Россия в зоне СВО будет делать упор на борьбу с дальнобойной украинской артиллерией. Мы начнем более тщательно отслеживать их местонахождение и будем более эффективно их уничтожать, для этого есть все возможности, уверен военный обозреватель, полковник в отставке Виктор Литовкин
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
Ранее Северск перешел под контроль союзных сил, но военные корреспонденты с мест пишут, что ключевое значение имеет не сам город, а высоты вокруг него. Эти высоты удерживаются украинскими войсками и оставлять их они пока не собираются.
— Виктор Николаевич, как мы, исходя из предыдущего опыта, будем решать эту проблему?
— С высотами разобраться достаточно просто. Если там нет жилых застроек, для нас не представляет сложности сравнять их с землей. Для этого есть системы залпового огня («Град», «Ураган» или «Смерч»). Эта задача решаема, даже если на этих высотах оборудованы долговременные защитные инженерно-технические сооружения. Опыт у российских вооруженных сил есть, он позволяет решать такие задачи. Понятно, что на войне легко никогда не бывает, но решить задачу с Северском проще, чем с Мариуполем или Северодонецком.
— Также сообщалось, что противник перебросил из Северска часть сил в Артемовск и Соледар. Насколько украинским войска там удалось окопаться?
— Все эти территории хорошо оборудованы в инженерном отношении. Им даже не надо окапываться. Они просто занимают те позиции, которые они подготовили за восемь лет войны. Они обстреливали Донбасс восемь лет, но понимали, что бесконечно это продолжаться не будет. Они понимали, что республики Донбасса при поддержке России перейдут в атаку, поэтому они создали долговременные укрепрайоны по всей глубине Донецкой области и за ее пределами. Но я полагаю, что позиционных боев не будет. Мы будем эту оборону прогрызать и прорывать так же, как мы это делали и раньше.
— По поводу Авдеевки раньше говорили, что мы не будем уничтожать эту группировку, пока не разберемся со Славянском и Краматорском. Но теперь в экспертной среде звучат мнения, что до Славянска и Краматорска нужно разобраться с Авдеевкой, потому что нельзя оставлять в тылу мощный укрепрайон. А вы что думаете по этому поводу?
— Конечно, мы ничего не можем оставлять в тылу, чтобы не было ударов в спину. Тем более, министр обороны Сергей Шойгу заявил, что мы будем делать упор на борьбу с дальнобойной украинской артиллерией. Это не только системы залпового огня и «Точки-У», но и HIMARSы, которые доставляются на Украину. Мы начнем более тщательно отслеживать их местонахождение и будем более эффективно их уничтожать.
Для этого у нас есть все возможности. И беспилотники, и спутники, и самолеты дальней радиолокационной разведки и наведения, вертолеты Ка-52 со сверхзвуковыми ракетами и неуправляемым ракетным вооружением. Я уже не говорю про оперативно-тактический комплекс «Искандер-М» и крылатые ракеты «Калибр», которые стартуют с кораблей Черноморского флота.
— Насколько в этой борьбе с артиллерией нам помешает разведывательная помощь, которую США предоставляют Украине?
— Мешает. Это к бабке не ходи. Главное, как они будут маневрировать и маскировать свои батареи. В этом и смысл противоборства. Иногда побеждает щит, иногда меч. Но у нас есть опыт борьбы с американскими разведывательными системами. У нас есть системы радиоэлектронной борьбы, мы будем прерывать действия вражеских беспилотников. Нельзя сказать, что мы всегда будем побеждать, но мы будем стремиться к этому. Опыт предыдущих боевых действий на нашей стороне.
— Владимир Путин ранее говорил, что Россия на Украине еще ничего не начинала. Вы могли бы назвать конкретные виды вооружений, которые мы еще не применяли, но можем применять?
— Их много. Мы не применяли стратегическую и дальнобойную авиацию. Мы не применяли Ту-22М3 с его крылатыми ракетами. Мы не применяли Ту-160 и Ту-95 МС. Были случаи, когда мы «Кинжалами» нанесли удар под Ивано-Франковском, уничтожив бывший склад хранения ядерного оружия с вооружением и боеприпасами, но это были эпизодические действия. Мы можем применять больше гиперзвуковых ракет. И до тяжелых бомб может дойти, когда понадобится.
Мы можем только догадываться, что имел в виду Путин. Но есть центры принятий решений в Киеве, есть Верховная Рада, есть Офис президента, Минобороны и Генштаб. Мы знаем много зданий и подземных сооружений, которые надо уничтожать при необходимости.
Например, в Виннице было уничтожено почти все руководство ВВС Украины и продавцов оружия со стороны Запада. Это говорит о том, что мы ведем эту работу. Просто мы не афишируем, что мы будем завтра уничтожать. Мы уничтожаем, а потом говорим, что мы уничтожили. Мы же не американцы, которые занимаются рекламой и пиаром своих действий еще до того, как они произойдут. Мы подождем. Нам торопиться некуда, за нами правда.
— По поводу поставок западного оружия люди задают вопрос, почему мы не уничтожаем мосты через Днепр. Нужно ли этим заниматься и есть ли такая возможность?
— Я все время говорю про уничтожение мостов. Может быть, именно через Днепр мосты уничтожать не надо, но через Тису и другие реки их уничтожать надо.
Еще важно уничтожать станции, где переобуваются вагоны с узкой европейской колеи на широкую российскую (имеется в виду широкая колея, которую стали применять еще в Российской империи. — Ред.). Есть город Чоп на границе Венгрии, Румынии и Словакии, есть такие пункты на польской границе. Но Россия продолжает торговлю с Западом. Мы поставляем на Запад по железной дороге нефть и уголь. Видимо, какие-то экономические соображения преобладают в решении военных задач.
Но это все до поры до времени. Эти пункты надо уничтожать. Люди не понимают, почему лидеры иностранных государств свободно приезжают в Киев и разговаривают с Зеленским, когда Украина с нами воюет? Почему мы не изолировали Киев? Почему мы позволяем поставлять на Украину западное вооружение? Мы, конечно, уничтожаем это оружие на складах, в местах сосредоточения и на железнодорожных станциях, но мне представляется, что было бы более эффективно уничтожать его на границах.
— Вы сказали об этих неформальных договоренностях. Что должно произойти, чтобы мы стали действовать жестче?
— Не знаю. Давайте оставим решение этих вопросов на усмотрение Генштаба и Администрации президента. Я не люблю, когда журналисты дают советы генералам. Мы можем анализировать какие-то действия, но в рамках приличия. Потому что каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Это распространённая практика, когда диванные эксперты учат командиров воевать, но я не отношусь к числу таких людей.
— Замглавы минобороны Украины Гаврилов, приехав в Лондон, заявил, что Киев готовится уничтожить Черноморский флот и забрать Крым с помощью западного оружия. Сколько тут пропаганды, а к чему следует отнестись всерьез?
— На войне ко всему надо серьезно относиться. Не надо преуменьшать возможности противника. Но все, что заявляют из Киева, описывается тремя поговорками: «Не хвались, едучи на рать», «Бодливой корове бог рог не дал», «Обещать — не значит жениться».
Нет у Украины пока никаких возможностей наносить удары по Черноморскому флоту и по Крыму. Не дай бог, они это сделают, и те объекты, о которых мы говорили ранее, станут реальной целью для наших крылатых ракет.
Так что пускай бахвалятся. У них есть заштатные клоуны, такие как Гордон и Арестович. У них работа такая. Они должны внушать украинскому населению оптимизм и поднимать боевой дух украинской армии, который все ниже и ниже. Потому что одно дело произносить по телевизору какие-то обещания, а другое – находится под ударами российской артиллерии и авиации на поле боя. Есть хотелки, а есть реальность. А реальность не в пользу тех, кто говорит в Киеве такие воодушевляющие речи.
— Наши ВКС в последнее время стали чаще и эффективнее наносить удары по противокорабельным ракетам «Гарпун». Насколько это поможет обезопасить наш Черноморский флот?
— Мы уничтожили «Гарпуны» на базе хранения. Мы их не перехватывали во время удара. И мы не знаем, сколько «Гарпунов» еще осталось на Украине. Мы многое уничтожили, но главное, чтобы наши моряки не теряли бдительность. Для этого у нас есть все возможности. И радиолокационные станции, и системы ПВО, и противокорабельная оборона, и спутники, и беспилотники. Надо следить за тем, что происходит в береговых частях украинских вооруженных сил. Если у Украины есть такое угрожающее оружие, надо держать ухо востро.
— Когда некоторое время назад у Дмитрия Пескова спросили, возможна ли война с Польшей из-за Украины, он сказал, что на этот вопрос должны отвечать военные, а они пока тоже никаких комментариев по этому поводу не давали. Как вы видите эту ситуацию?
— Польша может вмешаться своими вооруженными силами в этот конфликт только по команде из Брюсселя или из Вашингтона. Я не думаю, что там такую команду дадут, потому что польские войска на территории Украины — это законная цель для наших ракет. Поляки это прекрасно понимают. Одно дело, вдохновлять Зеленского, что мы у вас наведем порядок, а другое — прийти с войсками на Украину.
Я думаю, что поляки будут действовать тоньше. Когда на Украине примут закон об особых правах поляков, поляки просто приедут на Украину и предъявят бумаги на свои дома и земельные участки во Львове, Ивано-Франковске или на Волыни. Будут действовать закон о реституции, принятый в Евросоюзе, куда Украина так стремится.
Украина может потерять знаменитый Львовский оперный театр, который строили поляки, и Академию сухопутных войск имени гетмана Сагайдачного (бывшее Львовское военно-политическое училище), а до того это был кадетский корпус польской армии.
Посмотрим, как будут развиваться события. Потому что если польские вооруженные силы зайдут на Украину, то это цели для наших ракет. Мы этого не допустим. А если они будут действовать тоньше, то это уже вопрос юридических обоснований и политических отношений между Россией и Польшей и Украиной и Польшей.