Регулярные переговоры президентов России и Белоруссии о дальнейшем развитии тесного двустороннего Союза продолжаются уже около двух лет. До августа 2020 года новости по данной теме были скорее удручающими. Но после начала масштабного политического кризиса в Белоруссии и резкого ухудшения отношений между властью республики и Западом надежды на реализацию Союзного государства резко возросли. В экспертном и политическом сообществах указывали на тот факт, что вместо многовекторности у Минска теперь остался только один путь — на восток.
Тем не менее спустя почти год после беспокойных выборов в Белоруссии новости по теме союзной интеграции более чем скромные — и в Москве, и в Минске регулярно говорят о необходимости развития экономической интеграции и общих рынков. Однако тема политической и иных сфер интеграции фактически отсутствует, не говоря уже про то, что между странами до сих пор не отменен мобильный роуминг.
После двусторонних встреч оба президента чаще всего не дают подробных комментариев по поводу содержания их бесед на тему Союзного государства, ограничиваясь общими фразами. Не раскрывается и содержание и «дорожных карт» — документов, в которых прописан план по интеграции стран в разных сферах. Всё это способствует развитию самых разных прогнозов вплоть до конспирологических, в том числе о «готовящемся слиянии стран в одну».
Но на этот раз Владимир Путин после встречи с Александром Лукашенко все-таки высказался о том, как стороны в настоящее время видят интеграцию. «Мы с Белоруссией говорим — Союзное государство, но в прямом смысле слова это не государство, это просто определенный уровень интеграции. Если сравнивать с Евросоюзом, в Евросоюзе гораздо более глубокий уровень интеграции, чем у нас в рамках Союзного государства с Белоруссией. И при полном сохранении суверенитета», — заявил президент России.
Разуверились в Союзном государстве?
Приведенное выше высказывание Путина во многом сходится с тезисами Лукашенко, который неоднократно подчеркивал необходимость сохранения полного суверенитета республики. Это дает повод думать, что между лидерами вызревает консенсус по поводу дальнейшей судьбы Союзного государства — интеграция будет развиваться в первую очередь в социально-экономическом русле без политического слияния.
Такое положение вещей ставит под большое сомнение Договор о Союзном государстве, в котором предусмотрено, среди прочего, создание наднациональных органов с самыми широкими полномочиями и принятие единой валюты. Это полноценная политическая интеграция, которая в конечном счете ведет не к союзу государств, а именно к единому Союзному государству. В случае реализации положений документа Минску и Москве в любом случае пришлось бы отдавать часть суверенитета общим структурам управления.
Таким образом, и в Минске, и в Москве союзный Договор считают слишком амбициозным для сегодняшнего дня. Это в 1990-е годы, когда элиты обеих стран ностальгировали по общему государству, реализация проекта казалась неизбежной. Но теперь, спустя почти 30 лет, в России и Белоруссии осознали возможность отдельного суверенного сосуществования, и теперь вряд ли руководители этих государств готовы добровольно лишиться части своих полномочий в пользу общесоюзных органов.
Если реализовывать политическую интеграцию Белоруссии и России как двух равноправных и суверенных частей Союзного государства, когда решения будут приниматься по формуле «50 на 50», это будет означать, что Минск получит право вето на суверенные решения Москвы. В рамках общей внешней политики это могло бы означать, что Россия, например, не смогла бы без согласия Минска присоединить Крым или наложить контрсанкции на Запад. Подобным коллегиальным образом равноправных субъектов работает Евросоюз — все важные решения принимаются коллективно и сообща.
Вряд ли Россия согласится на такую модель интеграции. Москва позиционирует себя как старшего брата и наверняка хочет видеть распределение полномочий соразмерным с экономическим, политическим и военным весом сторон, а не «50 на 50». Но это будет означать потерю суверенитета для Минска, потому что тогда не будет паритета и равенства: львиную долю влияния в наднациональных органах займет Россия. Такая модель интеграции будет означать поглощение Белоруссии Россией.
Что ждет Союз в таком случае?
Скорее всего, многочисленные в последние годы переговоры двух лидеров о дальнейшей интеграции и упираются в вышеописанный момент. Каждой стороне важно найти оптимальный для себя баланс — как всё сделать с максимальной для своей страны выгодой, при этом не потерять собственный контроль над властью. Грань перейти легко, а разгребать последствия потом придётся долго.
При этом Путину и Лукашенко выгодно сохранить хорошие отношения — цена потерять друг друга слишком высока. Поэтому они отстаивают свои интересы сугубо в рамках поиска консенсуса между собой.
В связи с этим, резюмируя сказанное, в ближайшее время стоит ожидать развития разве что торгово-экономической интеграции между странами. Так, стороны готовятся к 2022 году завершить работу над созданием общего рынка энергоресурсов, транспорта, унифицировать таможенное и налоговое законодательство.
Перспективы же политической интеграции куда более туманны и расплывчаты. Пока всё говорит о том, что Москва и Минск готовятся сосуществовать по отдельности и все вопросы решать путем двусторонних переговоров, а не на уровне общих наднациональных органов.