Вчера-сегодня пришлось комментировать некого украинского «ура-патриота», предложившего считать советский период истории Украины оккупацией со стороны России.
Сегодня же к вечеру нашёл наконец-то сведения о своём двоюродном дяде Санникове Мироне Евстафьевиче (Санникова — девичья фамилия бабушки по отцу), который двадцатилетним парнем погиб в бою под Сталинградом 26 октября 1942 года.
Разбираясь в истории тех дней, увидел, что 26 октября как раз посередине одной из кульминаций тогдашней схватки, чудовищной и по размаху, и по трагизму, — подвига защитников Дома Павлова (23 сентября — 25 ноября 1942 года).
Моего дяди не было там, он погиб неподалёку, в Бекетовке (это тоже район Сталинграда). Так почему я сейчас об этом?
Вот почему. Состав защитников Дома Павлова был многонациональным: 12 русских, 5 украинцев, грузин, казах, узбек, таджик, еврей, калмык и татарин. Всего 24 человека.
Уверен, что ни один из этих 24 героев за два месяца казавшейся безнадежной обороны ставшего для них цитаделью дома ни разу не вспомнил ни о происхождении, ни о религии, ни о национальности.
Или не так. Они, наверно, помнили об этом каждый день и каждый час. Родина ведь у каждого и большая, и малая.
Но одна.
Потому и помнили иначе, чем об этом пытается сейчас «вспоминать» упомянутый выше деятель с Украины. Для которого Дом Павлова, по всей вероятности — это то же, что и вся наша общая и неделимая история. Не более чем пропорция 12:5:1:1:1:1:1:1:1
И где можно пролить крокодиловы слезы об украинцах, опять же оказавшихся в меньшинстве. Оккупированных (но самых гордых и самых непобежденных).
Противно. Даже фамилию этого персонажа не буду упоминать.
Горжусь Павловым Яковом Федотовичем, русским, сержантом, командиром отделения. Горжусь идущим вторым в этом списке украинцем Глущенко Василием Сергеевичем. Равно как и всеми остальными защитниками Дома Павлова, Сталинграда, нашей общей Родины, вне зависимости от их национальности. Горжусь своим Санниковым Мироном Евстафьевичем.
Вечная память героям, не ведавшим будущего предательства. Презрение манкуртам, не помнящим родства. И не надо называть их фамилий. Много чести.