- Сергей, недавно в Одессе националисты уничтожили последний барельеф в память о маршале Жукове. В Киеве снова заговорили о том, что надо бы снять советский герб со щита монумента Родине-матери. Вы сами опубликовали в соцсети видео о состоянии советских памятников в Житомире, о том, что ветераны через суд добились восстановления мемориальных досок, но решение суда не выполняется.
— Да, об этом заявил глава Житомирской областной ветеранской организации полковник в отставке, кстати, афганец, Александр Защитников. Областной ветеранской организацией был подан иск в суд о восстановлении памятников, памятных знаков. И частично они суд выиграли, в части восстановления мемориальных досок, в частности, героям-подпольщикам. Защитников заявил об этом в коротком видео, которое мы с ним делали — что суд был выигран, но, увы, власти отказываются выполнять решение суда.
- Судя по всему, политика декоммунизации продолжается и при Зеленском, но есть люди, готовые этому сопротивляться?
— Есть люди, готовые сопротивляться и добиваться справедливости. Памятники и памятные знаки боровшимся с фашизмом — это часть истории Украины, и за такую историю стоит бороться. Но, говоря откровенно, массового сопротивления декоммунизации нет. Люди в массе воспринимают это апатично. Есть разговоры, есть недовольство, есть даже действия — если говорить о ветеранской организации. Но в общей массе люди больше заняты экономическими вопросами, они ищут, где заработать денег. Продолжается большой отток трудовых мигрантов за границу. Едут в Польшу, в Чехию, в Германию — везде уже много наших заробитчан. Едут, конечно, и в Россию. Бывает так, что вчера ещё человек бегал на Майдане и кричал про «злых москалей», а сегодня обнаружил, что надо же на что-то жить, и вот он уже на российской стройке… Оставшиеся в стране тоже ищут заработка, это первая забота.
Когда в холодильнике и в животе пусто, люди думают о том, как выживать, а не о каких-то политических моментах. Люди стали апатичны ко всему. При каждом новом президенте на Украине экономическая ситуация не улучшается, скажем так. А власть, вместо того, чтобы улучшать жизнь каждого простого украинца, придумывает способы отвлечь внимание людей от экономических проблем.
Отсюда и снос советских памятников, и борьба вокруг вопросов истории, языка… Для того, чтобы люди думали о чём угодно, только не о настоящих причинах своего бедственного положения. Для этого применяются социальные технологии, манипуляции. Помнится, теоретик «цветных революций» Джин Шарп подробно изложил суть технологии управления сознанием масс. И это всё используется у нас, чтобы отвлекать граждан от насущных проблем. Настоящее НЛП, нейролингвистическое программирование. Делают всё для того, чтобы сталкивать людей лбами, обсуждать что угодно, чтобы заговорить главные вопросы — а это вопросы экономики и социальной защиты.
- И такие технологии применяются вполне успешно…
— Да. Вот уже приходят двойные платёжки, надо теперь платить не только за газ, но ещё и за доставку газа. Это же уму непостижимо. Люди начали возмущаться, но мы же не видим многотысячных митингов. Есть локальные вспышки недовольства. Не только ведь газ. Например, у нас в Житомире подорожала вода. Но, опять же, только разговоры. Думаю, где-нибудь в Италии, во Франции разговорами в такой ситуации не ограничились бы, уже вышли бы многотысячные демонстрации на улицы. Все видели, как действовали «желтые жилеты»… Но на Украине люди почему-то молчат.
- Почему?
— Думаю, одна из причин в том, что очень и очень много молодых, энергичных и активных людей выехали за границу. В стране, условно говоря, остались пенсионеры и чиновники. Чиновники, понятно, протестовать не будут. Пенсионер запуган, он живёт на свою крохотную пенсию, может быть, ему его родные присылают деньги из-за границы. Поэтому нет массового возмущения тем, что происходит в стране.
- Вы раньше уже затрагивали тему слабости левых сил, которые и должны бы организовывать и направлять массы на защиту своих экономических и политических прав. Изменилась ли ситуация?
— Коммунисты, как вы знаете, запрещены уже шестой год. Сами коммунисты, конечно, есть, но их активности — нет. Есть надежда на социалистов, на «Союз левых сил» (СЛС), на другие организации, но пока ситуация такая, как мы видим: большого протестного движения не наблюдается. Может быть, это будет позже, может быть, это затишье перед бурей. Возможно, будут организованы ячейки партий в городах, начнётся планомерная работа — посмотрим. В СМИ сообщали о встрече представителей левых сил, подписали меморандум, наверное, идёт какой-то объединительный процесс. Однако на местах это пока никак не проявляется.
- А надежда есть?
— Конечно, хотелось бы, чтобы левые проявили благоразумие перед лицом угрозы, которую несёт с собой крупный капитал, особенно в лице транснациональных компаний, которые сегодня имеют огромное влияние у нас в стране. Если левые видят эту угрозу, они, конечно, должны объединиться. В одиночку тяжело будет бороться за права простых граждан.
Должны работать в полную силу профсоюзы. Тот же профсоюз медиков, ведь в медицинской отрасли дела обстоят очень плохо. Зарплаты медиков — три, четыре тысячи гривен. Не удивительно, что медсёстры выезжают за рубеж. Продолжается начатая ещё при Порошенко медреформа, она предусматривает сворачивание сети медучреждений. Я уже как-то в предыдущих интервью рассказывал, что у нас закрылся городской тубдиспансер, сейчас ходят слухи о закрытии одной из городских больниц. Сокращают количество койкомест, а это значит, будут сокращения медработников. Вероятно, власти исходят из того, что численность населения сократилась, иначе трудно понять, почему принимаются такие решения. А в районах вообще катастрофическая ситуация. Нет больниц, одна больница предусматривается на несколько районов. И нет дорог, я даже не представляю, как быстро скорая по бездорожью доедет к человеку, которому стало плохо, и как будут его спасать.
- Медреформа была начата при Порошенко, вызвала волну критики, но новая власть продолжает её реализовывать. Почему?
— Не знаю, какие планы у людей, которые сейчас при власти, будут ли они это всё приостанавливать. Судя по тому, что мы видим, вот эти платёжки двойные за отопление — улучшений каких-то я пока не наблюдаю. Может быть, они что-то и планируют в уме, какие-то улучшения, но на практике что мы видим? Ситуация экономическая ухудшается, люди жалуются, но, поскольку нет организованной оппозиции, жалобы остаются жалобами. Мы говорили о наступлении на историческую память, о войне с памятниками. Я считаю, всё взаимосвязано, за историей тянется экономика. Власть проверяет: если тут удастся людей сломать, в вопросе истории, то удастся сломать и в других вопросах, в вопросах социальной защиты. Это такая проверка на прочность, если в одном они победят, значит, и второе сломают. И ломают. Люди не организованы, сейчас каждый выживает, как может. Каждый думает: не дай Бог, что случится, и куда ему тогда идти? Профсоюзы затихли, или они полностью подконтрольны, не видно их активности. Такая ситуация — радости мало. А власть видит это, не чувствует сопротивления — и буквально вытирает о нас ноги. Ещё хотят и землю продать, и хотят принять закон о медиа, который буквально заткнёт рот всем недовольным.
- Недавно в США показали фильм о событиях на Майдане, который затем посмотрели многие и на Украине. Фильм, скажем так, ломает мифологию Майдана. В фильме рассказывают и о том, кто причастен к расстрелам, и о том, кто этому способствовал… На ваш взгляд, будут ли существенные последствия, изменения в восприятии гражданами Украины событий 2013-2014 годов в Киеве?
— С моей точки зрения, этот фильм снят совсем не для нас. Идёт политическая борьба в США, Дональд Трамп пытается сломить демократов, и это такая месть за попытку импичмента. Трамп добьётся снижения рейтинга демократов в США, а понесут ли наказания непосредственные организаторы событий на Майдане, это вопрос. Идёт большая игра, борьба капиталов, и одни используют эту информацию против других, в данном случае, против глобалистов и их политических представителей. Цель Трампа — не Украина, его цель выиграть выборы.
- Это так, но как-то это всё равно аукнется на Украине? В сущности, мы не узнали ничего нового. Но обнародование этой информации именно в США теперь нельзя уже списать на «российскую пропаганду». Да и внутри Украины всё новые факты делают достоянием общественности Анатолий Шарий, Елена Лукаш, Андрей Портнов… Наступает ли какое-то отрезвление в обществе, начинает ли меняться отношение к мифам о Майдане?
— Те, кто был не согласен с тем, что происходило на Майдане, действительно не узнали ничего особенно нового. Возможно, это всё обсуждается, но… Люди ведь и так видят, что произошло в стране за последние пять лет. Улучшений не произошло. А произошло что? Украина заняла первые места по смертности, потому что умирает в два раза больше, чем рождается, по коррупции, которая достигла необычайных масштабов. По росту цен, тарифы на газ, на тепло, на электроэнергию выросли в несколько раз. Уровень жизни упал, и люди в отчаянии стали выезжать из страны. Вот что произошло.
Конечно, простой человек это всё понимает. И эта вся информация, доносимая через соцсети, через Youtube, она воспринимается. В массовом сознании будут изменения, но пока визуально это не проявляется. Люди ходят серые, без надежды, они думают о куске хлеба. Но эти изменения в сознании могут проявиться, когда люди пойдут голосовать. Как это произошло уже, когда массово проголосовали за Зеленского, чем, на самом деле, высказали своё негативное отношение к политике, проводимой Порошенко. То же самое может проявиться на местных выборах, и, конечно же, на парламентских выборах это проявится. Если не будет улучшений, то люди скажут своё «против» уже этой власти.
- Но будут ли левые готовы к этим выборам?
— Хотелось бы надеяться на это. Но пока, как я уже сказал, на этом фронте затишье.
- А правые? Как ведут себя радикалы?
— У правых тоже не наблюдается прежней активности. Есть отдельные вспышки, когда им надо проявить себя, ведь за правыми стоит капитал, а ему надо воздействовать на электорат. Поэтому правые должны время от времени проявлять себя. Где-то кого-то они обольют зелёнкой, где-то памятник осквернят, нарисуют свой знак. Вот такая у них сейчас активность. Но массовых акций и митингов, как это было раньше, мы не наблюдаем. Недавно в Житомире представители нескольких правых политсил вышли, на удивление, протестовать против роста тарифов, но даже в этом случае собрали лишь несколько десятков людей.
- Заметьте, правые высказались против роста тарифов, провели митинг, пусть и небольшой. Это о чём говорит? Они перехватывают инициативу у левых.
— Да, но возникает вопрос, почему они, правые, молчали пять лет, почему их раньше тарифы не кусали. А теперь выборы приближаются. Они ведь тоже делают социологические замеры, понимают, что заботит людей. И реагируют, поскольку хотят, во что бы то ни стало, занять свою политическую нишу, попасть в Верховную Раду. Для этого надо понравиться избирателям, а избирателям сейчас нужны действия. Им надоели спектакли с обливанием зелёнкой и расправы над памятниками. Избирателю это уже не интересно, ему интересно, что у него в холодильнике, интересно, какие цифры в платёжке. Правые понимают это, понимают, что если не будут отвечать запросу, то потеряют и тот небольшой процент, который у них есть. И поэтому активизируются именно в социальных вопросах. И действительно перехватывают инициативу у левых. Если ниша пустая, её заполнят. Именно борьба за социальные права сейчас будет давать рост рейтингов, и правые стараются вписаться. Хотя получается пока не очень, больше шума, но такие попытки есть.
Ведь ситуация какая в стране? Люди загнаны в жизненный тупик. У нас в Житомире зуб полечить — это 800 гривен. А если серьёзная болезнь, не дай Бог?
Люди квартиры продают, всё имущество продают, чтобы выжить. Власть занята обогащением, а народ — выживанием. Вот такая у нас ситуация.
Отчасти мы и сами в этом виноваты. Пассивность народа в защите своих социальных, экономических прав даёт власти ощущение безнаказанности. Если бы пенсионер, да и любой малоимущий гражданин не сидел бы дома, ожидая неизвестно чего, а каждый день выходил бы к горсовету с плакатом, на котором было бы написано: «Мне нечего есть, мне не на что лечиться, я не могу заплатить за тепло!»… И если бы не один он выходил, а вышли бы десятки, потом сотни, потом тысячи, тогда ситуация была бы другая. Выходили бы протестующие в Житомире, выходили бы во Львове, в Одессе, в Киеве. Тогда власть имущие подумали бы десять раз, стоит ли снова повышать тарифы, ограничивать социальные права, или лучше не связываться. Но таких протестов нет — и власть просто вытирает о нас ноги. И предыдущая власть, и нынешняя. Просто не боится, чего ей бояться? Протестов нет, все сидят по домам.
Вот тут должна быть организационная работа левых партий, которой мы пока не наблюдаем. Надеюсь, что временно не наблюдаем. Как я уже говорил, происходит у левых объединительный процесс, будем надеяться, что он завершится созданием мощного левого фронта.
Сейчас «Союз левых сил» возглавил энергичный и умный человек — Максим Гольдарб. Он уже объездил в этом новом своём качестве полстраны, был и у нас в Житомире. Он видит, какие проблемы есть в левом движении, видит, какие проблемы есть у простых людей. Надеюсь, этот харизматичный лидер сумеет объединить всех, кого заботит будущее страны, сможет дать толчок организованной и последовательной борьбе граждан за свои права. Почему я говорю о будущем страны? Да потому, что если мы не сможем защитить социальные завоевания, не сумеем противостоять наступлению транснационального капитала, то у страны не будет будущего.
Я вам скажу, что это и требование Европейского союза, чтобы всё-таки в стране были и левые. В Европе левые движения сильны, и на их примере надо строить свою работу украинским левым. Я за то, чтобы в Украину приезжали представители левых из Европарламента и объясняли молодёжи, кто такие левые, за что они борются — за тот же соцпакет, за достойный уровень зарплат, за то, чтобы было, где эти зарплаты зарабатывать. Надо укреплять украинских левых левыми европейскими, раз уж мы идём в Европу. Но мы как-то странно туда идём: разгромили левые партии, и нет никакой защиты прав простого украинца.
- Этот процесс не в 2014 году начался, а, можно считать, с 1991-го…
— Да. Левые долгое время ещё имели влияние, но, как бы это сказать, слегка обуржуазились. Вместо того, чтобы до конца защищать права людей, почивали на лаврах. И это закончилось тем, что инициативу перехватили правые, точнее, большой капитал, которому подконтрольно большинство правых сил.