— На фоне введения антироссийских санкций сейчас наблюдается падение рубля, в то же время на Украине, наоборот, происходит ревальвация гривны. Насколько сильна сейчас взаимосвязь российской и украинской экономик?
— В чем состоит связь российской и украинской экономики? Если бы падения рубля происходило вследствие обвала цена на нефть, или других рынков, например, металлургического, то есть тех рынков, которые для нас важны как для стран экспортеров полуфабрикатных и сырьевых товаров. В данном случае ситуация в России связана с отдельными лицами, их имуществом и компаниями, которые терпят серьезные убытки, связанные с необходимостью выхода из них разных акционеров, невозможностью работы на ряде рынков.
То есть, если бы было падение рынков, то происходило бы взаимное проседание обменных курсов по отношению к доллару или другим валютам. В данном случае падают не рынки, а отдельные элементы российского фондового рынка, связанного с санкциями США против ряда российских чиновников и бизнесменов.
— Что тогда в данный момент больше всего влияет на курс гривны?
— На курс гривны к доллару влияют три фактора.
Во-первых, это возможность установления высоких цен на урожай. АПК дает нам 45-47% экспорта. И санкции никак не повлияли на возможности украинского экспорта.
Второе — это поступление денег от заробитчан. НБУ недавно повысил прогноз частных переводов, и пока прямо это не повлияло на статус заробитчан на территории РФ. Никто не поднимает вопрос об их депортации, ограничении переводов на Украину. И раньше существовали большие финансовые проблемы, связанные с деятельностью российских платежных сетей, с возможностью переводов. Но пока Россия не заявила о том, что будет ассиметрично ограничивать возможности для украинских заробитчан.
Третий фактор — это общие цены. Нефть подскочила, а вместе с ней все другие сырьевые полуфабрикатные товары. Для России нынешняя ситуация парадоксальна в том, что растет нефть и падает курс рубля. Обычно это несопоставимо в длительном периоде, и я уверен, что дальше так не будет. Рано или поздно российский рубль начнет корректироваться, исходя из глубины санкций. Но на рынке нервничают, все пытаются понять, как Россия отреагируют на эту ситуацию.
— Вчера издание «Ведомости» сообщило, что в России уже разрабатывают оффшорный план помощи российским бизнесменам, действительно ли это будет эффективно?
— Полуостров под Калининградом и остров Русский под Владивостоком — это намерение российского правительства каким-то образом ослабить последствия для тех бизнесов, которые попали под санкции. Это вопросы защиты своего бизнеса, предоставления компенсации от государства международного ущерба.
Насколько реально это будет, можно сказать уже после постановления правительства и информации о том, на каком основании и с какими налогами будут существовать эти компании. Кто может быть резидентами в этих внутренних оффшорах, и как отреагирует международное сообщество, например организации по отмыванию денег, полученных преступным путем, плюс структуры ОЭСР, которые внедряют в России и на Украину инициативу Большой двадцатки CRS, которая позволяет бороться с оффшорами. Это способ давления не только на островные оффшоры, но и на такие благопристойные оффшоры, как Кипр, Нидерланды или Швейцария. Пока это только обещания, которыми пытаются компенсировать ту панику, которая существует на рынке.
— Что будет происходить с рублем в ближайшей перспективе?
— Сегодня индекс Московской биржи уже отнервничал. Что касается рубля, он продолжает отыгрывать негатив. В течение трех дней будет коррекция рынка. Где-то до к 12 апреля станет понятно, что будет дальше. Ответ России пока — это главная неизвестная. У российского рубля было много лет испытаний, но все, что не убивает, делает его сильнее. В этом, в частности, был смысл речи российского премьера Дмитрия Медведева. Пока о жестких радикальных мерах сказано не было.
В отдельных отраслевых компаниях, типа РусАла, конечно есть проблемы. По крайней мере, так сейчас воспринимают то, что происходит с полуторадесятком компаний, которых коснулись санкции США.
— Вчера президент Украины Петр Порошенко заявил об аналогичных санкциях против России. Почему санкциями угрожают тем, у кого уже, по сути, нет имущества в Украине. В то же время речь не идет о санкциях в отношении Михаила Фридмана, Алесандра Бабакова? В чем причина такого избирательного подхода?
— Что касается непосредственно украинской ситуации, то напрямую это на Украину не влияет. У Дерипаски проблемы возникли уже давно. Хотя Порошенко заявил о том, что обязательно введет какие-то санкции против него, но Дерипаска уже был включен в санкционный список Украины в 2016 году. Результатом этого стало то, что Дерипаска вышел из активов на территории Украины.
Запорожский аллюминиевый комбинат был национализирован, и сегодня уже не считается собственностью Дерипаски. А что касается НГЗ (Николаевский глиноземный завод), там тоже не могут четко прокомментировать ситуацию. В прошлом году Антимонопольный комитет давал разрешение на то, чтобы «Гленкор», который планировал слияние с «РусАлом», купил этот украинский актив. Но в силу того, что Дерипаске было сложно вести бизнес в Украине, этот бизнес был перепродан партнерам. А теперь «Гленкор» не подтверждает информацию о том, что это его актив. То есть НГЗ уже не показывает себя как прямая дочка российской компании. Поэтому по этой линии не должно быть никаких проблем.
То, что украинский политикум очень тесно общается с русским политикумом — это факт. Тот же Антон Геращенко был замечен в европейских столицах за беседой с депутатми Госдумы России. Это говорит о том, что есть какая-то договоренность, которая может позволять ряду людей более мягко работать на Украине. До последнего времени Нацбанк занимал достаточно четкую позицию — не давать российским банкам развиваться на территории Украины. Они постепенно сжимали свою долю рынка, но при этом никто шоково их не выводил из рынка через международные суды.
— Чем могут обернуться конфискация имущества российских олигархов, как заявил Геращенко?
— На Украине нельзя ничего исключить, в первую очередь в связи с предстоящими выборами. В ближайший неполный год Юлия Тимошенко будет еще объявлена сотню раз агентом Кремля, как и каждый пострадавший от этих санкций.
Но и сам Порошенко будет обвиняться оппонентами в любимом тезисе о том, что он сам ведет бизнес в РФ, и именно он стал человеком, который довел гибридные взаимоотношеия до предела. С одной стороны Россия — государство-агрессор, с другой стороны — не разорван договор о дружбе и сотрудничестве. Нам рассказывают, что Россия — это Третий Рейх, туда нельзя ездить, отдыхать, говорить по-русски. Но тут же оказывается, что у нас огромный торговый оборот с Россией, причем из-за структур, которые связанные с президентом. Поэтому в политических целях исключить ничего нельзя.
— А что с угрозами Украины в отношении ареста европейских активов «Газпрома»?
— Я не думаю, что Украина будет ограничивать себя в контактах с «Газпромом». Пока есть текущая эксплуатация транзита через Украину газа. И очевидно, что ни Москва, ни Киев до конца контракта не хотят сильно ограничивать этот транзит. Украина получает деньги, а Россия пока не имеет других возможностей.
— Меркель говорила о том, что транзит через Украину должен сохраняться.
— Сохранить можно 5 или 10 млрд кубометров, а можно 100. А Украине неинтересно 10 млрд, это будет убыточно, придется перестраивать и консервировать всю газотранспортную систему. 1 марта Украина заявила о том, что «Газпром» не продал газ. А теперь Украине надо закупить 4 млрд кубометров, а процесс не двигается. Скорее всего, будут еще закупки газа у «Газпрома».
Поэтому арест имущества у «Газпрома» также не является реалистичным, можно доиграться до того, что Москва назло себе и Украине просто отключит газ. Прямых возможностей конфискаций российского бизнеса я не вижу. И таких примеров не помню. Единственное исключение — это бизнес, который связан с приватизацией, когда инвестор не выполнил обязательства. Так например «Укртелеком» забрали у Ахметова и по решению суда национализировали.
— Влияет ли обслуживание долга МВФ на курс гривны?
— В перспективе будет влиять, сейчас нет, в данный момент идет укрепление гривны. Украине нужен кредит МВФ или что-то, что дает возможность разместить облигации на внешних рынках. Украина входит в избирательный цикл. 2019 год — год президентских и парламентских выборов, власть с большой вероятностью сменится. Это начало пиковых выплат по внешнему долгу с 2019 по 2021-й, и не стоит забывать о договоре Тимошенко о транзите газа. Все будут ждать окончания выборов, в первую очередь президентских. Сейчас Украине нужно разместить еврооблигации на рынках. Рынок хоть и дороговат для наших стран, но возможности такие есть.
Я сомневаюсь, что будет пятый транш МВФ, так как президент не готов создавать Антикоррупционный суд по лекалам международных требований. Правительство не хочет повышать цену на газ для населения, понимая, что это нанесет удар по тому электорату, на который работает Гройсман.
— Насколько страшно для украинской экономики не получить транш МВФ?
— Деньги МВФ не критичны, тем более что в Нацбанке хватает денег в резервах. Ключевой вопрос не в том, будет ли транш МВФ, а в погашении еврооблигаций. Поэтому в прошлом году Украина часть бумаг 2019 года рефинансировала. Нечто подобное будет и в этом году. В следующем году уже может оказаться, что денег на выплаты не будет. Кредит МВФ просто помог бы Украине занять денег на коммерческом рынке по более дешевой цене.
— Как украинцы восприняли падение рубля, или их больше волнует судьба собственной валюты?
— Большинство украинцев смотрят на рубль неактивно. Рубль, как и гривна, прошел крутое пике за эти четыре года. Сказать, что у кого-то есть большие сбережения в рублях нельзя. Плюс эта валюта политически токсична, последние события снижают ее стоимость. Есть люди, которые радуются, как они радуются всему плохому, что происходит в России. Но большая масса населения реагирует на падение рубля спокойно.
— То есть паники нет?
Пока в Украине никакой паники нет, наоборот, есть приятное понимание того, что идет укрепление национальной валюты. Конечно, у экспертов есть также понимание того, что осенью будет тяжело, но это уже другая история.