Вот уже почти четыре года, как украинский кризис приковывает к себе внимание российской аудитории. И все это время разного рода эксперты пророчат неизбежное падение интереса к украинской проблематике, периодически сообщая, что публика «устала от Украины». Однако раз за разом телевизионные рейтинги и статистика интернет-ресурсов доказывают обратное.
Этот феномен трудно понять, если рассматривать украинские события как часть международной политики, а новости оттуда — в рубрике «Сегодня в мире». Нет, такое пристальное и неподдельное внимание объясняется тем, что события, происходящие в границах бывшей УССР, воспринимаются российским обществом как собственная, внутренняя проблема.
Причем речь не идет о восприятии Украины, как всего лишь одного из регионов, как окраины огромного политического тела. Нет. Чтобы убедиться в этом просто попробуйте «продать» федеральной аудитории любые сугубо местные проблемы Дальнего Востока, Калининграда, Северного Кавказа и любого другого из регионов Российской Федерации. Ничего не получится.
А украинский вопрос день за днем не сходит с первых полос. И все потому, что ответ на этот вопрос может дать только Россия и только сама себе.
Давно замечено, что любая дискуссия по украинскому вопросу — от перепалки комментаторов соцсетей, до территориальных споров и вопросов церковной юрисдикции — неизменно сводится к историческим аргументам. И здесь стороны оказываются в парадоксально неравной ситуации.
Даже если украинская сторона оперирует откровенными мифами (вроде знаменитых шумеров, выкопавших Черное море или Конана-варвара из Николаевской области) то эта мифология выстраивается в целостную картину активно формируемой исторической памяти. И никакие отдельные, разрозненные исторические сведения, сколь бы надежны они не были, не способны эту систему поколебать. Системе может быть противопоставлена только другая система. Но есть ли она?
Если в России поэт больше чем поэт, то на Украине, несомненно, историк больше чем историк. Политические результаты деятельности Михаила Грушевского на посту главы Центрального совета («Рады») Украинской народной республики ничтожны. Грушевский-историк, как автор десятитомной «Истории Украины-Руси», заложил прочный фундамент украинской национальной идеи и украинской государственности, как ее продолжения.
До сих пор в украинской историографии можно встретить мнение о том, что задача историка лишь развивать и уточнять идеи Грушевского. И если такую формулировку кто-то сочтет слишком маргинальной, то в реальности противопоставить себе доминирующим и общественно одобряемым установкам способны буквально единицы академических исследователей и популяризаторов.
Трагическая судьба одного из них — Олеся Бузины, в этом смысле весьма показательна. Он не занимался публичной политикой (по крайней мере, в общепризнанном значении этого термина), не вел тайной подрывной деятельности против нынешнего киевского режима. Он всего лишь занимался деконструкцией украинского национального нарратива. Этого оказалось достаточно.
Но проблема не исчерпывается превратностями украинской политики исторической памяти. Существует и определенная инерция восприятия, свойственная как российскому социуму в целом, так и самому профессиональному академическому сообществу.
История Украины и отдельных ее регионов фактически отдана на откуп по территориальному признаку. Историей Галичины занимаются львовяне, Слобожанщины — харьковчане, Новороссии — одесситы, а почетную обязанность объединять все эти сюжеты в единую обобщающую историю делят между собой историки Киева и украинской диаспоры. Если же вы захотите ознакомиться с изданными в России обобщающими работами по истории Украины, то, скорее всего, вам попадутся переводные труды украинских историков.
В результате историческая картина получается выборочной, неполной. Так, князем Андреем Ярославовичем, братом князя Александра Невского ведает российская историография, а его современником, тестем и союзником Даниилом Галицким — украинская. Походы Петра Первого на турецкую крепость Азов проходят по ведомству истории России, а осуществлявшиеся параллельно, в рамках единого стратегического замысла, походы русской армии во главе с гетманом Мазепой на турецкую крепость Казикермен — это уже история Украины. В истории Гражданской войны российских историков интересует, прежде всего, противостояние красных и белых, тогда как деятельность Центральной Рады, Гетмана Скоропадского, УНР и их вооруженных формирований, которые были не менее важными участниками тех событий, выпадает из фокуса их внимания. Примеры можно приводить еще долго, но я думаю, общий их смысл понятен.
Сегодня мы остро ощущаем потребность в своеобразной точке сборки для формирования нового взгляда на историю Украины и ее регионов. Этот взгляд, несомненно, должен быть плюралистичным, опираться на самые современные достижения исторической науки, но самое главное — избавлен от необходимости оглядки на официальную историческую политику украинского национального государства.
Надеюсь, что такой точкой сборки станет рубрика «История», которую сегодня представляет вашему вниманию редакция интернет-издания Украина.ру. Формат наших публикаций находится на стыке научпопа и исторической публицистики.
Наша аудитория это, в равной мере, и граждане Украины, которые испытывают потребность в исторической информации альтернативной господствующему официозу, и граждане России, интересующиеся нашей общей историей.
Мы открыты к сотрудничеству со всеми авторами, как профессиональными историками, так и публицистами, которые разделяют изложенный здесь взгляд на проблематику истории Украины. Давайте вместе изучать и популяризировать историю Украины по-русски!