- Владимир, как вы считаете, можно ли говорить, кто победил на выборах в Европарламент? Прогнозировалось, что евроскептики, правые популисты и леваки потеснят мейнстримные партии — Народную и социал-демократов. Потеснили?
— Потеснили. Причем довольно солидно. Если раньше в Европарламенте десятилетиями ведущие партии (ЕНП и социал-демократы) расписывали «преферансную пулю» на двоих, полностью доминируя и особо не считаясь с мнением других фракций, то теперь впервые их голосов не хватает для большинства.
Главным итогом этих выборов стала значительная фрагментация Европарламента, что, конечно же, осложнит мейнстриму принятие решений. Произошло это за счет усиления евроскептиков с одного фланга и «зеленых» — с другого.
- Что вы можете сказать о явке на выборах?
— Не знаю, почему, но я читаю второй день в российских СМИ о том, что установлена «рекордная явка». Это в 50-то процентов? Напомню, что явка на евровыборах превышала и 60%. Правда, все последние годы она неизменно падала и достигла рекордно низкого показателя 5 лет назад — 40%. Да, теперь обществу целого ряда государств навязали алармистскую повестку: мол, не проголосуете — «придут фашисты» (слово, постоянно звучавшее в ходе агиткампаний). И это в некотором роде сработало. Молодежь проявила несколько более высокую активность.
Это действительно снизило долю евроскептиков (им рисовали больший результат), но не отразилось на мейнстримных партиях — просто молодые голоса ушли «зеленым». Но хочу обратить внимание еще на один факт. Помните, как перед выборами президента России в прошлом году западная пресса судачила: мол, если явка в РФ составит менее 60%, то Путин будет «недостаточно легитимным»? А тут 50% — и они же шумят о «высокой явке». В Словакии вон проголосовали чуть больше 20% избирателей. Но что-то я не слышу заявлений о «недолегитимности» евродепутатов от этой страны. Разве не двойные стандарты?
- Как результаты отразятся на формировании Еврокомиссии? Юнкер уходит? Туск? Кто вместо него? Останется ли Могерини министром иностранных дел ЕС? Получат какие-либо посты представители евроскептиков, популистов и леваков?
— И Юнкер уходит осенью (я так понимаю, на покой), и Туск (судя по его действиям, он всерьез вознамерился выдвигаться на президентские выборы в Польше). У Могерини срок полномочий истекает к концу года. И кампания в борьбе за пост главы Еврокомиссии уже вовсю идет, чего никто не скрывает.
Конечно, теперь мейнстриму будет гораздо сложнее поделить места. Если раньше основные посты делили две партии, то теперь надо как минимум три, а то и четыре. Конечно, при этом евроскептиков и "зеленых" попытаются оттеснить на задний план. Не надо забывать, что осенью ЕП могут покинуть евродепутаты от партии «Брексит», что резко ослабит позиции противников жесткой централизации ЕС.
- Какие результаты показали ведущие страны ЕС — Германия, Франция, Британия, Италия?
— Самый поразительный результат показала партия «Брексит», де-факто созданная за несколько недель до выборов. «Отец» референдума по выходу Британии из ЕС Найджел Фарадж вновь продемонстрировал свои поразительные способности. Ну, и самый низкий результат консерваторов за вековую историю общенациональных выборов (менее 10%) — это показатель тектонических сдвигов в британской политике. Собственно, это и привело к падению Терезы Мэй.
Многие шумят об успехе Ле Пен во Франции. Но в принципе, можно сказать, что она повторила свой успех 2014 года, не добавив к тем результатам. Но ей было важно обойти Макрона и занять первое место. С чем она успешно справилась, проведя ребрендинг партии.
В Германии, как почти всюду, снизились позиции двух основных партий, резко усилились «зеленые» и в некоторой степени — евроскептики Альтернативы. Ну, а в Италии однозначно Лига Маттео Сальвини стала основным победителем. Сальвини стал мотором идеи формирования мощной коалиции евроскептиков в будущем ЕП. Он рассчитывал получить третью по численности фракцию, но все-таки не смог. Теперь вопрос, будет ли он четвертым или пятым.
И здесь многое будет зависеть от позиции венгерского Фидес Виктора Орбана. Тот провел в ЕП 13 депутатов, и за них будет вестись серьезная борьба. Напомню, ЕНП приостановила членство Фидеса, а Сальвини лично встречался с Орбаном, уговаривая того примкнуть к его «дрим-тим». Так что впереди еще серьезные торги.
- Кого в новом Европарламенте можно считать пророссийскими и проукраинскими силами?
— Ну, ярлык «пророссийский» на кого только не вешали в этой кампании. Лидер европейских либералов Ги Верхофстадт вообще кричал, что все евроскептики — это «агенты Путина». Но вот какого ярлыка я не слышал, так это «проукраинский» кандидат. Традиционно любые антироссийские санкции по украинскому вопросу будут поддерживать некоторые прибалты и поляки (причем и те, которых Верхофстадт зачислял к «путинским агентам»).
Но ясно, что не ради Украины они будут это делать. Появились там и некоторые настоящие друзья России. Так, в Европарламент прошел 82-летний Сильвио Берлускони. Надеюсь, не будет страдать антироссийской риторикой и бывший мэр Риги Нил Ушаков, который также избран евродепутатом. Сказать, что будущий ЕП будет «более пророссийским» на этом основании, было бы неправильно. Но там точно будет с кем работать и к кому апеллировать.
- Какие результаты показала Восточная Европа?
— В Польше действительно развернулась нешуточная борьба. Это одна из тех стран, где чуть ли не вдвое выросла явка по сравнению с прошлыми выборами (с 24% до 46%). Многие прогнозы отдавали преимущество оппозиции, но все равно победила правящая партия «Право и справедливость». Учитывая, что осенью поляков ждут парламентские выборы, многие расценили это как репетицию (отсюда и такой ажиотаж).
Плюс добавились страсти по поводу похода в ЕП Конфедерации, которую тамошние СМИ преподносили как «пророссийскую» партию. И кстати, она едва не преодолела 5-процентный проходной барьер. Ну, а что касается регионального среза, то это традиционно для всех выборов в Польше. Восток и особенно юго-восток страны гораздо более религиозен и консервативен, столица и регионы ближе к Германии — более либеральны. Первые голосуют за ПиС, вторые — за либералов. А учитывая, что нынешняя кампания превратилась практически в дебаты о правах ЛГБТ, церкви и национализме, итог вполне закономерен.