https://ukraina.ru/20230708/1047885666.html
Анатолий Вассерман: Путина ругают не за то, что он слишком Путин, а за то, что он недостаточно Путин
Анатолий Вассерман: Путина ругают не за то, что он слишком Путин, а за то, что он недостаточно Путин - 08.07.2023 Украина.ру
Анатолий Вассерман: Путина ругают не за то, что он слишком Путин, а за то, что он недостаточно Путин
Киев активно обстреливает Запорожскую АЭС разными видами мощных вооружений, потому единственный способ предотвратить разрушения – это скорейший переход ВС России в новое наступление на этом направлении, считает публицист, депутат Госдумы, член Комитета Госудумы по просвещению Анатолий Вассерман.
2023-07-08T07:46
2023-07-08T07:46
2023-07-08T07:46
интервью
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/08/19/1038118472_55:1:900:476_1920x0_80_0_0_c5554f5750a01cd56431aab1d53b28a5.jpg
- Анатолий, мы обратили внимание, что, исходя из заголовков, которые касаются украинской темы, можно сделать вывод - Украину чуть ли не толкают на переговоры – сейчас, к концу года, чуть позже… Зеленский это яростно отрицает. В военном плане продвижения такого, чтобы склонить Украину к переговорам, тоже не наблюдается, к сожалению. Так когда могут состояться переговоры и при каких условиях?– Я думаю, что тут сказалось все сразу. И экономически, вполне очевидно, Украина стала черной дырой, куда можно кинуть любые деньги, и потом не иметь представления о том, что с ними случилось. И в военном плане - успехи Украины в ходе давно обещанного наступления совершенно не сопоставимы с ее потерями.Понятно, что потери при наступлении неизбежны, они окупаются, когда линия обороны прорвана, и войска вышли в незащищенный тыл. Но тут потери есть, а прорывом и не пахнет.И, кроме того, смотря о чем переговариваться. Пока Запад говорит только о паузе в боевых действиях, а это означает, что цель этих переговоров – обеспечить условия для возрождения боевой мощи Украины и дополнительные поставки оружия и боеприпасов, и обучение личного состава, и переосмысление уже накопленного опыта боев.Соответственно, нам такие переговоры, мягко говоря, совершенно не нужны. И Запад, крича о переговорах, уговаривает не Зеленского, ему нужно просто приказать. Он уговаривает нас пойти на переговоры, мол, иначе вам хуже будет. Ну а нам хуже будет именно в случае переговоров, о чем бы то ни было.Единственное, о чем имеет смысл вести переговоры – это о том, каким способом вывозить с территорий, пока оккупированных террористической организацией "Украина", членов и пособников этой организации, и что разрешить им взять с собой.– Ну да, памятуя о печальном опыте Минских соглашений, когда, казалось бы, были и условия благоприятные для сторон, и относительный компромисс найден, а Украина просто не выполняла свои обязательства, и никто не смог ее заставить.– Более того, сейчас Меркель и Олланд говорят, что они с самого начала планировали невыполнение этих соглашений. Уверен, что врут, что они вполне искренне надеялись на успешное исполнение соглашений обеими сторонами, просто не ожидали, что киевские подопечные вот так вот в наглую их кинут.– Раз уж упомянули о терроризме. Сейчас на удивление много внимания к Запорожской АЭС, к возможной атомной угрозе. Ведется "прогрев", крутят сюжеты, проводят опросы, обсуждают учения. И уже загодя обвиняют Россию в некоей безумной провокации, которая якобы готовится на Запорожской АЭС. Насколько мальчику, кричащему "волки!", стоит верить на этот раз?– Опыт Каховской ГЭС показал: если достаточно долго стрелять по достаточно прочно защищенному объекту, рано или поздно его удастся разрушить. Киев активно обстреливает Запорожскую АЭС разными видами мощных вооружений, и боюсь, что тут единственный способ предотвратить разрушения – это наш скорейший переход в новое наступление на этом направлении.Заодно, кстати, надо защитить и плотину Днепровской ГЭС – одну из старейших в России - ее запустили в 1927 году, в порядке подготовки новой волны индустриализации, чтобы иметь возможность пользоваться и при строительстве новых заводов, и для их оборудования всевозможными инструментами и станками с электрическим приводом.– Для этого придется занять часть Запорожской и часть Днепропетровской областей, включая Днепропетровск. Насколько большие ресурсы для этого могут потребоваться, как человеческие, так и технические?– Это зависит от того, сколько сил успеем перемолоть сейчас. Что же касается людских ресурсов – опыт Запорожской и Херсонской областей показал, что "Стокгольмский синдром" проходит довольно быстро после освобождения заложников из рук террористов. Соответственно, поддерживать порядок на освобожденных от террористов территориях будут, в первую очередь, сами местные жители.Конечно, какие-то из них уже запрограммированы настолько, что продолжат соучастие в терроре, но, судя по опыту Крыма, Херсонской, и Запорожской областей – таких сравнительно немного, и с ними справятся местные службы охраны правопорядка.Так что я надеюсь, что в достаточно скором времени наши перейдут в полномасштабное наступление, благо, в прошлом году в какой-то мере отработано, каким именно образом вовлекать освобождаемых граждан в дело защиты их самих от дальнейших попыток террора.– Практика той же ЧВК "Вагнер" показала, насколько важная у воинских подразделений медийная поддержка, создание медийного образа и, что удивительно, реклама. На основе украинского опыта, да и именных подразделений в ДНР-ЛНР, где эти именные подразделения героизировались и становились привлекательными для вступления в них, неужедит это совместимые вещи - реклама и война?– Я не сомневаюсь, что такая реклама полезна, но опыт того же "Вагнера" показывает, что никакая реклама не заменяет собственную активную деятельность. До тех пор, пока "Вагнер" был успешен в боевых действиях, его популярность была необычайно высока. Но стоило руководителю "Вагнера" перейти к действиям, явно противоправным, как народ отвернулся.Собственно, я полагаю, что Пригожин так легко пошел на переговоры не в последнюю очередь потому, что убедился – народ не поддерживает его попытку восстановить то, что он считает справедливостью, силовым путем.– Насколько связаны медийная поддержка, поддержка в СМИ, в телеграме, в соцсетях - и поддержка реальная? Потому что у того же "Вагнера", у того же Пригожина поддержка в соцсетях и медиа была чрезвычайно высокой.– К сожалению, или к счастью, ни телеграм, ни запрещенный у нас Фейсбук сами не стреляют. Они только помогают привлекать помощь тем, кто стреляет.Соответственно, проблемы "Вагнера", судя по заявлениям Пригожина, связаны, по сути, с тем, чтобы боеприпасами его снабжали по общим армейским нормам, и для того накала боевых действий, какой он организовал – этого хватало не всегда.Можно ли было через тот же телеграм привлечь туда больше снарядов? Ну, наверное, можно, Но ценой ослабления вооруженных сил на каких-то других направлениях, ценой отсутствия запаса для отражения украинского наступления, и т. д.К сожалению, общие возможности страны всегда ограничены, иногда очень ограничены. Скажем, нас удивляет разгром большей части наших вооруженных сил немцами в 1941 году, потому что мы привыкли оценивать боеспособность наших сил по 1945 году. А между тем, положение наших вооруженных сил и нашей оборонной промышленности было катастрофическим. Это вполне официально признано в нескольких тогдашних, весьма серьезных документах. Мы просто не успели подготовить и половины того, что нужно было для отражения удара такого масштаба, такой силы, какой на нас обрушился.Не успели, потому что сам процесс индустриализации еще был далек от завершения. Единственное, что мы успели сделатьпод видом создания новых заводов – три тысячи промышленных площадок со всем необходимым оборудованием – транспорт, электроэнергия, котельные и т.д., куда эвакуировали предприятия с захватываемых немцами регионов.Это успели - и на этой основе потом создавалась та промышленная мощь, и на ее основе та военная мощь, какую мы проявили в 1944-1945.Тут примерно та же картина. Да, конечно, хотелось бы дать "Вагнеру" побольше, но это если бы было из чего давать.– Я так понимаю, та же ситуация с речным флотом, которого сейчас не хватает на Днепре, в Херсонской области в частности.– В общем, да. Это естественные проблемы, связанные с тем, что Украина готовилась к очередному наступлению в тепличных условиях, а мы - в условиях жесточайшего экономического давления.– Вопрос о трансформации массового сознания, о трансформации позиции власти… Если посмотреть на риторику того же замредседателя Совета безопасности РФ Дмитрия Медведева, то с начала СВО она становится все жестче. Насколько в целом изменилось российское общество и позиция российских властей со времен Минских договоренностей, о которых мы уже упоминали, и - изменилось ли?– Медведев в данном случае не особо показателен, потому что сейчас он, судя по всему, осознал глубину своих давних либеральных заблуждений - и пытается их компенсировать, поэтому выбирает самые резкие формулировки из возможных.Но в целом, большая часть нашего общества с самого начала очень хорошо отнеслась к идее ликвидации террористической организации "Украина", и сейчас в очередной раз проявляется старое правило: Путина ругают не за то, что он слишком Путин, а за то, что он недостаточно Путин. В том смысле, что общественному мнению хочется более решительных действий.Опять же, тут не всегда есть возможности для таких действий.
https://ukraina.ru/20201105/1029513470.html
https://ukraina.ru/20230705/1047830982.html
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью
- Анатолий, мы обратили внимание, что, исходя из заголовков, которые касаются украинской темы, можно сделать вывод - Украину чуть ли не толкают на переговоры – сейчас, к концу года, чуть позже… Зеленский это яростно отрицает. В военном плане продвижения такого, чтобы склонить Украину к переговорам, тоже не наблюдается, к сожалению. Так когда могут состояться переговоры и при каких условиях?
– Я думаю, что тут сказалось все сразу. И экономически, вполне очевидно, Украина стала черной дырой, куда можно кинуть любые деньги, и потом не иметь представления о том, что с ними случилось. И в военном плане - успехи Украины в ходе давно обещанного наступления совершенно не сопоставимы с ее потерями.
Понятно, что потери при наступлении неизбежны, они окупаются, когда линия обороны прорвана, и войска вышли в незащищенный тыл. Но тут потери есть, а прорывом и не пахнет.
И, кроме того, смотря о чем переговариваться. Пока Запад говорит только о паузе в боевых действиях, а это означает, что цель этих переговоров – обеспечить условия для возрождения боевой мощи Украины и дополнительные поставки оружия и боеприпасов, и обучение личного состава, и переосмысление уже накопленного опыта боев.
Соответственно, нам такие переговоры, мягко говоря, совершенно не нужны. И Запад, крича о переговорах, уговаривает не Зеленского, ему нужно просто приказать. Он уговаривает нас пойти на переговоры, мол, иначе вам хуже будет. Ну а нам хуже будет именно в случае переговоров, о чем бы то ни было.
Единственное, о чем имеет смысл вести переговоры – это о том, каким способом вывозить с территорий, пока оккупированных террористической организацией "Украина", членов и пособников этой организации, и что разрешить им взять с собой.
– Ну да, памятуя о печальном опыте Минских соглашений, когда, казалось бы, были и условия благоприятные для сторон, и относительный компромисс найден, а Украина просто не выполняла свои обязательства, и никто не смог ее заставить.
– Более того, сейчас Меркель и Олланд говорят, что они с самого начала планировали невыполнение этих соглашений. Уверен, что врут, что они вполне искренне надеялись на успешное исполнение соглашений обеими сторонами, просто не ожидали, что киевские подопечные вот так вот в наглую их кинут.
– Раз уж упомянули о терроризме. Сейчас на удивление много внимания к Запорожской АЭС, к возможной атомной угрозе. Ведется "прогрев", крутят сюжеты, проводят опросы, обсуждают учения. И уже загодя обвиняют Россию в некоей безумной провокации, которая якобы готовится на Запорожской АЭС. Насколько мальчику, кричащему "волки!", стоит верить на этот раз?
– Опыт Каховской ГЭС показал: если достаточно долго стрелять по достаточно прочно защищенному объекту, рано или поздно его удастся разрушить. Киев активно обстреливает Запорожскую АЭС разными видами мощных вооружений, и боюсь, что тут единственный способ предотвратить разрушения – это наш скорейший переход в новое наступление на этом направлении.
Заодно, кстати, надо защитить и плотину Днепровской ГЭС – одну из старейших в России - ее запустили в 1927 году, в порядке подготовки новой волны индустриализации, чтобы иметь возможность пользоваться и при строительстве новых заводов, и для их оборудования всевозможными инструментами и станками с электрическим приводом.
– Для этого придется занять часть Запорожской и часть Днепропетровской областей, включая Днепропетровск. Насколько большие ресурсы для этого могут потребоваться, как человеческие, так и технические?
– Это зависит от того, сколько сил успеем перемолоть сейчас. Что же касается людских ресурсов – опыт Запорожской и Херсонской областей показал, что "Стокгольмский синдром" проходит довольно быстро после освобождения заложников из рук террористов. Соответственно, поддерживать порядок на освобожденных от террористов территориях будут, в первую очередь, сами местные жители.
Конечно, какие-то из них уже запрограммированы настолько, что продолжат соучастие в терроре, но, судя по опыту Крыма, Херсонской, и Запорожской областей – таких сравнительно немного, и с ними справятся местные службы охраны правопорядка.
Так что я надеюсь, что в достаточно скором времени наши перейдут в полномасштабное наступление, благо, в прошлом году в какой-то мере отработано, каким именно образом вовлекать освобождаемых граждан в дело защиты их самих от дальнейших попыток террора.
– Практика той же ЧВК "Вагнер" показала, насколько важная у воинских подразделений медийная поддержка, создание медийного образа и, что удивительно, реклама. На основе украинского опыта, да и именных подразделений в ДНР-ЛНР, где эти именные подразделения героизировались и становились привлекательными для вступления в них, неужедит это совместимые вещи - реклама и война?
– Я не сомневаюсь, что такая реклама полезна, но опыт того же "Вагнера" показывает, что никакая реклама не заменяет собственную активную деятельность. До тех пор, пока "Вагнер" был успешен в боевых действиях, его популярность была необычайно высока. Но стоило руководителю "Вагнера" перейти к действиям, явно противоправным, как народ отвернулся.
Собственно, я полагаю, что Пригожин так легко пошел на переговоры не в последнюю очередь потому, что убедился – народ не поддерживает его попытку восстановить то, что он считает справедливостью, силовым путем.
– Насколько связаны медийная поддержка, поддержка в СМИ, в телеграме, в соцсетях - и поддержка реальная? Потому что у того же "Вагнера", у того же Пригожина поддержка в соцсетях и медиа была чрезвычайно высокой.
– К сожалению, или к счастью, ни телеграм, ни запрещенный у нас Фейсбук сами не стреляют. Они только помогают привлекать помощь тем, кто стреляет.
Соответственно, проблемы "Вагнера", судя по заявлениям Пригожина, связаны, по сути, с тем, чтобы боеприпасами его снабжали по общим армейским нормам, и для того накала боевых действий, какой он организовал – этого хватало не всегда.
Можно ли было через тот же телеграм привлечь туда больше снарядов? Ну, наверное, можно, Но ценой ослабления вооруженных сил на каких-то других направлениях, ценой отсутствия запаса для отражения украинского наступления, и т. д.
К сожалению, общие возможности страны всегда ограничены, иногда очень ограничены. Скажем, нас удивляет разгром большей части наших вооруженных сил немцами в 1941 году, потому что мы привыкли оценивать боеспособность наших сил по 1945 году. А между тем, положение наших вооруженных сил и нашей оборонной промышленности было катастрофическим. Это вполне официально признано в нескольких тогдашних, весьма серьезных документах. Мы просто не успели подготовить и половины того, что нужно было для отражения удара такого масштаба, такой силы, какой на нас обрушился.
Не успели, потому что сам процесс индустриализации еще был далек от завершения. Единственное, что мы успели сделатьпод видом создания новых заводов – три тысячи промышленных площадок со всем необходимым оборудованием – транспорт, электроэнергия, котельные и т.д., куда эвакуировали предприятия с захватываемых немцами регионов.
Это успели - и на этой основе потом создавалась та промышленная мощь, и на ее основе та военная мощь, какую мы проявили в 1944-1945.
Тут примерно та же картина. Да, конечно, хотелось бы дать "Вагнеру" побольше, но это если бы было из чего давать.
– Я так понимаю, та же ситуация с речным флотом, которого сейчас не хватает на Днепре, в Херсонской области в частности.
– В общем, да. Это естественные проблемы, связанные с тем, что Украина готовилась к очередному наступлению в тепличных условиях, а мы - в условиях жесточайшего экономического давления.
– Вопрос о трансформации массового сознания, о трансформации позиции власти… Если посмотреть на риторику того же замредседателя Совета безопасности РФ Дмитрия Медведева, то с начала СВО она становится все жестче. Насколько в целом изменилось российское общество и позиция российских властей со времен Минских договоренностей, о которых мы уже упоминали, и - изменилось ли?
– Медведев в данном случае не особо показателен, потому что сейчас он, судя по всему, осознал глубину своих давних либеральных заблуждений - и пытается их компенсировать, поэтому выбирает самые резкие формулировки из возможных.
Но в целом, большая часть нашего общества с самого начала очень хорошо отнеслась к идее ликвидации террористической организации "Украина", и сейчас в очередной раз проявляется старое правило: Путина ругают не за то, что он слишком Путин, а за то, что он недостаточно Путин. В том смысле, что общественному мнению хочется более решительных действий.
Опять же, тут не всегда есть возможности для таких действий.
