Ранее в ООН призвали полностью расследовать ситуацию с видео, на котором украинские военные простреливают ноги взятым в плен российским солдатам.
- Богдан, удастся ли нам пробить эту информационную блокаду?
— Инцидент с убийствами и пытками российских военнопленных уже пробил информационную блокаду. Даже русофобский журналист Репке показал это в телевизионном эфире таблоида Bild и показал это как военное преступление, которое немецкие зрители должны увидеть. Безусловно, это снизит градус поддержки Украины хотя бы в морально-этическом отношении среди жителей Европы и США. На американцев это подействует в меньшей степени, но нам туда и добраться в информационном отношении тяжелее.
Безусловно, призыв ООН полезен и нам нужно всячески его использовать. Очень сложно игнорировать первых лиц, и именно они должны постоянно делать на этом акцент в течение нескольких дней. Это должны делать представитель РФ в ООН [Василий] Небензя, будет очень хорошо, если об этом заявит министр иностранных дел. Если же об этом заявит президент РФ, это вообще невозможно будет игнорировать.
Но я опасаюсь, что военные преступления, о которых заявляет ООН, останутся нерасследованными. По крайней мере со стороны международных организаций и ООН. Мне неизвестно, чтобы ООН вообще выступала как эффективная структура по пресечению или наказаний за военные преступления. У ООН нет такого функционала, и значение ООН сильно девальвировалось.
Поэтому я думаю, что лучшим средством для наказания украинских военных преступников будет военная победа, после которой все виновные, если они еще останутся в живых, предстанут перед судом и понесут заслуженное наказание. Так же как и те, кто их воспитывал, посылал на войну, насаждаал на Украине нацистскую идеологию и все остальное.
- Какова основная цель этих видео? Они хотят нас запугать или наоборот, они хотят спровоцировать нашу армию на какие-то зверства в отношении украинских пленных?
— Конечно, возникает искушение думать, что это какая-то специальная задумка, но мне кажется, что это просто отражение сути того явления, которое росло на Украине в течение последних тридцати лет.
Еще Бандера писал, что «наша власть должна быть страшной», Николай Лебедь уничтожал десятками даже оуновцев, они убивали польских детей, женщин и стариков, невзирая на возраст и социальное положение, невзирая на то, что они просто мирные жители. Причем убивали они их без применения огнестрельного оружия: взрослых сбрасывали в колодцы, а детей, держа за ножку, ударяли об стенку дома. Если на это посмотреть в ретроспективе, то все это представляет собой единое целое. Просто носители поменялись.
В 40-е годы это были члены ОУН, а сейчас это новое поколение, которое напитали вирусом бандеровской и мельниковской идеологии. Это просто отражение того явления, которое можно назвать «украинским нацизмом».
- Нужно ли нам перестать следовать Женевской конвенции в отношении пленных вэсэушников и сразу возбуждать против них уголовные дела?
— Наши военные так не поступают, прекрасно зная, как бандеровцы поступают с нашими пленными. Но мы так не поступаем не потому, что боимся трибунала, а потому что мы другие. Это отражение уже нашей сути, наших ценностей, нашей истории и нашего мировоззрения.
Но тут есть определенная дилемма. Любой вэсэушник или нацист будет знать, что он может убить русского пленного, но если он попадет в плен к русским войскам, его накормят, оденут, вылечат, дадут ему чашку кофе и сигареты и он даже сможет позвонить маме. И я думаю, что нам все же придется разработать меры, чтобы хотя бы военные преступники знали, что их постигнет неотвратимое возмездие и наказание.
В любом случае те люди, которые не дают выводить гражданских лиц через гуманитарные коридоры, которые пытают и убивают наших пленных и совершают другие действия, которые не соответствуют Женевской конвенции и солдатскому долгу, должны быть жестоко наказаны.
Во время войны Красная армия не брала в плен представителей некоторых частей немецкой армии. Иногда это касалось целых национальных подразделений. Если донести это до вэсэушников, возможно, что они хотя бы не будут совершать военные преступления.
- Имеет ли после всего этого смысл вести какие-либо переговоры с Украиной?
— Нет. Никакого смысла нет. Переговоры оправдывали тем, что они дают возможность договориться о гуманитарных коридорах и обмене пленными. Какие к черту гуманитарные коридоры? Из Мариуполя люди начали выходить только тогда, когда его окраины попали под контроль ВС РФ и Народной милиции. Люди не могли никуда выходить. Их запирали в подвалах, расстреливали, отнимали у них машины.
У меня возникает вопрос. Если вы не контролируете полк «Азов» и не можете влиять на Мариуполь, потому что он отрезан, то зачем вы посылаете вертолет на «Азовсталь», чтобы эвакуировать командиров «Азова»? Значит, у вас какая-то связь есть. Вы знаете, как с ними связываться. Вы знаете, кого куда вывозить.
Вопрос относительно пленных вообще отпадает сам по себе. Если вы не можете контролировать свои ВС и тероборону, вы провоцируете и поощряете военные преступления, о чем с вами можно разговаривать? Вы сами военные преступники, вас самих надо под трибунал. Какие с вами переговоры можно вести?
Продолжать переговоры только для того, чтобы продемонстрировать, что Россия может вести переговоры? А с кем? С этими нацистами, которые вгоняют нож в голову пленных? Которые пытают в подвалах собственных граждан?
Кроме того, это крайне негативно сказывается на моральном состоянии армии и на состоянии населения, которое сейчас находится на территории, занятой ВС РФ и Народной милицией. Эти люди думают, что сейчас Россия договорится, уйдет обратно и бросит их. Люди же не могут массово уехать в Россию. И они считают, что снова попадут под власть этих преступников. Они не разделяют полк «Азов», Зеленского и ВСУ. Для них это одно целое. Это украинское государство.
Поэтому, с моей точки зрения, переговоры бессмысленны.
- Вы допускаете, что в какой-то момент Путин стукнет кулаком по столу и прикажет прекратить всякие переговоры?
— Допускаю. Единственное, что Путин никогда не бьет по столу кулаком и всегда ведет себя спокойно и сдержанно. Путин и так от переговоров отказался. Я пока не вижу предпосылок, чтобы он встретился с Зеленским. Его армия не поймет в этом случае.
Я понимаю, что эти переговоры означают для политики и международных отношений. Но простые люди из Харькова, Мариуполя, Николаева, Запорожья и Винницы, которые мне пишут, не занимаются политикой и международными отношениями. Они боятся, что им воткнут нож в спину или в глаз. Вот вам вся политика и все международные отношения. Они воспринимают эти переговоры совершенно иначе, и озабочены они совершенно другим.
Необходимо наладить снабжение топливом, чтобы крестьяне могли проводить посевную. У России много топлива, но оно туда сейчас не поставляется и не продается, хотя они готовы его купить. Почему в зону боевых действий не пускают ни гражданских, ни волонтеров? В России полно людей, которые имеют боевой опыт и готовы воевать. В России масса людей украинского происхождения, готовых принять участие в управлении этими территориями, в том числе в рамках полиции и гражданской администрации.
В России есть масса людей, готовых ехать на территорию ДНР/ЛНР, потому что там из-за мобилизации организовался дефицит кадров. Там некому развозить продукты и воду. Там банально нет водителей, чтобы привезти продукты из склада в супермаркет. И люди не могут купить еду, потому что нет водителя. Есть люди, готовые работать бесплатно, но там возникают бюрократические сложности. От этих людей требуют прописку, которую им никто не делают, потому что все боятся дэнээровской бюрократии. Люди готовы бесплатно сидеть с больными людьми и проводить тяжелую гуманитарную работу, но их надо обеспечить питанием и проживанием. Там есть общежития и простая еда, просто это все нужно организовать.
- Песков заявил, что в случае отказа покупать газ за рубли Россия будет вправе прекратить эти поставки. Мы действительно к этому готовы?
— Конечно, готовы. Сейчас Европа находится в самом уязвимом положении. Либо вы будете платить за рубли, либо они просядут полностью, и у них хлеб будет стоить не 10 евро, а 50, и температуру в домах они будут снижать не на два-три градуса, а на десять. Вы этого хотите? Вперед, мы не против. Нам все равно. Против нас ввели шесть тысяч санкций, мы ведем специальную военную операцию. Мы сделали большие ставки, ставок больше нет.
Очевидно, что европейцы будут покупать газ за рубли, но они это обставят так, чтобы сохранить лицо. Они заплатят кому-то евро, а эти два-три посредника потом поменяют это на рубли. А через два-три года мы уже будем покупать за рубли какие-то товары в Европе.