- Андрей Николаевич, на ваш взгляд, зачем Трамп обвиняет Китай? Связана ли эта информационная кампания с грядущими президентскими выборами в США?
— С выборами это связано в первую очередь. Трамп использует все возможные инструменты, поводы, чтобы получить электоральную поддержку и выиграть эти выборы. Поэтому упрек в сторону китайцев — это нормальный предвыборный ход перед общественным мнением, напуганным большими потерями от коронавируса.
Трампу необходим виновник, враг, который будет определенным образом обозначен как главная причина всех наших бедствий. Таким врагом стал Китай, который дал повод, потому что пандемия пришла оттуда. Поэтому Трамп всячески отмечает вину Китая в распространении инфекции.
Не думаю, что это получится, но сама попытка это сделать американцев напрягает. Поэтому смысл этой идеи — обвинить Китай в распространении пандемии — часть стратегического проекта США, готовность американцев играть в долгую.
Здесь уже не имеет значения, станет Трамп президентом или не станет, с точки зрения неизбежного противостояния США и КНР.
С подачи американцев НАТО признало экономическую, инфраструктурную и финансовую экспансию Китая как угрозу для безопасности всех членов Альянса. В прошлом году это было зафиксировано в различных документах Альянса. Это говорит о том, что в Вашингтоне тревожатся по поводу амбиций Китая и намерены их сдерживать.
Есть целый ряд причин, по которым у США гораздо более выгодная позиция в соперничестве с КНР. У китайцев отсутствует опыт подобного рода доминирования.
Китайское доминирование сводится исключительно к экономическим и инфраструктурным рычагам. Как показывает мировой опыт, для доминирования, конечно, важен экономический потенциал, но не менее важны вооруженные силы, которые прошли обкатку в реальных войнах и операциях.
Просто дохлая экономика. Если бы экономика была другая, то стояла бы проблема реального соперничества между Москвой и Вашингтоном. Сейчас Россия в споре между США и Китаем играет роль третьей стороны, которая балансирует между игроками и решает, к кому из них присоединиться. Но, по большому счету, победа ни одной из сторон Москву не устраивает, ее устраивает нынешнее состояние.
- Вы упомянули, что сейчас в общественном сознании американцев создается образ врага. Не напоминает ли это ситуацию, которая сложилась накануне вторжения США в Ирак в начале века? Ведь тогда Саддама Хуссейна обвиняли в создании бактериологического оружия.
— Это внешняя схожесть. Конечно, никакого вторжения в Китай не будет. Вооруженного конфликта между США и КНР не будет, при Трампе точно.
Трамп — этот человек, который по своей натуре полицейский, а не военный. Но полицейский в плохом смысле этого слова, это тот, который организует наезд, чтобы получить откат. Трамп — это шантажист, не способный на реальное применение силы.
Вообще Трамп — это стратегический трус. Это не негативная оценка. Стратегический трус избегает войны, силового противостояния, но при этом всячески надувает щеки, изображает невероятную решимость подавить и наказать всех. Он пишет об этом в Twitter, много шумит и создает спецэффекты.
Трамп все измеряет выборной ситуацией, для него не существует стратегии, он живет в режиме политических спекуляций, потому что привык к рынку финансовых спекуляций. Максимум, на что он способен, — это санкционировать удары вроде атаки на (командира иранского спецподразделения «Аль Кудс». — Ред.) генерала Касема Сулеймани в начале этого года.
Это не значит, что когда-то не наступит время для прямого вооруженного столкновения между США и Китаем. Вероятность такой большой войны исключать нельзя. Хотя я думаю, что сегодня вероятность такого конфликта ничтожна. Так же как и войны России с Китаем или США.
Трамп будет продолжать лепить образ врага, но он не ищет повод для войны, он ищет повод для дискредитации Китая.
- А как Китай может ответить США?
— Тем же самым. Китай, на самом деле, тоже стратегический трус, потому что избегает любых вооруженных конфликтов. Обратите внимание на китайскую стратегию — только Шелковый путь, скупка портов, инвестиции, покупка футбольных команд. Экономические проекты, коррупция, что угодно, только не прямой конфликт.
Мяса навербуют за китайские деньги, Иран очень активно этим занимается, Турция в определенных условиях тоже.
Поэтому логика китайских политиков похожа на логику Трампа — это война стратегических трусов, которые будут избегать прямого вооруженного столкновения, но будут максимально дискредитировать и ослабить экономически друг друга.
Конечно, можно рассматривать это как прелюдию к большой войне, но, пока в обоих лагерях доминируют стратегические трусы, военного конфликта не будет.
- Станут ли США выводить свои предприятия с территории Китая, чтобы достичь этой цели?
— Часть предприятий, безусловно, будет выведена. Это было обозначено на последнем виртуальном саммите НАТО в апреле этого года. Там прозвучало заявление о том, что членам Альянса и другим странам необходимо вернуть производство в национальные границы, чтобы избежать зависимости от Китая.
Наверно, это какой-то эффект даст, китайцы — самодостаточная нация, но испытание санкциями еще не проходили. Китай в положение России еще не попадал.
Для России этот очень серьезное испытание, не могу сказать, что наша страна проходит его безболезненно. Но страна привыкла жить в режиме прессинга со всех сторон.
Китайский культурный класс, на самом деле, очень сильно вписан в западную цивилизацию, поэтому, если Запад обозначит с подачи американцев Китай как новую империю зла, то этому классу подобное изменение отношения внешнего мира пережить будет не менее сложно, чем экономические санкции.
- Какую позицию в этом противоборстве займут европейские страны?
— Европейцы — это партнеры США по НАТО. Поэтому, хотя не всегда позиция американцев и других членов НАТО совпадает, есть стратегические вещи, когда европейцы будут поддерживать американцев, а американцы — европейцев.
Понятия евроатлантической солидарности в части Китая будет придерживаться жестко, так же, как она в целом выдерживалась в отношении России. Та же борьба с терроризмом поддерживается партнерами жестко.
Поэтому европейские страны поддержат США в противостоянии с Китаем, потому что, по большому счету, другого выбора нет.
Когда многие наши эксперты говорят, что мы можем расколоть европейцев, оторвать немцев от французов и британцев, — это большая иллюзия. Блок евроатлантических государств очень мощный.
Люди, которые знают, как это работает изнутри, понимают, что эти публичные споры в НАТО имеют очень малое значение для крепости этого союза. Потому что фактор евроатлантической интеграции очень силен. Европейские страны понимают, что чем больше возникает новых угроз, тем более для них важна внутренняя солидарность.
Это не значит, что европейцы не хотели бы использовать некоторые китайские ресурсы для своего развития. Мы видим, как Китай активно зашел во все страны Евросоюза. Но европейцы будут действовать по одному хорошему принципу: китайские деньги брать будут, но купить НАТО будет невозможно, ни оптом, ни по частям.
Китайцы понимают, что режим наибольшего благоприятствования для их экспансии закончился, по крайней мере на западном направлении. Поэтому им придется искать другие механизмы, практики, чтобы сохранить свое доминирование, а в идеале его наращивать, а с другой стороны, создать коалицию против США.
Это одна из причин, по которой, я уверен, Китай проиграет прямую схватку с американцами: у Китая нет своего НАТО. Америка опирается на поддержку 29 стран мира. Причем там есть очень богатые, влиятельные страны — Великобритания, Франция, Германия и так далее.
Китай — одиночка. У китайцев та же проблема, что и у нас, русских, — у них нет надежных союзников, которые могли бы, как натовские страны, встать плечом к плечу с американцами. Именно поэтому Россия и Китай тяготеют друг другу.
Они вынуждены компенсировать отсутствие широкой коалиции в свою поддержку. Но я уверен, что Россия не будет впрягаться за Пекин, если угроза прямого военного столкновения между китайцами и американцами станет реальностью.
- Какой же, на ваш взгляд, должна быть позиция России в противостоянии США и Китая?
— Для России вся ситуация складывается в соответствии с восточной мудростью, — это роль мудрой обезьяны, которая должна сидеть на дереве и смотреть, как два тигра рвут друг друга на части. Присоединиться к одному из тигров для нее чревато — нет зубов и нет когтей.
Поэтому я думаю, что, как ни парадоксально, для Москвы конфликт между Китаем и США очень выгоден. Потому что это позволяет России играть на растущих противоречиях между двумя странами и занять позицию внешнего рецензента. При определенных условиях Россия может оказаться в роли желаемого посредника. Потому что все конфликты рано или поздно заканчиваются перемирием.
Поэтому России не нужно решать вопрос, участвовать в конфликте или нет, это вопрос решенный — Россия участвовать в этом не будет.
Другое дело, что Россия должна готовиться к тому моменту, когда конфликт дойдет до той стадии, когда потребуется частный маклер, переговорщик. И я думаю, что для России в этом случае откроется коридор стратегических возможностей. Нам нужна будет максимально изящная гибкая внешнеполитическая линия, мы не должны стать участниками конфликта, это не наша война.
Гораздо большим кошмаром для Москвы станет не война, в широком смысле, между Пекином и Вашингтоном, а когда США и Китай договорятся.
Поэтому для России важно развивать экономический потенциал и формировать союзную коалицию. Нельзя в сегодняшнем мире жить без настоящих союзников, без стран, которые будут за вас умирать.
В чем важность НАТО? У американцев есть союзники, которые готовы за них умирать. А кто готов умирать за Россию? В НАТО есть 29 стран, которые готовы отправить своих солдат, куда их попросит Вашингтон.
У нас нет таких союзников. И у Китая нет стран, готовых за него умирать. За китайские деньги готовы умирать, за Китай — нет. И вот для России это важная проблема — у нас нет настоящих друзей.