Вообще, слово «олигарх» — вполне жульническое. Во всём мире крупный капитал влияет на власть и, в значительной степени, формирует её. Во всём мире причастность к власти даёт дополнительные гарантии получения собственности. Но коррумпированные олигархи — это в постсоветских странах, а в странах европейских — ответственный крупный капитал…
Несмотря на общую типичность явления, мы сейчас нигде не наблюдаем случаев столь явного вмешательства крупного капитала в политическую жизнь страны. Украинский случай особенный именно тем, что вмешательство бизнеса в политику уж очень ярко.
Если говорить о странах Западной Европы и США, то там существуют отработанные на протяжении столетий механизмы сокрытия этого влияния. Крупный бизнес прямо и открыто редко вмешивается в политическую борьбу, причём чаще всего это происходит тогда, когда представитель богатого семейства сам решает заняться политикой. Так, например, было с Джоном Кеннеди, так сейчас с Дональдом Трампом. Но это сравнительно редкое исключение. Обычно пост лидера государства достается профессиональном политику.
Вполне европейской страной в этом отношении является Россия. Там есть крупный бизнес, но демонстрировать его связи с политикой считается неправильным. Капитализм в России государственно-монополистический и представители крупного капитала, даже если и имеют какое-то влияние на принятие решений, об этом не говорят. Более того, больше похоже на то, что это государственная власть навязывает капиталу свою повестку дня (вряд ли российский капитал в восторге от режима западных санкций). Так же как и на Западе бывают случаи, когда бизнесмены идут в политику. Так, например, Роман Абрамович в 1999-2000 годах был депутатом Госдумы, а с 2001 по 2013 год — «начальником Чукотки», в должности сначала губернатора, а потом главы окружной думы. Но по слухам, это было не его решение, а решение, прнятое во высоких кремлевских кабинетах. Зачем российской власти понадобилось долгое время держать губернатором Чукотки (кстати, самого социально неразвитого региона РФ) — отдельный разговор. Но принцип был тот же — заработавший миллиарды на российской нефти олигарх все эти годы окормлял Чукотку, вкладывая в нее собственные деньги (ну, или вернее, полученные от финансовых и нефтяных сделок схем).
В странах Восточной Европы свой крупный капитал не сформировался. Там была проведена «честная приватизация», в результате которой все сколько-нибудь прибыльные предприятия чудесным образом перешли под управление транснациональных компаний. Новые же крупные компании не возникли. У некоторых из восточноевропейских стран даже своих банков нет, а в той же Польше, сохранившей высокий уровень экономического развития и определённую внешнеполитическую субъектность, ещё не так давно богатейшим человеком считался владелец сети салонов игральных автоматов.
Украина на фоне всех этих стран выглядит настоящим олигархолендом. Тут крупный бизнес не стесняется своего влияния на политику; тут эксперты перечисляют, какие именно люди в партийных фракциях связаны с какой из финансово-промышленных группировок; тут олигарх в интервью радостно говорит, что он «кайфует» от того, что «его человек» стал президентом.
Казалось бы, «революция достоинства», хотя и проходившая без антиолигархических лозунгов, но всё же направленная на деолигархизацию, должна была что-то изменить… Однако, изменения мы пока наблюдаем в перечнях влиятельных бизнесменов (например, из их числа практически полностью ушёл Фирташ, а Коломойский совершил увлекательное путешествие из числа влиятельных в гонимые и обратно), но не в самом характере управления страной.
Кстати говоря, наличие олигархических групп с противоречивыми интересами определяло некоторую демократичность страны. Во власти всегда было несколько групп влияния, противостоящих друг другу. Особенно ярко это было видно во времена Ющенко, когда произошёл полный «затык» в треугольнике президент-правительство-парламент.
Сейчас, однако, система власти крупного капитала находится под угрозой.
Во-первых, США всё же удалось создать систему антикоррупционных органов, задачей которых является создание для крупного украинского бизнеса невыносимых условий для работы (собственно — «равноудаления» его от власти). Пока, правда, эта система в штатном режиме не работает — Порошенко удалось ей приручить, но только частично (сейчас антикоррупционеры его самого таскают на допросы). Но, теоретически, при наличии политической воли она может работать так же, как в Румынии, где люди, никак не связывающие своё персональное будущее с будущим своей страны, старательно зачищают политическую и экономическую элиту, расчищая дорогу "еврооптимистам" (у нас нет основании полагать, что "еврооптимисты" в других странах Восточной Европы явление менее мерзкое, чем на Украине).
Во-вторых, избирателям надоела демократия в виде наличия выбора из нескольких партий, неформально выражающих интересы разных групп влияния. К власти пришла партия, официально объявившая себя партией транснационального капитала (название "Слуга народа" в контексте либертарианства выглядит откровенно издевательски). Причём она имеет высокий уровень доверия со стороны избирателей и может сделать очень многое…
Другое дело, в составе этой партии есть масса различных групп влияния. Вполне возможно, что на смену олигархической многопартийной системе придёт олигархическая полуторапартийная система, в которой серьёзные вопросы будут решаться в борьбе фракций внутри наиболее влиятельной партии (такая система существовала в Японии в период господства либерально-демократической партии).
В-третьих, и это самое существенное, Украина продолжает ориентироваться на Запад. А на Западе крупный украинский капитал не нужен. Там есть свои желающие распоряжаться украинскими активами. При этом сами же украинские олигархи ведут Украину курсом полной деолигархизации, что неминуемо, как уже писала Украина.ру, приведет олигархов к краху.
Сам по себе выбор украинского крупного капитала между Россией и Европой понятен — в России украинские олигархи не нужны, там есть свой крупный капитал, который принял правила игры и чьи интересы российское государство защищает в обмен на принятие правил. Полноценная интеграция в эту модель, по всей видимости, невозможна — разве что на правах обслуживающего персонала, и близко не претендующего на статус российских олигархов.
Но дело в том, что выбора между Россией и Европой для украинского капитала тоже не существует. Кто бы ни победил в борьбе за Украину, его, а вернее их, украинских олигархов, всё равно будут «раскулачивать». Запад воспользовался тем, что украинские олигархи не приемлют российскую модель, и сумел направить их ресурсы на «отражение российской агрессии». Но теперь, когда победа вроде бы одержана (кстати — не факт), настанет черёд Запада внедрять свою модель, в которой места Ахметову, Коломойскому и даже вроде бы идеально евроинтегрированному Пинчуку, нет точно так же, как и в российской.
За исключением, опять же, модели полного подчинения, но тут она будет сложнее, в силу культурного барьера и более сложной системы сдержек и противовесов.
Понимание ситуации с олигархами Украины, как уходящей натурой, обязывает нас присмотреться к ним, чтобы в полной мере насладиться их медленным, но верным истончением до простых бизнесменов. И нынешняя статья — первая на эту тему. Остальные читайте на сайте Украина.ру в ближайшие дни.