Жадность — мать рабства
Немецкое издание Die Welt посвятило материал теме современного рабства в Великобритании. Оказывается, оно есть и, более того, становится все масштабнее.
Все началось ночью 5 февраля 2004 года, когда 21 нелегальный мигрант из Китая утонул в бухте Моркам. Рыболовная компания из Ливерпуля послала этих людей для сбора моллюсков. За 25 килограммов им обещали платить пять фунтов. О том, что бухта печально известна опасными течениями и быстро надвигающимся приливом, китайцам никто не сказал.
После этого происшествия Лондон создал новое ведомство — Управление по борьбе с бандитизмом и трудовым насилием (GLAA), призванное противодействовать организаторам нелегальной миграции и криминальным агентствам по трудоустройству. В 2015 году Нижняя палата парламента приняла Закон против рабства, единственный в мире правовой акт, направленный на борьбу с рабством в наши дни. Но, несмотря на эти усилия, в Объединенном королевстве постоянно вскрываются все новые и новые скандальные факты.
Центром современного рабства в Англии является город Лестер, старинный центр текстильной промышленности. Одежду там шьют и сейчас, обеспечивая товаром дешевые сети и интернет-магазины. «Однако на многих фабриках условия труда с викторианских времен мало изменились, — замечает издание, — кое-где они даже напоминают ситуацию на производствах в странах с дешевой рабочей силой, например, в Бангладеш. Рабочие гнут спины за швейными машинами за пять евро в час, рабочее время не ограничено, в случае болезни денег им не выплачивают».
Сейчас в Лестере снова введен карантин: там резко возросло число вновь заболевших коронавирусом. Очагами инфекции оказались так называемые sweatshops — предприятия, работающие по потогонной системе. «С наступлением коронавирусного кризиса они переживают небывалый бум из-за возросшего спроса на одежду в интернете, — пишет издание. — Как отмечают многие критики, sweatshops демонстрируют, как жадность и страсть к потреблению могут способствовать развитию сразу двух глобальных бед: рабского труда и пандемии коронавируса».
«Жадность — вот что по-прежнему делает рабство возможным», — говорит Луиза Гор, работник бирмингемского «Иерихон-Фонда», который помогает жертвам торговли людьми с жильем и профессиональной подготовкой. Половина подопечных Фонда приехали из стран ЕС, преимущественно из Центральной и Восточной Европы. Некоторые родом из Африки или Азии, но много и живущих в Англии во втором поколении.
По словам Гор, графство Уэст-Мидлендс, где находится Бирмингем, — на втором месте по числу возможных жертв современного рабства в стране. «Но работники службы, призванной с этим бороться, не справляются — их слишком мало», — говорит Гор. В GLAA всего 120 сотрудников на всю страну. Невелико и число пострадавших людей, переданных в ведение Национальной регистрационной службы (NRM), на основе которой жертвам рабства с 2015 года государство предоставляет защиту, а иногда и легальный статус пребывания в стране.
По оценкам британского министерства внутренних дел, сейчас в Великобритании находятся 13 тысяч жертв современных работорговцев. Но британское ведомство по борьбе с преступностью считает эту оценку «лишь вершиной айсберга». Авторы последнего Глобального индекса рабства оценивают реальную численность как минимум в 136 тысяч.
«Число жертв современного рабства из-за кризиса с коронавирусом, возможно, возрастет», — говорит Фил Брюер, бывший шеф Отдела по борьбе с рабством в полиции Лондона. Британцев ожидают мрачные времена, безработица окажется на уровне 1980-х годов. «Некоторые будут готовы работать дольше за меньшие деньги и без должного социального обеспечения, — говорит Фил. — И, вероятно, у них не хватит духа сообщать властям, если их работодатели начнут нарушать предписания по борьбе с коронавирусом».
Призрак Рузвельта
Американское издание Project Syndicate рассуждает о том, какую позицию в отношении Трампа занимают консерваторы и либералы, а также о том, почему консервативная критика Трампа имеет больший успех.
На протяжении некоторого времени самая интересная критика президента США Дональда Трампа и трампизма исходила от правых, то есть истинных консерваторов, которые в прошлом голосовали или работали на президентов-республиканцев. В число республиканцев Never Trumpers входят несколько видных журналистов и консервативных колумнистов. При этом Трамп постоянно подвергается публичным насмешкам в высших либеральных кругах американской журналистики за его вульгарные вкусы, грубые манеры и примитивное понимание английского языка. Однако антитрамповские консерваторы не морализируют настолько, насколько склонны это делать левые, у них меньше снобизма. Они готовы простить Трампу его вульгарность, но смотрят гораздо глубже.
Если либеральная критика предпочитает оставаться на уровне тонкой рефлексии, то консерваторы бьют ниже пояса и часто более успешны. «Настоящие консерваторы обычно являются рьяными защитниками институтов, — замечает издание, — в конце концов, они хотят их сохранить. Именно поэтому они зачастую быстрее других замечали, что Трамп вовсе не консерватор, а циничный разрушитель норм, соглашений и основ. Если бы у него было хоть какое-либо убеждение, что сомнительно, Трамп был бы революционером. Трамп — всего лишь симптом чего-то глубоко прогнившего в либеральной демократии США, которая всегда была сфальсифицирована в пользу богатых, белых и мужчин». И в этом смысле Байден вовсе не та альтернатива, на которую консерваторы рассчитывают.
«Одной из причин, по которой неоконсерваторы ненавидят Трампа, является нежелание нынешнего президента использовать военную силу для распространения демократии в американском стиле по всему миру», — отмечает издание. Найдя общие интересы в критике Трампа, либералы и консерваторы объединились на зыбкой почве. Вопрос в том, сможет ли этот союз пережить Трампа. Победа Байдена, если она вернет Америке изначальное статус-кво, не удовлетворит никого. Возможная альтернатива — путь европейской социал-демократии — с национализированным здравоохранением, прогрессивным налогообложением и перераспределением доходов. А это именно то, что готовит для США Берни Сандерс.
«Что необходимо США, особенно после наступления депрессии, так это еще один Новый курс, — пишет издание. — Франклин Рузвельт начал свой Новый курс как прагматик, а не как левый идеалист. ФДР (Франклин Делано Рузвельт) не был Берни Сандерсом. Но он понял, что правительству необходимо вмешаться, для того чтобы спасти капитализм. Never Trumpers могут прийти к такому же выводу. Ни революционные левые, ни крайне правые не были бы довольны этим исходом. В данном случае это может быть лучшим аргументом».
Горячая Арктика
Американское издание The National Interest посвятило программный материал ситуации в Арктике, которая может стать той территорией, где испорченные отношения между Россией и США могут вернуться в конструктивное русло.
Недавно в российском городе Верхоянске, находящемся в Арктике, была зафиксирована рекордная для июня температура — плюс 38 градусов по Цельсию. «На фоне рекордного потепления и его последствий Арктику все чаще рассматривают как еще один регион, где разворачивается геополитическое соперничество между Соединенными Штатами и Россией (а также Китаем)», — пишет издание.
Последствия потепления в Арктике (таяние вечной мерзлоты и огромных масс льда, повреждения инфраструктуры, миграция животных и насекомых-вредителей на север, а также негативное воздействие на образ жизни коренных народов) сочетаются с воздействием коронавируса. В результате Арктика испытала на себе мощный удар в форме перебоев с поставками, падения цен на нефть и газ, прекращения добычи энергетических и минеральных ресурсов, а также упадка в туристической индустрии, на восстановление которой уйдут годы. Справиться с этими вызовами в краткосрочной перспективе вряд ли получится.
«До недавнего времени Арктика была одним из немногих регионов, где научная и другие формы мирного сотрудничества казались исключением на фоне глобальной геополитической напряженности, — отмечает издание. — Ситуация начала меняться после того, как в 2014 году Россия аннексировала Крым, оказала военную помощь сепаратистам на востоке Украины и сбила пассажирский самолет Малайзийских авиалиний, летевший над зоной вооруженного конфликта. Отношения с Россией резко испортились, и Арктика оказалась под воздействием введенных Соединенными Штатами экономических санкций, которые запрещали американским компаниям участвовать в российских проектах по разведке и добыче нефти и газа в Арктике. Соединенные Штаты также разорвали все контакты между своими и российскими вооруженными силами».
Тем не менее, эти страны продолжили сотрудничать в вопросах, касающихся экологически безопасного развития Арктики, а также ее биоразнообразия. В 2015 году они подписали межгосударственное соглашение по укреплению научного сотрудничества в Арктике, в 2017 году благодаря усилиям международной морской организации был согласован полярный кодекс, касающийся судоходства в Арктике, а в 2018 году было подписано Соглашение о предотвращении нерегулируемого промысла в центральной части Северного Ледовитого океана, которое запрещало коммерческое рыболовство в этом регионе.
За последние годы, как считают в США, Россия существенно нарастила своей военное присутствие в Арктике. И хотя Соединенные Штаты считают Арктику зоной конфликта с малыми рисками, они все же опасаются, что наращивание российского военного потенциала в этом регионе выходит за рамки оборонных целей и направлено на нейтрализацию морских сил НАТО, которые проводят свои операции в Северной Атлантике. «Короче говоря, ситуация, сложившаяся в Арктике сегодня, демонстрирует одновременно сотрудничество и растущее соперничество, которое в свою очередь усиливает неопределенность», — пишет издание. Это не самая надежная ситуация, считают эксперты. Прогресс в отношениях с Россией необходим, и Арктика может стать удобной территорией для начала этого процесса. Рекомендации экспертов таковы. «Во-первых, Соединенные Штаты должны возобновить контакты высокого уровня между вооруженными силами двух стран по вопросам Арктики. Во-вторых, Соединенные Штаты должны инициировать обсуждение вопроса о том, является ли Северный морской путь внутренним маршрутом, как утверждает Россия, или же это все-таки международный морской путь, где должна действовать Конвенция ООН по морскому праву, как утверждает Вашингтон».