Лидер белорусской оппозиции в интервью немецким журналистам прямо заявила, что «весной режима Лукашенко уже не будет». По её мнению, это произойдет «благодаря внутреннему и внешнему давлению на власть».
При этом заявления и действия Александра Лукашенко никак не сходятся с прогнозами Светланы Тихановской. Президент сохранил контроль над страной, лояльность силовой и чиновничьей вертикалей, поддержку Москвы. В это время протесты «сдулись», забастовки провалились, действие европейских санкции более чем скромное — и к началу весны положение власти стало куда увереннее, чем было полгода или даже несколько месяцев назад.
Вряд ли Лукашенко бы сделал подобные заявления, если бы ощущал уязвимость в ближайшем будущем. Ведь Россия выступает для властей Белоруссии главной опорой.
При этом в рамках Всебелорусского народного собрания власть приняла план развития на пятилетку — до 2025 года, а на днях Лукашенко исключил вариант транзита власти. Стало быть, он не планирует покидать свой пост как минимум в ближайшие 4 года.
Пониженное внутреннее давление
Белорусская оппозиция рассчитывает, что весной возобновятся массовые протесты, которые после полугодичного перерыва продолжат «шатать режим», как это было в августе и начале осени 2020 года. Но пока в это слабо верится.
Удививший весь мир размах белорусских протестов был вызван удачным стечением трех факторов. Во-первых, резкое эмоциональное негодование в обществе развернувшимися 9-11 августа событиями, в ходе которых погибло несколько протестующих. Во-вторых, надежда на то, что данные акции приведут к успеху. Она возникла благодаря начавшимся забастовкам рабочих на госпредприятиях и сотрудников государственного телевидения, а также из-за некоторых уступок протестующим, на которые пошли местные власти в Гродно. В-третьих, невысокий по сравнению с сегодняшним днем уровень страха репрессий за участие в протестах.
За последние месяцы ситуация изменилась. Жесткие действия властей и «закручивание гаек» уже не вызывают столь бурной реакции, как раньше. Есть недовольство новым курсом, но общество вынуждено адаптироваться к новым условиям.
Значительно возросла и возможная цена, которую придется заплатить за участие в несанкционированных протестах. Ранее риск воспринимался в виде возможного задержания, административного ареста на 15 суток или штрафа. Но сегодня всем стало понятно, что, во-первых, силовики могут действовать довольно жестко, используя спецсредства, а во-вторых, государство криминализирует повторное участие в уличных акциях, и свободы за это можно лишиться на длительные сроки.
Пока не видно ничего, что может весной возвратить протесты на прежний уровень. Даже «День Воли» 25 марта, который всегда был интересен узкому кругу националистически настроенных активистов, вряд ли станет триггером для широкой общественности.
Мягкая сила санкций
Столь же сомнительным видится и уход Лукашенко из-за внешнего давления. Уже были введены три пакета санкций Евросоюза против Минска, но все они носят символический характер. Персональные ограничения направлены против конкретных чиновников, что не способно ослабить правящий режим в целом. Экономическая же часть санкций более чем скромна — в «черный список» попали всего семь юридических лиц, давление на которые тоже вряд ли чем-то поможет оппозиции.
До этого Светлана Тихановская просила Брюссель наказать крупные госпредприятия — «Беларуськалий», «Гродно Азот» и Новополоцкий НПЗ. Это стало бы реальным ударом по белорусской экономике, но европейское руководство ограничилось лишь тем, что в очередной раз погрозило Минску пальцем.
Западным политикам важно не допустить углубления интеграции Белоруссии и России, реализации Союзного договора 1999 года. В первую очередь это является главной целью Брюсселя и Вашингтона на белорусском направлении, а не свержение Лукашенко. Поэтому окончательно разрывать связи с Минском и давить на него изо всех сил слишком рискованно для Запада: Белоруссия может утратить возможности геополитического маневрирования между Россией и ЕС, и уровень её зависимости от Москвы многократно возрастёт.
При этом Минск даже во время текущего политического кризиса неоднократно демонстрировал желание сохранить многовекторность. Стало быть, у ЕС и США нет никакой надобности ужесточать санкции — собственные геополитические интересы можно продвигать и через сотрудничество. При этом появились дополнительные «кнуты», которые можно будет использовать в качестве угроз и рычагов давления: гипотетическое ужесточение санкций и оппозиционные лидеры.
«Сеанс коллективной психотерапии»
В целом, внутреннее и внешнее давление на белорусскую власть вряд ли сильно изменится текущей весной. Да и сам Лукашенко, очевидно, уходить не планирует. Поэтому заявление Тихановской о смене власти выглядит скорее как сеанс «коллективной психотерапии» и самоуспокоения, чем реальный прогноз. Как попытка подбодрить протестующих перед «Днем Воли» 25 марта, в котором оппозиция видит шанс вернуть протесты на прежний уровень численности. Потому что вера в успешность акции протеста значительно увеличивает энтузиазм её потенциальных участников.
С другой стороны, столь самоуверенные прогнозы несут в себе и риск получить репутацию человека, который делает необоснованные заявления. В прошлом году Тихановская уже выставляла власти «народный ультиматум», когда после 25 октября «вся страна должна была выйти на забастовки», а на деле снова не произошло ничего особенного.
Но если у неё стоит цель возродить протестную активность, другого выхода нет.