руки оружия: в случае, если их пленят повторно, они предстанут перед российским судом.
Впрочем, на лицах бывших «вояк» и не видно желания вернуться в бессмысленную бойню, спасение от которой нашлось в российском плену.
Один из солдат — Вячеслав Симбирский из Измаила. Родился в 1998 году. Контрактник, который, впрочем, даже не прошёл курса молодого бойца перед отправкой на фронт.
Пленный ВСУ Симбирский Вячеслав
Вячеслав трясущимися пальцами достаёт из пачки три сигареты и прячет их в порванный карман вэсэушного термобелья. Такова традиция: журналисты дают пленным покурить.
Пойти на заключение контракта с киевскими силовиками его заставили жизненные обстоятельства: ушлые родственники «отжали» у Вячеслава квартиру. Он говорит, что остался сиротой, а хлеб и кров предоставить смогли только ВСУ.
В военкомате пообещали спокойную службу в тогда ещё подконтрольном Киеву Мариуполе: в 2021 году действовал режим тишины. Определили Вячеслава в печально известное подразделение — 56-ю бригаду, известную сейчас как «бригада смертников».
Месяц за месяцем проходила служба, но Вячеславу так и не удавалось пройти элементарного курса молодого бойца. С началом СВО его с остальными бросили в гущу военных действий: там неопытного, практически гражданского человека контузило.
Выписавшись из госпиталя, Вячеслав не торопился вернуться на линию фронта. В Днепропетровске его нашла комендатура, и, избив, погрузила в транспорт — на линию соприкосновения.
Командующие в его подразделении использовали такие же методы «мотивации» бойцов.
«Назар (ротный), с одной стороны объясняет нам, что мы мясо, "иди и умри", а с другой стороны — что воевать надо, "если надо, пацаны, я с вами лягу". Мой друг рассказывал, как Назар с позиций просто убегал. Ему никто не верил, он одного из наших даже избил просто при строе», — рассказал Вячеслав.
Командиры просто-напросто обманывают своих бойцов, продолжает пленный:
«Возникло ощущение "мяса". В Песках возникало... Нас обманывают. Говорят, что поедете на усиление, а кидают на штурм. Вас на подъезде просто разбирают».
Хвалёные западные вооружения и курсы НАТО лишь яркий фантик для «работы с населением», убеждён Вячеслав. На снабжении у его подразделения были сломанные каски, старые «плитоноски» без аптечек вместо бронежилетов, на позициях — два мешка с едой и перекрытия из веток вместо блиндажей.
«С другой стороны, я видел, как ваших раненых ваше же БМП забирает. А у нас другая ситуация. Если ты тяжело ранен, если ты "триста", это равносильно тому, что ты "двести". За тобой техника не приедет», — продолжает рассказывать Вячеслав об отношении киевского командования к своим подчинённым.
Но у его истории военной службы счастливый конец. Рассказы командиров ВСУ о пытках в российском плену оказались неправдой. Дело теперь за Украиной: включат ли сироту в список на обмен?
Другой источник пополнения личного состава ВСУ — пожилые люди. Проблемы со здоровьем зачастую не преграда для мобилизации. Так случилось с Владимиром Жданюком из Волынской области — из мирной рабочей жизни на заводе его выдернула повестка.
Другой источник пополнения личного состава ВСУ — пожилые люди. Проблемы со здоровьем зачастую не преграда для мобилизации. Так случилось с Владимиром Жданюком из Волынской области — из мирной рабочей жизни на заводе его выдернула повестка.
Пленный ВСУ Жданюк Владимир
Владимир провёл длительное время в военных госпиталях, но постоянная боль в позвоночнике не спасла: «годен к строевой».
Товарищи Владимира, скорее всего, погибли в задымлённых окопах. Он оказался единственным, кто смог выбраться из-под обстрела, из гари, и побежать в сторону союзных войск.
«С нашей стороны не было ответки, но потом, когда меня взяли в плен, потом якобы начало что-то прилетать с нашей стороны.
— По вам? В тот район, где вас взяли в плен?
— Да. Есть ли мы там, или нас нет в живых — просто били в то место, где был наш наблюдательный пункт».
Владимир осознаёт, что воевать его заставили против своих принципов. Аккуратно отвечая на наши вопросы, осторожно рассказывает, что оба его деда воевали в Великую Отечественную. Нерешительно упоминает, что рассказывал об этом детям. На современной Украине за «пропаганду» борьбы с нацизмом можно получить тюремный срок.
Зато Владимир успел увидеть «подарки» новому нацистскому режиму: хвалёную ПТУР NLAW. Обучения бойцы не проходили: инструкции для орудия войны против братского народа простые, «как детский конструктор в картинках».
Были среди пленных и те, кто был арестован не на поле боя. Капитану теробороны Мариуполя Сергею Щербине удалось проработать в родном и уже освобождённом от нацистов городе пару месяцев — в строительной компании. Он планировал перевезти туда семью из Киева. Но скрыть «вэсэушное» прошлое от органов правопорядка не удалось.
Пленный ВСУ Щербина Сергей
Бывший офицер отрицает всякое участие в боевых действиях: «стоял на блокпостах, занимался планированием оргмероприятий». По его словам, об «азовцах»* у мариупольцев «особого мнения не было», однако видеть, как родной завод становился военной целью из-за окопавшихся там нацистов, Сергею было тяжело.
Пленный теперь надеется лишь на одно: вернуться в родной город и жить мирной жизнью.
Из пленённых не по своей воле и Омелян Кабан с Ивано-Франковщины, мобилизованный. Разговаривал с нами по-украински. В бою перепутал, куда бежать, и оказался на позициях союзных войск.
Пленный ВСУ Омелян Кабан
— Вас наши били.
— Нi, — отрезает Омелян.
На его теле нет следов пыток. Не было их и на других пленных. Солдаты РФ, по его словам, накормили и дали воды.
Но и он не хотел воевать. По словам Омеляна, большинство мобилизованных не понимает, зачем их вообще призвали.
Это был последний солдат ВСУ, с которым нам удалось поговорить. При выключенной камере сопровождавший меня сотрудник объяснял Омеляну, почему Украина не станет торопиться запрашивать его, простого солдата, на обмен: ведь он не «Калына» или «Волына», а так, человекоматериал.
Омелян попросил нас опубликовать информацию о нём, чтобы родные узнали, что он жив и здоров. Все, с кем нам удалось поговорить, живы и здоровы.
* «Азов» — экстремистская организация, деятельность которой в России запрещена.