"Вокруг Булгакова". Феся
Если вы начали вспоминать, где вы видели в романе "Мастер и Маргарита" это имя, то вы это зря – его там нет. Причём не только в окончательной редакция романа, но даже и в большинстве черновых вариантов. Феся предназначался для первой редакции романа о дьяволе (ещё не имевшего названия), но эта линия реализована так и не была
Булгаков не просто считал себя интеллигентом, но полагал себя выразителем взглядов и интересов интеллигенции. В письме правительству в 1930 года он объявил своей задачей "упорное изображение русской интеллигенции, как лучшего слоя в нашей стране".
Казалось бы, совершенно естественное позиционирование для дореволюционного русского интеллигента, но не всё так просто. Его младшие коллеги над этой самой интеллигенцией усиленно издевались (не по злому умыслу, а только лишь выполняя социальный заказ).
Вспомнить хотя бы ильфапетровского Васисуалия Лоханкина, который рассуждал о судьбах интеллигенции и был выпорот за то, что не сливал воду в туалете. Или катаевского доктора эстетики Анатолия Эсперовича Экипажева (намёк на религиозного философа Василия Ильича Экземплярского?), автора брошюры "Несколько интимных мыслей по вопросу об однополой любви в Древней Греции", которому противопоставляются глубоко положительные рабочие Парасюки (драматург как в воду глядел, угадав реалии "революции достоинства" 2014 года, когда на Майдане стояли высокоинтеллигентные люди с двумя высшими образованиями, вроде сотника Владимира Парасюка…)
С другой стороны, что с мальчишек взять? Ильфу и Катаеву в 1917 году было по 20 лет, а Петрову и вовсе 14. Булгакову – 26. Вроде невелика разница, но…
Отметим, однако, что у Булгакова описания интеллигентов тоже не всегда однозначные. И Феся – яркий пример такой неоднозначности.
8 июня, 12:00"Вокруг Булгакова"
"Вокруг Булгакова": шесть редакций "закатного романа"Булгаковеды на основе сохранившихся в архиве писателя черновиков и вариантов текста романа выделяют от пяти до восьми редакций. Некоторые из них переоформлялись, дописывались и издавались под собственными названиями ("Копыто инженера", "Князь тьмы" и др.) как более или менее законченное произведениеПоявился этот персонаж (Феся – скорее всего уменьшительное от Феликс) в 11 главе первой редакции романа, которая называлась "Что такое эрудиция". Учитывая мнение Лидии Яновской, что реальная первая редакция была Булгаковым сожжена, а то что до нас дошло – подготовительные материалы к ней (причём тетрадь с текстом про Фесю обрезан под корешок – булгаковеды его восстанавливали в соответствии со своими представлениями о прекрасном), мы даже не знаем, на каком этапе Булгаков от этого образа отказался.
Насколько можно понять, специалист по демонологии Феся должен был столкнуться в романе в Воландом. Какой эффект ожидался от этого столкновения понять трудно, но, учитывая, что персонаж комический – вряд ли это была аннигиляция. Насколько можно понять, замысел романа с самого начала не предполагал какого-либо унижения Воланда – он должен был остаться победителем.
Феся – пример совершенно оторванного от жизни персонажа. Аттестат зрелости он получает в Италии. Вернувшись в Россию учится на историко-филологическом факультете МГУ. Пишет научные работы "Категории причинности и каузальная связь" и "Эстетическое сознание раннего Rinascimento" (вникать тут не надо – и так понятно, что это нечто отвлечённо-философское и узко-специальное).
До революции он становится профессором и занимается трудами средневековых ученых по демономании (его даже посещают в этой связи некие видения). После революции "в понедельник в Хумате (Художественные мастерские) он читал популярный курс "Гуманистический критицизм как таковой", в среду должен был ехать в казармы дивизии, чтобы читать лекцию "Крестьянские войны в период реформации", по "постным дням" ехал в Академию изящных искусств, где вёл курс "Секуляризация этики как науки", и где-то в четвёртом месте выступал с докладом "Респленцитность формы и пропорциональность частей".
Феся очень похож на профессора Персикова из "Роковых яиц", который факт революции заметил благодаря гибели своей коллекции. Феся человек отвлечённых занятий, коллекции у него не было и революцию он заметил позже, когда прочитал статью, в которой некий Трувер Рерюкович обвинялся в том, что издевался над мужиками в своём подмосковном имении, а после революции укрылся в Хумате.
31 января 2021, 10:30"Вокруг Булгакова"
«Вокруг Булгакова»: Рокк профессора ПерсиковаНазвание повести Булгакова «Роковые яйца» – с двойным дном. С одной стороны, яйца действительно оказались роковыми. С другой — они же рокковы, поскольку фамилия одного из главных героев произведения – Рокк. Впрочем, яйца, по большому счёту, самые обычные – куриные и змеиные. Роковыми они становятся по воле Рокка, но не по его умыслу (сам удивился)Почему Феся решил, что Трувер это он – неизвестно, но линию защиты он выбрал совершенно замечательную, сообщив, что в своём подмосковном имении никогда не бывал и живого мужика в глаза не видел.
"Однажды, впрочем, вернувшись домой, он гордо заявил, что видел …настоящего русского мужичка [который] в Охотных рядах покупал капусты. В треухе. Но он не произвёл на меня впечатление зверя.
Через некоторое время Феся развернул иллюстрированный журнал и увидел своего знакомого мужичка, правда, без треуха. Подпись под старичком была такая: граф Лев Николаевич Толстой.
Феся был потрясён.
- Клянусь Мадонной, – заметил он, – Россия необыкновенная страна! Графы в ней вылитые мужики!
Таким образом, Феся не солгал".
21 ноября 2021, 10:00"Вокруг Булгакова"
«Вокруг Булгакова»: Лев Толстой как зеркало Симона ПетлюрыПэтурра. По Булгакову так, с ударением на последнюю букву, называли немцы Симона Петлюру. Это один из главных персонажей «Белой гвардии», который, однако, на страницах произведения так и не появляется, не смотря на то, что оказывает решающее влияние на судьбы главных героев. Впрочем, сказать, что «Белая гвардия» — роман о Петлюре, нельзяНа этой оптимистической ноте повествование о Фесе заканчивается, и более Булгаков к нему не возвращается. Прям даже жалко – по своему замечательная личность получилась. И даже нет уверенности, что не встречающаяся в жизни…
Кстати, сценка с Толстым зеркально воспроизводит ситуацию дореволюционного фельетона Александра Амфитеатрова "И моя встреча с Л.Н. Толстым". Его герой принимает встреченного им в поезде бородатого русского мужика за графа Толстого… А Ленин говорил, что "до этого графа подлинного мужика в литературе не было" (цитату это привёл Горький в очерке 1924 года, который Булгаков скорее всего читал).
Булгаковеды полагают, что прототипом Феси послужил Борис Исаакович Ярхо из пречистенского круга Булгакова – филолог-медиевист, фольклорист, теоретик и историк литературы, член Государственной академии художественных наук. Его диссертация была написана по-немецки (он стажировался в Берлине и Гейдельберге) и посвящена латиноязычной рифмованной прозе германской средневековой поэтессы Хросвиты. В 1918-19 годах он читал лекции о нечистой силе в немецкой литературе и подготовил сборник "Средневековые видения от VI до XII вв.", о преследовании колдунов.
Есть конечно и другие версии (Павел Флоренский, Максим Горький и даже почему-то Феликс Дзержинский, предельно далёкий от этого персонажа), но углубляться в спекуляции себе дороже – пользуясь передовыми булгаковедческими методами можно и на себя выйти, как на прототипа иного героя романа…
Образ Феси, конечно, выписан сатирически, но всё же без характерного для младших современников Булгакова злорадства, хотя, кажется, и без особой симпатии. Для Булгакова он всё же остаётся частью "лучшего слоя в нашей стране", пусть и несколько чрезмерно самобытной.
23 февраля, 12:00"Вокруг Булгакова"
"Вокруг Булгакова": мастер на службе дьяволуДискуссия относительно специфики отношений мастера и сатаны по-видимому бесконечна – Булгаков сказал всё, что хотел сказать, а интерпретаций может быть сколько угодно. В тексте, однако, содержатся совершенно точные указания на то, что мастер находился под влиянием дьявола задолго до явления Воланда в МосквуПравда, отметим, что с ним было дальше мы не знаем. Может там всё плохо как раз…
Или знаем?
Наверное, да, потому что черты Феси угадываются в персонажах окончательной редакции романа – отчасти на него намекает Воланд, представляясь "пожалуй, что немецким" исследователем нечистой силы, а главное – мастер и Иван Николаевич Понырёв (бывший Иван Бездомный), который тщится продолжить работу мастера.
Бездомный, который относится уже не к русской интеллигенции, а к советской образованщине, подан всё же с определённой симпатией. Учитывая изменения, которые произошли с ним за время событий романа, небезосновательным представляется гипотеза Бориса Соколова относительно того, что Феся мог пойти путём героя Гёте – связь "закатного романа" с "Фаустом" очевидна.
Подписывайся на
