Ранее власти Украины подписали документ о правах уйгуров в Китае. В нем более 40 стран призывают Китай немедленно допустить независимых наблюдателей в Синьцзян-Уйгурский автономный район. Позднее Киев все же решил не присоединяться к этому совместному заявлению.
Как сообщило агентство Associated Press со ссылкой на источники в дипломатической сфере, после этого Китай пригрозил Украине заблокировать поставку более 500 тыс. доз вакцины от коронавируса Sinovac. В Китае эту информацию опровергли.
В ответ на это заместитель госсекретаря США по политическим делам Виктория Нуланд заявила, что США «как демократическая страна» намерены противодействовать шантажу Китая.
- Алексей Александрович, мы имеем дело с нагнетанием антикитайской истерии, или Китай действительно мог таким образом надавить на Украину, чтобы она не вмешивалась в его внутренние дела, прося о помощи.
— Мы не знаем реальной подоплеки всех переговоров. Подобные вещи обычно происходят в закрытом режиме. Вообще Китай внешне старается не обострять ситуацию, когда речь идет о таких тонких вопросах. Для Китая это всегда вопрос переговорного процесса. То, что вдруг это всплыло на уровне СМИ разных стран, — это попытка пиариться и на китайской, и на украинской теме.
Также нужно понимать, что даже в самые трудные времена Китай пытается найти общий язык со своими противниками. Например, у Китая, мягко говоря, очень сложные отношения с Индией. Но даже после вооруженного приграничного конфликта с этой страной Китай продолжал поставлять вакцину в Индию. Потому что он очень четко различает гуманитарную помощь и какие-то политические требования.
Для Китая было бы более характерно уменьшить объемы экономической помощи или подвесить на некоторое время какие-то экономические проекты. Но вакцина, по мнению Китая, это то, с чем нельзя играть.
Скорее всего, вся эта история — вопрос политического пиара.
- Будет ли Китай менять свою политику по Украине после истории с «Мотор Сич», и будет ли Америка как-то наказывать украинское руководство за контакты с Пекином?
— Ситуация с «Мотор Сич» для Китая как минимум очень обидная. Потому что Китай, по его словам, выполнил все договоренности и как минимум не понимает, что произошло. Я думаю, что гигантская ошибка была допущена именно в переговорном процессе с Китаем.
Конечно, Китай будет менять свою позицию, и он уже об этом заявил. Китай сейчас будет защищать свою позицию в суде, и я думаю, что многие проекты, которые Китай связывал с Украиной, будут как минимум заморожены.
Есть еще один очень важный момент. В Китае очень активно работает то, что мы называем сарафанным радио, и очень многие китайские предприниматели, которые должны были вкладывать в Украину пусть небольшие, но весьма ощутимые деньги (речь идет не о миллионах, а о сотнях тысяч долларов), просто откажутся от этой идеи. Учитывая, что это все пошло по китайским СМИ и блогам.
Честно говоря, можно было бы разрулить эту ситуацию. Даже если Украина по каким-то мотивам не собиралась передать «Мотор Сич» Китаю, можно было бы преподнести это все более мягко, например, осуществив обмен акциями.
- Кстати, как вы относитесь к версии о том, что американцы устроили Майдан из-за того, что Янукович собирался отдать Крым Китаю, сделав из него транспортный коридор?
— Я слышал эту версию, но она ничем не подтверждается. Во-первых, Янукович не настолько глуп, чтобы отдавать китайцам Крым. Во-вторых, китайцы сами бы не взяли Крым, потому что для них это сразу же означало конфликтную ситуацию.
Все, чего хотели китайцы при Януковиче, — это инвестиций в сельское хозяйство, для того чтобы эту сельскохозяйственную продукцию потом поставлять в Китай. Это вполне простой вариант.
Китай никогда не вкладывается в земли, которые имеют проблемный или спорный статус. Кроме того, Китай никогда не вкладывается в объекты, которые могут быть отторгнуты (что и произошло с Крымом).
Поэтому это все слухи.
- Как вы полагаете, есть ли у Китая особая стратегия по Белоруссии, или она укладывается в общую концепцию глобального доминирования?
— Одно другому не противоречит, потому что к каждой стране Китай подбирает свои ключики. Что вообще Китаю нужно от Минска? Нужен опыт в тяжелой промышленности, поэтому Китай сотрудничает с различными производителями автомобильных шасси и так далее.
Кроме того, Китай заинтересован в выдаче Минску больших кредитов под создание технопарка «Великий камень». Вернее, он планировался как технопарк, но пока он является по сути перевалочным звеном для китайских товаров.
Наконец, Китай делает Белоруссии множество подарков в виде стадионов и других подобных объектов, убеждая Минск в том, что Пекин — это хороший друг. Я думаю, что стратегическая задумка в отношении Белоруссии — просто сделать преданного друга Китаю. Но не против России, а для того чтобы Китай дальше продвигался в Восточную и Центральную Европу. В этом сейчас стратегическая идея Китая.
- Насколько ему удастся доминировать в Европе? Ведь в той же Прибалтике устраивается истерия, когда речь идет о сотрудничестве с Китаем.
— У разных стран по-разному. Китай создал блок 17+1 (17 восточноевропейских стран плюс Китай), который довольно успешно функционировал до 2019 года, но потом начались отпадения. Чехия, Польша и Румыния выступили против Китая, но при этом не вышли из соглашения по «Одному поясу — одному пути». Если мы посмотрим на балтийские страны, мы увидим антикитайскую позицию Литвы, но вполне разумную и дружескую позицию Латвии.
Но, к сожалению, в данном случае речь идет не о том, насколько эти страны понимают Китай, а о том, насколько они готовы принимать китайские инвестиции, и насколько они готовы за них расплачиваться.
Китай в некоторой степени делает ошибки, которые допускал Советский Союз, когда он вкладывал гигантские деньги и считал, что его за это полюбят. Но как только финансовая часть СССР начала разваливаться, оказалось, что многие страны не любят Советский Союз. Китай делает то же самое.
Но говорить о том, что европейская стратегия Китая провалилась, тоже не стоит. Есть цифры. В прошлом году объем товарооборота Китая с Евросоюзом увеличился до 700 млрд долларов. То есть в области политики Китай и Европа пикируются друг с другом, но в области экономики расширяют взаимодействие, причем одна из этих линий не знает о другой.
Я думаю, что реальная политика значительно хитрее, чем нам представляется.
- Перейдем к Средней Азии. Была новость о том, что китайская CNPC выиграла тендер на бурение скважин на самом крупном газовом месторождении Туркмении «Галкыныш», хотя ранее Ашхабад заявлял о полном погашении китайских кредитов. Означает ли это, что Китай окончательно посадил туркменов на долговую иглу и что теперь Пекин выкачает все ресурсы из этой страны?
— CNPC — это как наш «Газпром» или «Лукойл». То есть круче компании не бывает, причем эта компания приносит в страны Центральной Азии некий опыт, а не только «грабит» их.
Проблема в том, что у Туркмении не так много партнеров, куда можно продавать газ, и по сути единственным партнером остался Китай. Когда-то Туркмения позволила Китаю построить на своей территории трубопровод, и она во многом зависит от Китая. Более того, Туркмения зависит от Китая и в плане кредитов, и в плане связей, и в плане поставок.
А учитывая, что Россия заметно увеличила поставки газа, Туркмении приходится идти на все, чтобы Китай закупал у нее газ. Ашхабад в сложном положении, потому что своей промышленности Туркмения не смогла создать, и экспортной продукции, отличной от газовой, у нее просто нет, кроме небольшого объема фруктов, которые тоже поставляются в Китай.
Поэтому ошибка Туркмении не в том, что она связалась с Китаем. Эти ошибки касаются ее внутренней экономики и планирования.
- Принято считать, что Россия с Китаем поделили Среднюю Азию, когда Китай взял на себя экономическое влияние, а Россия — политическое. Так ли это? И может ли этот баланс что-то разрушить?
— Я думаю, что такого дележа в реальности не было. Да и Россия не пошла бы на это. Особенно сейчас.
Россия предложила этим странам концепцию Большой Евразии, которая немного расширяет позиции Центральной Азии. То есть Центральная Азия за счет Большой Евразии выводится на более высокий ценностной уровень (бестарифное пространство, торговля и так далее). Это то, чего Китай не предлагал.
Россия работает в Центральной Азии не за счет того, что вкладывает туда деньги и не ждет ответа, а за счет того, что она предлагает новую глобальную концепцию, и в тех же Казахстане или Киргизии эта концепция находит поддержку.
Если Китай предлагает концепцию «Один пояс — один путь» как концепцию китайского зонтика, под которым находятся все остальные, Россия предлагает большое евразийское пространство как объединение интересов очень многих стран. Это более гибкая концепция, и с точки зрения экономики она Китай здесь опережает.
- Какова вероятность, что на этой почве Россия вступит в конфликт с Китаем?
— Сто процентов нет, потому что в этом конфликте не заинтересованы ни Россия, ни Китай. Как минимум в ближайшие 10-15 лет. Дальше просто невозможно загадывать. Сейчас России и Китаю выгодно объединять усилия, потому что есть три позиции, по которым мы 100% сходимся.
Во-первых, мы считаем, что роли и Китая, и России недооценены в этом мире, и поэтому нам надо укреплять и развивать их. Тем более что нас пытаются снять с шахматной доски.
Во-вторых, и у России, и у Китая есть общие фундаментальные ценности. Решающая роль государства, решающая роль лидера, семья, соблюдение основ законодательства. То есть мы сходимся в представлении о мире.
В-третьих, мы очень нуждаемся друг в друге с точки зрения создания макроэкономических концепций. Если будет разрабатываться единая новая валюта (кибервалюта, например), то здесь Россия и Китай вполне могут сотрудничать. В вопросах безопасности интересы России и Китая тоже сходятся.
Поэтому, учитывая все эти три аспекта, мы продержимся как минимум еще десяток лет.