Вторая звучит так — вооруженная интервенция Украины, пытающейся подавить волю и чаяния народа края, принесла с собой усложнение ситуации, которая в любой момент может обернуться техногенной катастрофой. И не только.
Шахты на войне страдают первыми
Конечно, в первую очередь пострадала угольная промышленность. Она устроена так, что даже кратковременные нарушения в нормальном снабжении материалами прекращают жизнедеятельность не только работающего, но и законсервированного предприятия. Так, после многомесячных артиллерийских ударов ВСУ возникли проблемы у закрытых донецких шахт им. Панфилова и Октябрьский рудник, у горловской шахты им. Гагарина. Работать на этих предприятиях, попавших в зону обстрела, опасно. А значит, есть вероятность, что шахты будут неконтролируемо заполняться подземными водами, подтапливать близлежащие территории, в том числе рабочие поселки. Проблема для Донбасса не новая. Но если раньше речь шла только о том, что на работы по откачке воды и поддержанию законсервированных шахтных стволов в порядке не хватает денег, то теперь по ним просто сознательно вели огонь, дабы причинить ущерб непокорному краю.
В 2014-2015 годах украинские артиллеристы сознательно, по приказу своего командования вели огонь и по работающим шахтам. Как, например, по шахте им. Засядько в Донецке, которая имеет несчастье находиться в прифронтовом Киевском районе столицы Донецкой Народной Республики. В первые годы войны несколько раз возникали просто катастрофические ситуации, когда шахта из-за обстрелов обесточивалась. Под землей оставались горняки, прекращалась не только работа, но и принудительная вентиляция подземных выработок. Ведь шахта им. Засядько входит в число так называемых внекатегорийных по метану и внезапным выбросам. К счастью, обошлось, но можно представить себе, к чему могла привести преступная деятельность украинских военных.
«Малой ядерной зимы» пока избежать удалось
Но, без сомнения, самым страшным и преступным действием первого этапа военного конфликта в Донбассе были обстрелы из артиллерии крупных калибров и «градов» Горловки. В этом 350-тысячном промышленном городе кроме многочисленных угольных шахт и ртутных рудников расположены Горловский казенный завод, где уже несколько десятилетий хранятся емкости со страшным ядом мононитрохлорбензолом. Его называют «кровным ядом», потому что, попадая в кровь, он окисляет гемоглобин, превращая его в метгемоглобин. При этом прекращается процесс транспортировки кислорода, что приводит к быстрой смерти. Это вещество применяется в промышленности для производства различных красителей. Даже ничтожной части его, попавшей в источники воды и атмосферу, достаточно для того, чтобы устроить в Донбассе «малую Хиросиму». Кроме того, в случае распространения яда в зону его поражения могут попасть российские города Ростов-на-Дону и Белгород (на Украине — Харьков и в ДНР — Мариуполь).
Кстати, в 1989 году в Горловке уже была авария. Тогда из неприспособленных для хранения химикалий ёмкостей вытекли отходы, в числе которых был и мононитрохлорбензол. Ядовитая жидкость попала в шахтные стоки, в результате чего погибли шахтёры и пошедшие их вызволять горноспасатели.
Крупная цель для украинской артиллерии — один из крупнейших в СССР и Украине химический концерн «Стирол». Снаряды на его территорию в этом конфликте уже прилетали. От беды пока Господь отвел. Потому что огромное количество производимого и хранящегося здесь аммиака и его производных в случае разрушения украинскими снарядами емкостей и цехов накрыли бы своими парами не только Горловку, но и выжгли бы территорию в сотни и тысячи квадратных километров. Тогда, в 2014-м, когда мины и снаряды желто-голубой армии стали прилетать в город и падать в опасной близости от цехов, пресс-секретарь концерна «Стирол» Павел Брыков забил тревогу. По его словам, «на протяжении последних трёх недель Горловка и, в частности, территория крупнейшего в Украине химического гиганта — завода "Стирол" — подвергаются бомбардировкам. Наносятся удары, ведутся миномётные обстрелы, украинскими войсками используются РСЗО "Град" и даже установки "Ураган". Например, 5 августа 2014 года целенаправленно по "Стиролу" было выпущено пять залпов из самого мощного оружия массового поражения, имеющегося на вооружении у украинской армии, — РСЗО "Ураган", а также несколько залпов установки "Град".
Брыков заявил тогда, что «из-за безответственных действий украинской армии жители Украины, России и Белоруссии ежедневно подвергаются смертельному риску вследствие экологической катастрофы, размеры которой невозможно предсказать».
Кстати, члены украинских националистических батальонов тогда же, пять лет назад, пытались устроить провокацию еще на одном крайне опасном для экологии предприятии — Авдеевском коксохимическом заводе (АКХЗ). Мины и снаряды прилетали точно в коксовые батареи со стороны расположения украинских войск.
И еще один «химический» эпизод. Глубоко в тылу ВСУ ее солдаты устраивают мародёрские рейды на химический и цинковый заводы в Константиновке. Выносят все, что только могут, — материалы, оборудование, которые необходимы в работе предприятий. О том, что это может привести к сбоям в работе опасных предприятий, никто не задумывается. «Да и зачем им задумываться, — возмущается бывший работник Константиновского цинкового завода Валерий Сергеевич, — ведь они уедут, а если что случится, то расхлебывать нам. А нас они за людей не считают. Мы же все поголовно голосовали 11 мая 2014 года за отделение от Украины, независимость Донбасса».
Внимание, мины!
Отдельная проблема в большой теме экологических — минирование прифронтовой полосы в Донбассе. Обе стороны конфликта за пять лет наставили невероятное количество мин, выведя десятки тысяч гектаров земли не только из сельскохозяйственного оборота, но и просто из безопасного пользования местными жителями для своих нужд. Пахотные земли зарастают, приходят в негодность сады и лесозащитные посадки.
Люди уходят с этих земель, а в Донбассе, сложном в климатическом отношении регионе, это означает только одно — гибель культурной территории, снижение уровня продовольственной безопасности населения.
Почему Донбассу еще не перекрыли воду?
О воде Донбасса было сказано уже немало. Ее в степном краю всегда не хватало. В советское время был построен канал «Северский Донец-Донбасс», который нынче контролирует Украина. От Славянска до Мариуполя этот канал дает воду и жизнь людям. Но с самого первого дня захвата власти в Киеве националисты мечтают перекрыть его. Примерно так, как сделали это с Северо-Крымским каналом. То, что это приведет к засухе, засаливанию сельскохозяйственных почв и отравлению атмосферы, их не волнует. Зато те, кто желает говорить на родном языке и не желает при этом «зиговать» и чтить нацистских героев, будут покараны. И можно не сомневаться в том, что донбасский канал постигла бы участь обезвоженного крымского, если бы, например, Славянск с Краматорском или хотя бы Мариуполь вооруженным силам ДНР удалось удержать за собой.
Бесконечные обстрелы Донецкой фильтровальной станции, а также многочисленных водоводов по всей линии соприкосновения ВСУ с Народной милицией республик подтверждают это предположение. Качество воды в Донецке и других донбасских городах давно упало и держится на условно допустимом уровне.
Впрочем, тут уже мы вынуждены говорить даже не об экологической, а о гуманитарной катастрофе, а если уж совсем честно — о геноциде миллионов жителей ДНР и ЛНР, который сознательно устроили власти нынешней Украины. Что им природа, земля, реки, если они людей готовы уничтожать во имя своих бредовых нацистских идеек?