Собственно, задачей президента Украины было дать ответ на суждения Владимира Путина, высказанные в ходе прямой линии 30 июня. Ну и обозначить свои позиции перед встречей с российским лидером, от которой оба президента как бы не отказываются, хотя не знают, о чём говорить, и встреча в принципе не готовится.
Итак, первая и принципиальная установка Зеленского состоит в том, что украинцы — не русские. Даже несмотря на то, что «у нас есть много общего. У нас общая часть истории, память, соседство, родственники, общая победа над фашизмом и общие трагедии. Да, всё это крайне важно, и мы об этом помним».
Самое интересное, что, когда Путин говорит об одном народе, он ведь и не отрицает отличий украинцев от русских. Разворачивая свою мысль, он указал на то, что мокша и эрзя, несмотря на свои этнокультурные отличия, осознают себя единым мордовским народом. Т.е. вопрос в том, чего больше — общего или различного.
Кстати, мнение самого Зеленского по этому поводу менялось. Как отметили злые и нечуткие наблюдатели (например, Владимир Корнилов, опубликовавший на своём телеграм-канале фрагменты интервью Зеленского, данного в апреле 2014 года в Донецке), раньше он говорил нечто иное, а именно: «мы не можем быть против русского народа в принципе. Потому что это один и тот же народ».
Зеленский, очевидно, об этом помнит и пытается объяснить изменение своей позиции. Не тем, конечно, что он стал президентом, точка зрения определяется местом сидения, а некими нехорошими чертами другой части народа или его власти — «невозможно одновременно говорить об "одном народе" и открыто захватывать наши территории и продолжать бойню на Донбассе».
Это объяснение не выглядит убедительным. Чтобы это понять, достаточно применить то же суждение к «единому украинскому народу» на Донбассе и в Крыму — можно ли говорить о едином народе, продолжая обстрелы собственных городов и отказываясь подать воду в Крым? Если да, то почему России нельзя захватывать украинские города? Если нет — почему Украина не меняет свою политику в отношении Крыма и Донбасса?
Опять же, если бы Зеленский обратил внимание на политику собственного режима в отношении исторической памяти, то возникает совсем иное впечатление — это важно, украинская власть об этом помнит, но старается сделать неважным вообще — забыть, как страшный сон. Как раз из этой политики следует, что, даже с точки зрения Вятровича, общего у русских и украинцев намного больше, чем различного. Просто Вятрович считает, что это плохо, и во имя того, чтобы общего не было, готов уничтожить и украинцев. Понятно ведь, что после его историко-культурных упражнений получится совсем другая нация, к современным украинцам отношения не имеющая, зато существенно отличающаяся от русских — с другим языком, верой, культурой и т.п.
Ещё одно суждение Зеленского: «если беспристрастно взглянуть на общественные настроения в России, то, очевидно, увидим чёткое и масштабное общественное ожидание решений для реального прекращения войны против Украины».
Такое ожидание действительно есть (например, более половины россиян считают, что будущее Донбасса не должно быть связано с Украиной), но дело ведь в другом — Зеленский опять же признаёт, что русские и украинцы единый народ, который не хочет сам с собой воевать. Кстати, украинские националисты должны быть им сильно недовольны. Они-то считают, что русские и украинцы издревле воевали и вообще русские не славяне, а фино-угорцы (кстати, Путин, думается, совершенно не случайно привёл в пример мокшу, ведь украинские «этнографы» обзывают русских «мокшанами», знать не зная, что мокша продолжает существовать). Соответственно никакого прекращения войны между ними быть не может.
Даже пресловутая европейская и евроатлантическая интеграция, которую Зеленский провозглашает как особенность именно Украины, точно так же присуща и России. Дело не только в «окнах в Европу», которые систематически прорубали цари и генсеки (это отдельная тема). Только недавно сам Путин говорил о единой Европе от французского Бреста до Владивостока.
Можно было бы говорить, что у России и Украины принципиально разные методы интеграции в Европу, но сейчас ведь и это не так — когда Зеленский говорит о росте субъектности Украины и даже, страшно сказать, учёте интересов Украины в ходе евроинтеграции (это, кстати, то, за что был свергнут Янукович), то чем это отличается от способа коммуникации с ЕС России, которая тоже стремится быть самостоятельным субъектом и требует от всех участников процесса учитывать её интересы?
Ну и замечательный вывод Зеленского: «возможно, что-то общее у нас будет в будущем, если ещё не поздно остановить тотальное разделение между нашими странами».
В общем, как ни пытался Зеленский доказать, что украинцы и русские не один народ, получилось у него развёрнутое доказательство того, что народ-то как раз один, но он разорван усилиями политиков. Всё различие в том, что Путин указывает, что разорвали народ западные политики, а Зеленский (по подсказке западных «друзей») всё валит на Россию.