Одним из таких задумавшихся был «философ и историк пятого периода ЭРМ Эрф Ром», в реальности — крупный учёный-палеонтолог и писатель-фантаст Иван Ефремов. В 1968 году он опубликовал роман-антиутопию «Час быка», в которой показал, среди прочего, как справляются с проблемой перенаселения коммунистическая Земля и капиталистически-олигархическая Анти-Земля (исследователи дали ей название Торманс). Зрелище получилось поучительное, хотя и находящееся в некотором противоречии с более оптимистичными «Туманностью Андромеды», «Пятью картинами» и даже «Сердцем змеи», с которыми «Час быка» составляет единый цикл.
Антиутопия
Итак, Торманс — планета земного типа, но с более умеренным климатом. Местная цивилизация — потомки переселенцев с Земли, бежавших незадолго до мировой революции. Как они туда попали неясно, но это и неважно — просто фантастическое допущение.
На планете правит олигархическая диктатура, то ли капиталистического, то ли социалистического происхождения. Во время выхода книги СССР находился в конфликте с Китаем, потому критиковать «муравьиный лжесоциализм» было не только разрешено, но и предписано. По косвенным данным жители планеты — потомки европеоидов и монголоидов (скорее всего — китайцев, во всяком случае массовая одежда ближе к китайской).
Бесконтрольное расселение людей, вкупе с низкими прогностическими способностями местной науки (примерно как у «Римского клуба», только в другую сторону и хуже) приводит к катастрофе — при населении порядка 15 миллиардов человек ресурсов планеты не хватает, начинается катастрофический голод и эпидемии. Экспедиция с Земли прибывает примерно через 250 лет после начала голода, население Торманса к этому времени сократилось на порядок (автор не уточняет до скольких именно, но, очевидно, 1-2 миллиарда).
Как решила проблему перенаселения олигархическая диктатура?
От контроля над рождаемостью отказались, и пошли путём сокращения продолжительности жизни. Всё население разделено на две группы — тех, кто способен к обучению и обещает достижения в интеллектуальной сфере, и всех остальных.
Вторые обречены на плохое образование, низкоквалифицированный труд и добровольно-принудительную смерть в 25 лет. Сроки «усыпления» ненужных особей определены достаточно чётко — к этому возрасту люди ещё полны сил, способны к достаточно профессиональной производственной деятельности, но не особенно задумываются о будущем, лишены ответственности за него.
Эта категория называется «кжи» (краткоживущие). Из неё вербуются «лиловые» — рядовой и сержантский состав местных сил безопасности.
Первые получают хорошее образование, интеллектуальную работу и даже подобие пенсионной системы. Живут, что называется, «бедно, но честно», страдают от издевательств и даже террора со стороны «кжи». На хулиганство «лиловые» закрывают глаза, но калечить и, тем более, убивать полезных для государства граждан нельзя. Такие преступления караются досрочной отправкой в «храм нежной смерти».
Эта категория называется «джи» (долгоживущие). Видимо из них набираются государственные чиновники — «змееносцы». К «джи» относится примерно 5% населения Торманса.
Кстати, не смотря на все меры рождаемость всё равно падает. Ефремов полагает, что связано это с общей неустроенностью жизни и и даже с пассивным сопротивлением диктатуре, но он просто не знаком с законами демографии — урбанизация в законченном виде ведёт к уменьшению числа детей в семье. А сокращение продолжительности жизни ситуацию принципиально не меняет.
Творческая интеллигенция — спортсмены, артисты, вероятно — художники и поэты, занимают промежуточное положение в иерархии. Они не обязаны уходить в храм в 25 лет, но утилизируются, когда перестают вызывать интерес.
Откуда берётся олигархия — непонятно. Логично предположить, что принадлежность к ней наследственная, но это не так. Вообще принадлежность к «кжи» или «джи» определяется системой тестов. Земляне по ним — однозначные «кжи», что объясняется неспособностью их отличить предельно высокий интеллектуальный уровень от предельно низкого — так себе объясненьице, если честно. Но даже выявленные способности на уровне «кжи» не делают обязательной утилизацию — в ряде случаев делаются исключения (например — единственный ребёнок в семье «джи» и т.п.).
Судя по оговоркам в тексте и сам действующих диктатор Торманса Чойо Чагас, и его любовница Эр Во-Биа (двусложные имена имеют только члены местного «политбюро» — Совета четырёх, и члены их семей) происходят из низших слоёв тормансианского общества, хотя вряд ли из «кжи».
Принцип разделения общества на две неравные части потом использовали братья Стругацкие и дошли в своих изыскания до противопоставления интеллигенции и народа, встав на позицию тормансианских олигархов.
Разумеется, эта система вызывает ужас у жителей коммунистической системы. У них-то всё лучше организовано!
«Утопия»
Как говорят сами земляне, достичь нормальной численности населения им удаётся за счёт планирования деторождения. Нам сразу представляется, что речь идёт об ограничении количества детей, как в КНР. Но нет. В коммунистическом будущем пошли другим путём — поистине иезуитским. Там рождение двух детей — обязанность каждой здоровой женщины.
Кому обязаны? Государства на Земле нет, но вот обязанность — есть. Причём женщина должна не только родить детей, но и отдать их в интернат — общество сможет их воспитать лучше. О том, какие последствия такая практика будет иметь для психического и физического здоровья детей со времён Ефремова написано много специальной литературы. Если кратко — ничего хорошего. И выживаемость таких детей низкая, не смотря на все чудеса медицины.
Если женщина не желает отдавать ребёнка, её не неволят — просто ссылают на «Остров матерей» Яву. Какой режим на этом острове, выпускают ли оттуда потом кого-то, мы не знаем, но обязаны верить в лучшее — всё же коммунистическому обществу присущ гуманизм.
Кстати, а почему «остров матерей», а не семей? Потому что семей на Земле нет. Ни в какой форме. Есть временные пары, образованные строго по любви. Но, судя по всему, они вместе не живут — для этого и помещений соответствующих нет. Встречаются, как «нумера» в «Мы» Замятина. Возможно именно поэтому и рождаемость настолько низкая, что её сделали обязанностью. Кстати, в этом смысле романы Ефремова вполне соответствуют «Манифесту коммунистической партии» с его общностью жён.
Но даже такие пары появляются на относительно позднем этапе, между уже сложившимися людьми. На этапе выполнения обязанности не совсем ясно, от кого рожают земные женщины. Но судя по вниманию к родословным и правильной генетике («всевозможные оттенки волос, глаз, цвета кожи и особенности телосложения сочетались в потомках кхмеро-эвенко-индийцев, испано-русско-японцев, англо-полинезо-зулусо-норвежцев, баско-итало-арабо-индонезийцев и т.д. Перечисление этих бесчисленных комбинаций занимало целые катушки родословных»), половых партнёров подбирают специальные службы. В общем, это индустриальное производство, вроде выведения расово-чистых арийцев в III Рейхе.
Женщины сохраняют связь с детьми и даже могут рожать новых детей уже вне обязанности, но всем ли это разрешено мы не знаем — в «Туманности Андромеды» мы видим известного психолога Эвду Наль, которая посещает дочь в школе и потом рожает ребёнка от известного же физика Рен Боза, но эти люди — представители элиты. Кстати, элита на Земле, в отличие от Торманса, живёт не долго — психическое напряжение, связанное с большой ответственностью, даёт о себе знать. Жизнь простых землян Ефремов не описывает — не интересно.
В мире будущего плохо с противозачаточными средствами — могучая наука и промышленность будущего не смогли (?) справиться с производством презервативов. Сыворотка «Анти-Тья» выдаётся только экипажам космических кораблей. К тому же её долго приспосабливали к условиям длительного хранения, а когда она портилась происходили инциденты вроде рождения Эрга Ноора (одного из ключевых персонажей «Туманности Андромеды») на борту космического корабля.
Ну и, опять же, специальное воспитание. Ефремов старательно противопоставляет «чистый Эрос» «низменной сексуальности», в результате чего обнажённая и очень красивая землянка не вызывает никаких сексуальных эмоций не только у правильно воспитанных землян, но и у совершенно невоспитанных тормансиан. Правда, при наличии желания (и, вероятно, способностей), землянки производят соответствующее впечатление. Но в общем случае «чистота Эроса» оказывается совершенно бесплодной и влечёт за собой отсутствие нормальных сексуальных связей (возможность наличия ненормальных писатель старательно игнорирует).
«Лекция о сексе», которую читает землянка тормансианским врачам, представляет собой набор банальностей (не забываем, впрочем, что для 1969 года сама постановка вопроса о сексе, которого вы СССР нет, была революционной), сводящихся к женской мудрости о том, что «секс хорош с тем, с кем и без секса хорошо». С логичным выводом, что от добра добра не ищут — в романе есть только одна сцена секса, причём между землянином и тормансианкой. И как бы не пытался автор её возвысить, выглядит она просто как благодарность за помощь. А вот попытки тормансиан сблизиться с землянками последними резко пресекаются. Симпатии землян к своим подругам дальше «поднести портфель из школы» не идут. Видимо они что-то знают…
В общем, у коммунистической Земли другая проблема — там так преуспели в торможении рождаемости, что проблемой стало сохранение популяции…