Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— В нашей предыдущей беседе мы вспоминали классика военной теории Карла фон Клаузевица. В любом военном конфликте, учил он, крайне важно, чтобы власти воюющих государств ясно формулировали для себя политическую цель, соразмеряли её со своим совокупным потенциалом, а затем — в дыму и громе сражений — не теряли политической целесообразности (особенно соотношение между желаемым и возможным). Политика должна подчинять себе специфическую логику войны. Иначе ждёт поражение. Или «победа», которая хуже поражения.
Теперь посмотрим на политическое целеполагание сторон в украинском конфликте.
Со стороны руководства России пока прозвучала только одна предметная материальная цель: обезопасить ДНР и ЛНР в их провозглашённых границах, признанных Москвой. К этому добавлялось несколько политических условий, адресованных Украине, копия — в Вашингтон. Часть из них инструментально понятны — внеблоковость и постоянный нейтралитет Украины, ограничения на военный потенциал и проч. Другие пока не очень.
В России со стороны отдельных политиков, экспертов и публицистов каждый день звучат самые разные, в том числе совсем фантастические идеи перекройки европейских границ и построения геополитических замков. А Кремль о практической стороне дела красноречиво отмалчивается. Держит паузу, сколько может.
— А что мы слышим со стороны Украины и её западных союзников? Там тоже бытуют самые разные представления о сроках и формате завершении конфликта. Как в этом разобраться?
— Давайте разберёмся. В мае-июне 2022 года — после последнего раунда переговоров госделегаций России и Украины в Стамбуле — позиция Киева и его западных союзников последовательно менялась.
Вот вам краткие выписки из моего досье намерений:
1) всё взять силой;
Сначала «полное возвращение территорий, включая Донбасс и Крым». Потом переговоры (Владимир Зеленский);
2) победить в сражении, без уточнений по территориям;
Цель западной помощи — «помочь Украине победить на поле боя». Потом переговоры (Джозеф Байден, Борис Джонсон, Джозеп Боррель);
3) истощить и максимально ослабить противника;
Цель — не победить Россию в «горячей» войне, но добиться её «максимального истощения и военного ослабления» вплоть до «невозможности вести боевые действия». Потом переговоры (Ллойд Остин, Бен Уоллес);
4) переговоры не «потом», а в ближайшее время. Но с позиции силы;
Цель — скорее завершить конфликт путём переговоров. Но для этого надо помочь Украине занять сильную позицию
(Йенс Столтенберг);
5) предстоят переговоры с уступками;
Недопустимо (со стороны Запада) навязывать Украине «плохой мир» с уступками. Это катастрофа. (Борис Джонсон);
Только Украина сама может найти формулу урегулирования на переговорах. Уступки не исключены. Откладывать нельзя (Эммануэль Макрон, Олаф Шольц, Марио Драги);
6) вернуться к статус-кво до 24 февраля 2022 года;
Переговоры с Россией об урегулировании «возобновятся в августе» на фоне возможного «контрнаступления ВСУ». Возврат к ситуации до 24 февраля — «минимально жизнеспособная договорённость». Потом — поиск финального «политического соглашения» (Давид Арахамия);
Это незавершённое скольжение от миража к необходимости, увы, происходит слишком медленно. А цена промедления — вполне реальные жертвы и разрушения войны, масштабы которых растут.
— На что могут рассчитывать сегодня Киев и его союзники, откладывая переговоры о «плохом мире» и затягивая военную фазу конфликта?
— У сторонников позиции «мир только с позиции силы» пока сохраняются надежды на два чуда: на «чудо-санкции» и на «чудо-оружие».
На очередном саммите «большой семёрки» в Баварии 26-28 июня шёл трудный поиск «последних и окончательных», «железных», «фактических» санкций (в терминах профессора Преображенского), которые могли бы заставить Россию капитулировать. Пока родился только запрет на экспорт из РФ золота, который в «недружественные страны» и так не осуществляется.
Тут основным пострадавшим можно считать Великобританию — на неё до сих пор приходилось около 80% российского золотого экспорта. Только в 2021 году Лондон приобрел у РФ драгоценных слитков на $15,5 млрд (с целью неплохого заработка на биржевых операциях). Теперь с этим покончено.
России, конечно, придётся спасти свою золотодобывающую отрасль и шесть аффинажных заводов, закупая их продукцию в госрезерв. Но в дальнейшем, скорее всего, удастся проложить компенсирующие торговые пути в Азию и на Ближний Восток. Словом, золотая пуля пролетела мимо.
Главную санкционную ставку атлантический альянс делал на «нефтяную удавку»: полное эмбарго на экспорт российской нефти. Убить самую крупную доходную статью в бюджете РФ. Когда выяснилось, что этого не получится (до конца года перекроют только морскую торговлю с ЕС), а выручка у РФ, напротив, растёт из-за заоблачных цен, возникла другая идея.
Вечный соблазн — убить двух зайцев. Разрешить торговлю российской нефтью, но установить низкий потолок цен. В мире станет много дешёвой нефти. На Западе цены на бензин упадут, инфляция снизится. А у Москвы на низких ценах усохнет бюджет. Проблема, однако, в том, что эксклюзивный потолок цен на покупку нефти только из России невозможно распространить на весь мир. И тем более такой произвол невозможно глобально администрировать. Нефтяная петля тоже не затянулась.
— А как обстоит дело с поисками чудо-оружия?
— В качестве чудо-оружия поначалу не сыграла ставка на легендарные «Байрактары» и «Джавелины», потом на гаубицы с символом 777. Сейчас военного перелома ВСУ тщетно ждут от дюжины дальнобойных РСЗО. На горизонте объявленное Вашингтоном намерение поставить в Украину современную дальнобойную систему ПВО с функциями ПРО. Видимо, чтобы сбивать российские самолёты и ракеты за пределами территории Украины.
Между тем у украинского конфликта в принципе нет военно-технического решения. Никакое оружие не принесёт Киеву военной победы и не усилит его переговорной позиции.
Эффект от экспериментов с чудо-оружием возможен только один. Локальная гонка вооружений по принципу «вызов — ответ» будет толкать Москву к применению новых и новых, всё более смертоносных средств из накопленного арсенала, включая в конечном счёте тактические ядерные заряды. Война будет расползаться вширь и становиться всё губительнее. С вполне реальным риском стать мировой и ядерной.
Мы ранее уже говорили об этом. Это самый чёрный сценарий, но от него союзники Киева пока не отказались.
— Так что же делать? Допустим, Западу хватит благоразумия не идти по пути расширения войны и не подталкивать её к ядерному рубежу. Когда и как она может закончиться? Ваш прогноз?
— Сейчас всё решает время. Этот важнейший для сторон конфликта ресурс измеряется не хронометром, а скоростью стратегического истощения. Кто раньше пройдёт критический порог истощения, тот и проиграл. Неслучайно термин «война на истощение» используется сейчас в СМИ направо и налево. Чаще как бессодержательная метафора.
Давайте присмотримся. На сегодня и на перспективу ближайших лет ресурс системной выживаемости России при инерционном продолжении конфликта ничем серьёзно не ограничен. Нагрузки и затраты по всем основным невоенным статьям велики, но посильны.
А военно-технический потенциал пока не задействован и наполовину. После принятия Евросоюзом 6-го санкционного пакета возможность сколько-нибудь значительного усиления давления исчерпана минимум года на два. Но затянуть военные действия на два года точно не получится.
Временем многостороннего истощения западной коалиции станет конец осени, ноябрь-декабрь. Переплетение энергетического, финансового, продовольственного и политического кризисов создаст «идеальный шторм».
Западу будет всё труднее поддерживать Киев в режиме искусственного жизнеобеспечения, качая «кислород» в объёме 5-6 миллиарда долларов в месяц только прямых бюджетных вливаний. Общий объём ежемесячной поддержки по всем направлениям — минимум вдвое больше.
Холодная зима в сочетании с гиперинфляцией истощит и без того треснувшее терпение европейских избирателей, к тому же, не готовых к многолетнему благотворительному сожительству с миллионами восточных беженцев. Тем более если к ним дополнительно прибавятся миллионы беженцев из Африки и Азии, где эксперты ООН прогнозируют появление в этом году 47 миллионов «новых голодных».
К концу года Запад неизбежно потребует от Киева выхода из горячей фазы конфликта на основе договорного компромисса. Собственно, эти требования уже звучат в статьях «глубинных» аналитиков США и Европы с опытом работы в разведывательных структурах. Я насчитал уже с десяток таких сигнальных публикаций. Политики какое-то время могут маневрировать, но те из них, кто останется на плаву в условиях идеального шторма, точно круто повернут руль, чтобы укрыться от бури в мирной гавани.
— Картина маслом в стиле Айвазовского. И как будет выглядеть эта гавань?
— Эксперты перебирают различные прецедентные варианты. Говорят, например, про «корейскую ничью» (разделиться территориально без мирного договора), которой скоро 70 лет. Вспоминают про два Кипра, сосуществующих почти 50 лет. Про Приднестровье, перемирию в котором исполнилось 30 лет. Но всё это далеко от украинских реалий.
В узких экспертных кругах всё серьёзнее обсуждается другая модель «промежуточного» урегулирования — более чем 70-летнее существование двух немецких государств: ФРГ и ГДР.
Эта модель хорошо известна европейцам, тамошние политики и партии знают, как с ней работать. Выходцы из ГДР всё ещё многочисленны в германском политическом классе, деловом и медийном сообществах.
Поначалу возможность возникновения и мирного сосуществования двух украинских государств (ФРУ и УДР), обсуждаемая экспертами, воспринималась в штыки европейскими политиками. Вряд ли она будет сочтена допустимой ещё несколько месяцев. Но мы видели, как меняются у сторон представления о формуле мира с ходом времени. Зима близко. Штормовой ноябрь станет, судя по всему, поворотным месяцем, когда все займутся срочным обустройством мира.
Лично мне хотелось бы увидеть мир незамедлительно. Молюсь об этом каждый день.